Морпехи
Шрифт:
Итак, Первый разведывательный пойдет по автостраде на север, пересечет мост через реку Эль-Гарраф и обследует периметр, за ним подтянется ПБГ. Мы должны будем справиться со всеми ситуациями своими силами. Прикрывая фланг, мы будем проезжать через поля и маленькие деревни. Нашей целью будет к сумеркам дойти до города Эль-Хай — до него около пятидесяти километров пути. У нас не будет танков, только ограниченная поддержка с воздуха. На военном жаргоне это называется «сближение с противником».
Когда я вернулся и проинструктировал
Наш марш на север начался без особых событий. Батальон проехал по шоссе и, как планировалось, пересек мост. Мы въехали в пасторальный мир ферм, рек и деревьев. Фермеры пасли свой скот, а дети, когда мы проезжали, махали нам рукой. «Идти Америка! Идти Джордж Буш! Дать мне денег!»
— Миш, иди поговори с этими парнями, узнай что можешь, — произнес я, отправляя переводчика горстке иракских мужчин на обочине дороги. Он подошел, что-то пробурчал им, а они молчали, переминаясь с ноги на ногу. Потом они начали говорить, но Миш сразу перестал их слушать и вернулся к моему «Хаммеру».
— Они говорят, что они фермеры, но врут.
Я уже и сам знал это. Иракские фермеры носили сандалии и национальную одежду. Эти же парни были в кожаных туфлях и чистых футболках и брюках а-ля западный мир. На их руках не было мозолей.
— Регулярная армия или федаины?
— Я думаю, регулярная армия. Местные парни — они как ваша Национальная гвардия. Они увидели нас и стали форму. У них взгляд бойцов, а не взгляд крестьян.
Впереди нас был Третий взвод, их командир рапортовал нам по рации: «Мы наблюдаем за дюжиной мужчин, кидающих в реку какие-то сумки. Они от нас убегают. Идем посмотреть, что там».
Мы прибавили скорость и въехали в облако пыли, оставленное за собой Третьим взводом. Наверное, они бы и сами справились, но мы решили следовать золотому правилу пехотинцев: оружие хорошо, больше оружия еще лучше.
Иракцы остановились, они молча пялились на окруживших их военных с пулеметами. Я присоединился к морским пехотинцам, вылавливающим из реки джутовые мешки. Взрезав их ножом, мы обнаружили кипы иракских денег, динары с портретом Саддама Хусейна.
— Черт возьми. Посмотри на это, — морской пехотинец держал в руках зеленую военную форму, из подмышек еще воняло потом. — Национальная гвардия, на хрен. Эти недоноски — из Республиканской гвардии. — Он показал пальцем на треугольный лоскут на плече, символ элитных войск Саддама.
— Наденьте на них наручники. Они идут с нами. Мы не думали, что Республиканская гвардия будет находиться так далеко на юге. В соответствии с рапортами, поступающими от разведки, они находились на оборонительном рубеже на юге от Тигра. Захваченные нами иракцы носили такие же усы, как Саддам, стояли молча, засунув руки в карманы. Один из них, скрестив ноги, сидел на траве, перебирал руками четки и что-то пил из бутылки из-под пепси. Солдаты Третьего взвода связали им руки за спиной и посадили в кузов грузовика.
С нашего фланга вдруг раздались выстрелы из стрелкового оружия; морские пехотинцы, попрыгав из своих гусеничных транспортеров, устремились в ближайший внутренний двор. Вражеский огонь тем временем становился все интенсивнее.
«Осколочная граната!» — закричал какой-то морской пехотинец и запустил лимонкой в открытую дверь. Из окон дома повалили дым и пыль. Через некоторое время на крыше этого строения появились два морских пехотинца, они подавали своим товарищам знаки и орали: «Все чисто!»
Около часу дня мой взвод получил новые указания, и мы, не медля ни секунды, ворвались в стоящую у дороги деревню.
Мы хорошо выучили предыдущие уроки: подходя к возможному месту засады, мы поделили взвод пополам. Пока одна половина входила пешком в деревню, другая прикрывала их крупнокалиберными пулеметами, установленными на «Хаммерах». Самый лучший способ обеспечить безопасность транспортных средств в городе — это расположить вокруг них солдат. Уинн был ответственным за моторизованные силы. Раздавая по рации указания, я присоединился к спешившимся солдатам.
— Машины, медленно двигайтесь вперед и будьте готовы заглушить моторы, так мы сможем маневрировать или уходить от контакта, — приказал я. — Пешие, зачистите каждое здание, соберите все оружие и документы. Остерегайтесь мин-ловушек. Встретимся в северной части города и дальше пойдем вместе. Вперед.
Идя через поле, я нес автомат под мышкой и думал о том, что чувствую себя как-то безопаснее, когда мои ноги находятся на земле. Никогда не мог привыкнуть к передвижению по объекту в «Хаммере» и постоянному ожиданию того, что на нас нападут из засады. На земле я чувствовал себя в своей стихии: человек, ботинки, оружие.
Морские пехотинцы перебирались через оросительные канавы и осторожно приближались к кучке деревянных строений. Куры, увидев нас, кудахча пускались врассыпную, а мы в это время уже врывались в комнаты. Большая часть деревни была пуста. Были обнаружены два «АК-47» и пусковая установка для реактивных гранат, а также еще куча военной формы с треугольным символом Республиканской гвардии. Я принес одну из этих эмблем майору Уитмеру, который сидел на заднем сиденье своего «Хаммера», обложившись картами и не расставаясь с рацией:
— Вот, сэр. Маленький сувенир от лучшей Саддамовой армии.
Он засмеялся и произнес: «Бьюсь об заклад, что ты перевелся в разведку только для того, чтобы не проводить пешую зачистку деревень».
В северном конце города мы обнаружили женщин и детей, прячущихся в однокомнатной школе. Они увидели нас и в страхе забились туда. Мы сказали, что не собираемся им вредить и спросили, почему в городе нет ни одного мужчины. Они ответили, а Миш перевел:
— Мы бедные фермеры. Мужчины весь день проводят на полях.