Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта
Шрифт:
Получив сигнал, Наполеон наконец понял, что пора выводить Люсьена из зала. Капитан гренадер получает приказ и ведет с собой десять солдат. Он входит в зал заседаний Совета пятисот с громким криком: «Да здравствует республика!» Депутатам нравится этот призыв, и они умолкают.
Люсьен, усталый, близорукий, не может понять, зачем пришли солдаты. Возможно, они будут арестовывать его? Капитан доходит до трибуны, за ним гренадеры. Он приглашает Люсьена следовать за собой, но тот цепляется за перила трибуны. Офицер настаивает, а затем, став сзади него, просто берет председателя палаты под руки,
Теперь они были вместе — два брата, военный и парламентарий, и в глазах гвардии это очень сильный фактор. Если Люсьен сейчас заговорит, то это будет призыв от имени совета.
И младший брат, который в начале переворота мог иметь мысли о разделе власти с Наполеоном, ставя при этом себя на важное место в государстве, теперь понимал, что необходимо последнее усилие в пользу старшего брата. Он вдохнул свежего воздуха и потребовал драгунскую лошадь.
Два брата подскакали к гренадерам, и Люсьен сказал речь, которая принесет Бонапартам победу. Он говорил о том, что работа совета парализована, поскольку его держат в страхе «несколько представителей, со стилетами осаждающих трибуну, угрожая смертью своим товарищам и добиваясь этим путем ужасающих постановлений». Не генерал, исполнитель законного декрета, а они, эти «дерзкие разбойники, без сомнения, подкупленные Англией», должны быть поставлены вне закона!, Они уже не представители народа, а «представители кинжала».
Люсьен указывает на лицо Наполеона, на котором запеклась кровь, и ставит эффектную точку: он велит подать себе обнаженную шпагу, приставляет ее острие к груди брата и клянется, что убьет его, если тот когда-либо посягнет на свободу французов.
Солдаты верят этим словам. Они потрясены, тронуты и уже сами рвутся вперед. Наполеон приказывает, офицеры заносят сабли и дают знак барабанщикам.
Раздается барабанная дробь, Мюрат строит гренадер в колонну, и они идут в атаку. Первыми в зал заходят воины Мюрата, затем к ним присоединяются бойцы Леклерка.
Напрасно депутаты кричат, что солдаты «марают свои лавры». Они слышат приговор, произносимый Мюратом и офицерами: «Граждане! Вы распущены!» Скрестив штыки, воины идут на депутатов, и те вынуждены покинуть зал заседаний — кто в страхе, бегом, а кто медленно и с достоинством.
Прошел лишь месяц со дня высадки Бонапарта во Фрежюсе, как он и его сторонники покончили с режимом Директории. В результате государственного переворота тридцатилетний молодой человек получил власть над великой страной.
ТЕАТР СЛАВЫ
Узнав об отъезде Бонапарта, Клебер был в ярости. И было от чего. Армия брошена. Казна пуста, и нечем платить людям жалованье. Преемник справедливо обвинил Бонапарта в краже двух миллионов франков. В разговорах с приближенными офицерами он презрительно называл дезертира «герой», «Всевышний» или просто «типчик».
— Этот жулик, — негодовал Клебер, — бросил нас с его штанами, полными дерьма. Когда мы вернемся во Францию, мы ткнем его лицом в это.
В переданном Наполеоном письме говорилось:
«Если до
Он тут же добавлял:
«Все, что вы должны делать, — выигрывать время и фактически откладывать [решение] в соответствии с этим условием, если возможно, до заключения общего мирного договора [в Европе]».
Генерал Бонапарт, устраняясь от египетских дел, не мог передать генералу Клеберу «полномочий» делать что-либо. Однако, оставляя пост и рискуя быть обвиненным в дезертирстве, Наполеон дал Клеберу инструкции и советы. Среди них были и такие:
«Я уже несколько раз просил послать в Египет труппу комедиантов, я буду проявлять особую заботу о том, чтобы они добрались до вас. Это очень важно для армии, а также для того, чтобы начать изменять привычки египтян».
Солдаты и гражданские члены экспедиции узнали о большой перемене. Теперь Египтом управлял генерал богатырской наружности, с зычным голосом и роскошными вьющимися волосами. Ни прежде, ни теперь он не верил в возможность колонизации Египта. На его взгляд, не было нужды приспосабливаться и корчить из себя мусульман.
Когда Клебер изучил положение дел, он написал Директории о том, что сила армии уменьшилась наполовину, многие солдаты одеты в лохмотья и не имеют обуви. Финансовое состояние армии ужасно:
«Бонапарт не оставил ни су в кассе, ни даже каких-либо аккредитивов. Напротив, он оставил дефицит около 10 миллионов франков; это более чем годовой доход в теперешних обстоятельствах. Долг перед армией составляет 4 миллиона... Из-за сезонного разлива Нила... мы не сможем начать сбор налогов до фримера [поздний ноябрь]».
Письмо было перехвачено англичанами. Премьер-министр Уильям Питт Младший решил, что в Париже это послание должно вызвать эффект разорвавшейся бомбы, и переправил его Директории. Однако Директория доживала последние дни, и адресованные правительству Франции письма будет читать консул Бонапарт.
Первое обращение Клебера к армии гласило:
«Солдаты, скоро прибудет действенная помощь», а если нет, то мы достигаем славного, достойного мира, который оценит вас и ваши усилия и вернет вас на родину».
Ситуация была тяжелой. Турки наступали из Сирии, а в Египте нарастало народное сопротивление. Клебер решил начать переговоры. Он согласен был вернуть султану Египет и восстановить франко-турецкий союз.
В роли посредника выступил коммодор сэр Сидней Смит, победитель Бонапарта при Сен-Жан-д'Акре. Необходимо отмстить, что полномочия генерала Клебера были недостаточными для того, чтобы подписывать договоры от имени Франции, а срок полномочий Смита истек.
Поначалу великий визирь был против самой идеи переговоров, но англичанину удалось добиться компромисса. Соглашение было достигнуто. Клебер, Смит и турки подписали Аль-Аришскую конвенцию, согласно которой французы должны покинуть Египет с оружием в руках, а турки оккупируют страну. Порта должна предоставить транспортные суда для возвращения французов на родину.