Морозная гряда. Первый пояс

Игнатов Михаил Павлович

Укол. Отбив. Укол. Отбив. Над площадью снова повис тягучий звон металла. Тортус был настоящим бойцом, каждая сшибка обходилась мне напряжением всех сил. Я не рисковал даже намечать секущие удары, весь отдавшись самому простому, самому первому, выученному ещё в Пустошах копейному приёму. Уколу. Отполированному в моей первой смертельной схватке. Остриё било словно гигантское шило, выцеливая глаза, горло, руки; угрожая Тортусу везде, где он только ступал. Вот только он слишком опытен, слишком силён. Я не нападал, а скорее защищался, пятясь назад и пытаясь выиграть мгновения.

Жаром опасности веяло отовсюду. Уже пять раз меня спасал только Покров, каждый

раз отнимая у меня драгоценную энергию. Я переоценил себя, слишком высоко вознёс свои умения и способности после схваток со зверями, забыв что люди совсем иные. Впервые после Школы я столкнулся с противником, который во всем был лучше меня. Сильнее. Быстрее. Опытнее. Выносливей. Меня спасал только опыт схваток с Виликор. Опыт схваток с Гуниром, когда я намеренно делал себя слабее его. Вокруг меня закручивался вихрь боевой медитации, напитывая силой и позволяя мне держаться буквально на волосок от проигрыша. Но и противнику эта вечная борьба с Указом не могла постоянно сходить с рук безнаказанно. Не тогда, когда даже Виликор хвалила мою способность найти тот самый единственный шанс на победу.

Его меч в очередной раз перехватил мой укол, отвёл в сторону, заставляя меня скользнуть ногами по брусчатке, метнулся тенью вдоль древка к моим пальцам. Провернуть Пронзатель, спасая руку и одновременно ударяя изогнутым когтём по чужому локтю, цепляя его и выворачивая. Тортус рванул меч назад, и теперь уже я шагнул следом, нанося новый укол. Есть! Дотянулся. Бывшего Проверяющего наших Пустошей отбросило назад силой моего удара.

Он бы уже проиграл, если бы моей целью было его убить. Одна Ярость и он бы не смог дальше продолжать бой или получил бы серьёзную рану. Вот только не сомневаюсь, что и у него была подобная, если не такая же техника. А у меня пять пропущенных ударов тогда, когда он даже не сражался в полную силу. Но ни он, ни я не хотели смерти друг друга. От напряжения у меня всё расплывалось перед глазами, временами мир на миг сливался в сплошные цветные пятна этих дарсовых печатей. Нужно ещё тянуть время! А Тортус вскинул руку.

Убрать ногу от одного Лезвия, ударить основанием Пронзателя по-другому, летящему в бедро. Пока что я успевал отбивать и меч, и дистанционные техники, но явно понимал свою слабость — невозможность применить их самому, так как оторвать ладони от древка, прервать череду уколов и движений Пронзателем равносильно проигрышу. А Тортус продолжал давить на меня, заставлять тратить силы, чтобы я просто упал обессиленный. Сколько мне еще держаться? Хотя... Ведь вопрос только в цене. Цена — мгновения спокойствия и полной отдачи в работе с духом. Стиснул зубы, готовясь к боли и толкнул в исток меридиана правой руки порцию силы. Обращение полыхнуло и Лезвие второй звезды метнулось к противнику, который этого вовсе не ожидал. Вот только и я сам замер на миг, забыв продолжить нападение. Не было боли в руке, да и техника появилась не перед ладонью, где по-прежнему висело обращение, а с кончика узкого лезвия Пронзателя. Вот это да...

Вот только никакое удивление не помешало Тортусу использовать Духовную защиту, чтобы защититься от Лезвия. Я был прав, не желая использовать Флаг. Он ей владеет. Но это уже неважно. Мгновение выиграно. Мгновение потрачено. И оно оказалось последним. Наступил переломный момент, ради которого я это всё затеял. Или у меня всё выйдет, или дальше мы действительно будем убивать друг друга в полную силу, потому что духа на ещё одну такую попытку у меня вряд ли хватит. Прав ли я в своих догадках? Старик Флаут добровольно, без принуждения Указа хранил

верность Ордену. А ты, Тортус? Как обстоит дело с тобой?

Я использовал Шаги, те самые Шаги, что сегодня открыли мне ещё один свой секрет, чтобы отдалиться от попечителя, насмешливо спросил:

— Немало трюков у меня в рукаве. Как у старого жулика пиленных костей, верно?

Тортус согласился:

— Хорошее сравнение. Орикол бы оценил.

— Техники разведчиков, Духовная защита, удвоение техник, или как они там в Ордене называются... Никто ведь не поверит, что учитель Кадор непричастен. Боюсь даже не поверят и под Указами. Мало ли как такой опытный идущий научился их обманывать за свою длинную жизнь?

— С чего ты повернул всё в обратную сторону? — подозрительно уточнил Тортус, бросив быстрый взгляд по сторонам.

Никого там нет, бывший Проверяющий. Я сам только что проверял это. Словно город ошарашен схваткой на площади, и все забились по домам. Никто не подошёл даже к решётке, пытаясь войти в Гряду. Я глубоко вдохнул и предложил:

— У нас два выхода: скрыть всё про мои техники...

— Размечтался, — оборвал меня попечитель.

— Или отпустить...

Я впился взглядом в яркие печати над головой Тортуса, но ни в одной из них, ни один символ не стал ярче. Для чего бы ни были наложены остальные, но явно не на верность Ордену. А значит... Тортус совсем не прочь меня отпустить.

Медленно поднял руку и напоказ, широким жестом окончательно стёр разорванную мной линию печати, уничтожая десятки строк мелких надписей. Верность, клятва, правила — долой всё! Две минуты отчаянной схватки и одновременной попытки соединить свой дух с чужим Указом окончились удачей, его почти бездонная ёмкость, наконец, оказалась заполнена моим духом, усилив Указ и сделав меня его владельцем. Вот только мне это не нужно. Теперь всё зависит только от самого Тортуса. Я держал Пронзатель левой рукой, невзначай указывая остриём лезвия в грудь противника. Думаю и с Шипом повторить недавний трюк вполне выйдет. Но я дам ему и себе шанс, ради которого и затеял это все. Впрочем, это глупый жест. Вряд ли мне хватит силы убить на расстоянии опытную восьмую звезду за один ход, это же не Феус, похоже даже не владевший боевой медитацией. Да и сбежать от него не выйдет, когда в средоточии уже видно дно. Останется... Сдаться на милость Ордена и просить защиты для семьи от горожан и теневиков. Глубоко вздохнул, словно прыгая с обрыва в воду и спросил:

— Каково это?

— Что это? — Тортус шагнул ко мне, тоже указывая кончиком меча мне в грудь.

— Каково это, когда Указ не подталкивает тебя болью к исполнению ненавистного приказа? — уточнил я, внимательно вглядываясь в лицо Воина.

— Что?!

Тортус замер, не сделав второй шаг, нахмурился, взгляд его затуманился, словно он перестал видеть меня, весь обратившись взглядом внутрь себя. Через мгновение он встряхнулся, опустил меч, недоверчиво выдохнул:

— Что происходит?!

— Свобода, — я повёл правой рукой. — С этой минуты Указ, что гарантировал твою верность Ордену исчез. Теперь решать только тебе. Спасёшь ли ты учителя Кадора или позволишь Магистру убить его.

— Ты думаешь, не найдётся никого, кто сможет рассказать, что именно здесь произошло?

— В деталях? Нет.

Мой ответ был твёрд. Мои Указы сна всё ещё действуют, а на площади никто так и не появился. Даже если на нас смотрят сейчас чужие глаза, то они не могли слышать наших слов. А спящие Воины видели не так много. Небо смотрит на меня. Иначе сложно объяснить такую удачу.