Морская Дама, Узор из лунного света
Шрифт:
– Клянусь, в этом что-то есть, - сказал он.
– Нужно только оказаться первыми, вот и все.
Кое-какая репутация у него, как я уже говорил, была - и он сделал ставку на нее. Заметка в "Дейли ганфайр" была обстоятельной, но скептической, а "Нью пейпер" вышла под шапкой на первой странице: "Наконец-то - русалка!"
Вы можете подумать, что уж теперь-то все раскрылось, но этого не произошло. Есть веши, в которые никто не верит, даже если они и напечатаны в бульварной газете. Действительно, когда Бантинги обнаружили репортеров, которые, можно сказать, ломились к ним в дверь и от которых удалось на время отделаться, лишь предложив им зайти попозже; когда они увидели свою невероятную
– сказала она.
– Подумайте, как это отразится на Гарри!" - и при первом же удобном случае удалилась к себе в комнату. Остальные, отнесясь к ее недовольству с не совсем обычным пренебрежением, уселись вокруг кушетки Морской Дамы - она едва притронулась к завтраку - и принялись обсуждать надвигающийся кошмар.
– Они напечатают в газетах наши фотографии, - сказала старшая мисс Бантинг.
– Только не мою, - заявила ее сестра.
– Ужасная фотография. Сейчас же пойду и сфотографируюсь заново.
– Они потребуют, чтобы отец дал им интервью!
– Нет, нет!
– воскликнул в испуге мистер Бантинг.
– Пусть твоя мать...
– Как скажешь, дорогой мой, - отозвалась миссис Бантинг.
– Но ведь это отец...
– начал Фред.
– Нет, я не смогу!
– сказал мистер Бантинг.
– Ну, кому-то все равно придется с ними говорить, - сказала миссис Бантинг.
– Вы же знаете, они...
– Но это совсем не то, чего я хотела!
– жалобно воскликнула Морская Дама, держа в руке "Дейли ганфайр".
– Нельзя ли это остановить?
– Не знаете вы наших журналистов, - сказал Фред.
Положение было спасено благодаря такту моего троюродного брата Мелвила. В свое время он немного баловался журналистикой и общался с литераторами вроде меня, а литераторы вроде меня нередко очень свободно и откровенно высказываются о нравах прессы. Появившись у Бантингов, он сразу же понял, какой панический страх охватил их при мысли об огласке, услышал их возмущенные протесты, полные чуть ли не упоительного ужаса, поймал взгляд Морской Дамы - и не медля взялся за дело.
– Сейчас не время проявлять чрезмерную щепетильность, миссис Бантинг, - сказал он.
– Но я думаю, мы еще сможем спасти положение. Вы слишком рано отчаялись. Этому сразу же нужно положить конец, вот и все. Позвольте мне поговорить с этими репортерами и написать в лондонские газеты. Думаю, я смогу сделать так, чтобы они успокоились.
– Да?
– спросил Фред.
– Поверьте, я смогу сделать так, чтобы этому был положен конец.
– Как, совсем?
– Совсем.
– А каким образом?
– спросили в один голос Фред и миссис Бантинг.
– Уж не собираетесь ли вы их подкупить?
– Подкупить?
– воскликнул мистер Бантинг.
– Мы не во Франции. Британскую газету подкупить нельзя!
(При этих словах все собравшиеся Бантинги издали нечто вроде тихого "ура".)
– Предоставьте это мне, - сказал Мелвил, чувствуя себя в своей стихии. И они так и сделали, от всей души, но без особой уверенности пожелав ему успеха.
Он справился со своей задачей великолепно.
– Что там за история с какой-то русалкой?
– строго спросил он двоих местных журналистов, когда те вернулись. Вернулись они, для храбрости, вместе, поскольку были журналистами, так сказать, по необходимости, а в остальное время работали наборщиками и большого опыта в столь серьезной журналистике не имели.
– Что там за история с русалкой?
– повторил мой троюродный брат, пока они робко прятались друг за друга.
– Мне кажется, вас кто-то ввел в заблуждение, - сказал мой троюродный брат Мелвил.
– Только подумайте - русалка!
– Мы тоже так подумали, - сказал один из журналистов по необходимости - тот, что помоложе.
– Мы, знаете ли, поняли, что это какой-то розыгрыш... Только "Нью пейпер" вынесла это на первую страницу...
– Я поражен, что даже Бангхерст...
– сказал мой троюродный брат Мелвил.
– Ив "Дейли ганфайр" про это тоже есть, - сказал другой журналист по необходимости - тот, что постарше.
– Какое имеет значение, что печатают в этих дешевых бульварных листках?
– воскликнул мой троюродный брат звенящим от презрения голосом. Вы же не собираетесь черпать местные, фолкстонские новости из каких-то лондонских газетенок?
– Но откуда взялась эта история?
– начал тот, что постарше.
– Это не мое дело.
Тут того, что помоложе, осенило. Он достал из верхнего кармана блокнот.
– Может быть, сэр, вы окажете нам любезность и подскажете, что мы могли бы написать...
Мой троюродный брат Мелвил так и сделал.
II
На следующий вечер подающий надежды молодой журналист, который первым пронюхал про это дело и которого ни на мгновение не следует путать с двумя журналистами по необходимости, о ком шла речь выше, - явился к Бангхерсту в состоянии необычного возбуждения.
– Я все раскопал и видел ее, - сказал он, задыхаясь от волнения.
– Я ждал на улице и видел, как ее сажали в экипаж. Я говорил с одной из горничных - я заметил телефонный провод и проник в дом под видом телефонного мастера для проверки их телефона, - и это факт! Несомненный факт... Она русалка с хвостом - с настоящим хвостом, какой бывает у русалок. Я вернулся сюда...
Он помахал какими-то исписанными листками.
– О чем вы говорите?
– спросил Бангхерст через стол, заваленный бумагами, глядя на листки с опаской и враждебностью.
– О русалке. Там в самом деле русалка - в Фолкстоне.
Бангхерст отвернулся и принялся бесцельно перебирать карандаши и перья на своем письменном приборе.
– Ну и что, если так?
– спросил он после паузы.
– Но это доказано. Та заметка, которую вы напечатали...
– Та заметка, которую я напечатал, была ошибкой, молодой человек, если что-то в этом роде действительно произошло.
– Бангхерст по-прежнему сидел, упрямо повернувшись к нему спиной.
– Как это?
– Мы здесь русалками не занимаемся.
– Но вы же не собираетесь бросить это дело?
– Собираюсь.
– Да ведь она там есть!
– Ну и пусть.
– Он повернулся к подающему надежды журналисту; его монументальное лицо было монументальнее обычного, а голос стал звучным и торжественным.
– Неужели вы думаете, что мы намерены заставить нашу публику поверить во что-то только потому, что это правда? Она прекрасно знает, во что она желает верить, а во что не желает, и ни в каких русалок она верить не желает - можете в этом не сомневаться. Мне все равно, пусть даже весь тот чертов пляж будет усеян русалками. Весь тот чертов пляж! Мы должны заботиться о своей репутации, ясно?... Имейте в виду, что ваши успехи в обучении журналистике меня разочаровывают. Это вы принесли ту чепуху о химическом открытии...