Морская инквизиция: Штормовой предел

Фрегат с официальным названием «Дело принципа» и с неофициальным «Серый призрак», следуя рядом с бригантиной «Морской пёс», легко разбивал форштевнем невысокую волну. Ветер трепал на кораблях испанские флаги, словно радуясь тому, что нашёл их на безбрежных просторах Атлантического океана.

Наполняя воздухом пузо парусов, он решительно толкал вперёд оба корабля, настойчиво направляя их в сторону Северной Америки. Ветер был попутный и как бы говорил, что впереди корабли ждут суровые будни, полные незабываемых приключений.

Конечно,

разве можно забыть морские приключения? Ведь они никогда не бывают одинаковыми. Море никогда не бывает постоянным, оно всегда в движении, всегда в волнении. Что-то ищет и что-то несёт на своей груди куда-то вдаль.

Морские чайки, громко вскрикивая, постепенно оставались позади, не улетая далеко от береговой линии, которая становилась всё тоньше и тоньше, пока совсем не скрылась за линией горизонта. Это лишь в очередной раз доказывало, что земля круглая.

Эрнандо Гарсия, стоя на палубе фрегата, глубоко вздохнул. Птицам проще, чем людям, они знают, чего хотят и чего боятся, а вот люди… Люди нет, а, казалось бы, чего проще?

Вот вроде и он был сейчас счастлив, достигнув того, чего другие пытались и не могли добиться всю жизнь. У него был свой корабль, он был богат, он стал графом, чего же более? Гуляя по Кадису, он ловил на себе частые взгляды женщин: и молодых, и пожилых.

Молодые поглядывали на него с затаённой надеждой, надеясь, что он обратит на них внимание. Пожилые смотрели оценивающе, прикидывая, смогут ли они отдать за него свою дочь, нежный цветок, засидевшийся в девках. А то и присматривали для себя, если были вдовами.

Но Гарсии было не до них, всё крутилось вокруг Мерседес. Почему? Зачем? Как так получилось? Вот и сейчас, вдыхая солёный морской воздух, он думал о ней. Думала ли она о нём, он не знал. Хотелось бы в это верить. Очень хотелось бы верить. Но…

Очередной сильный порыв ветра бросил в лицо солёные брызги, смешанные с клочьями пены, окончательны выбив из моей головы лишние сейчас мысли. Какая уж тут Мерседес… Нужно было смотреть вперёд, ведь у меня есть, в конце концов, цель. Подошёл боцман, старый Хиль Мендес.

– Капитан, куда держим курс?

– Прямо, боцман.

– Капитан, в море не шутят!

– Я знаю, боцман, так мы уже не в море. Это, боцман, океан… В нём можно и нужно шутить. Да и служба у нас не такая, где все легко. Так что… Ну, да ладно. Сейчас определимся с курсом.

Вытащив из-за пазухи астролябию и сверившись помимо её данных с компасом и картой, я решил плыть пока в сторону острова Мадейра. Так было удобнее для меня.

– Плывём на Мадейру, боцман. Просигнализировать на «Морского пса» об изменении нашего движения. Надо заправиться крепким вином, боцман. Мадера – это прекрасно!

– Несомненно, капитан. Есть, капитан. Лево руля!!! Шевелитесь, прохвосты!

Скрипя рангоутом и такелажем, корабли стали совершать разворот влево. По вантам и реям заскакали марсовые, убирая одни и ставя другие паруса. Покачивающиеся на волнах и спешащие вперёд, два мощных корабля являли собой само совершенство всех парусников. Я залюбовался своим кораблём. Положив руку на планшир, почти слился с судном, став на несколько мгновений с ним одним целым.

Корабль замер и стал рассказывать мне о своих проблемах. О треснувшей рее, оборванном фале на грот-мачте, загаженном моряками гальюне. Но всё остальное было отлично. Успокоившись, я застыл на корме, неотрывно наблюдая за линией горизонта. Временами вдалеке показывались

корабли, и, заметив нас, проходили мимо. Испанский флаг на нашем флагштоке их успокаивал, а два хорошо вооружённых корабля внушали уважение возможным недругам.

Остров Мадейра, если смотреть по карте, находится примерно в центре между Азорскими и Канарскими островами. Но почти напротив Мадейры на Африканском побережье располагалась и одна из известных пиратских республик, республика Сале, уже захваченная к этому времени султаном династии Алави. И теперь это стал печально известный город-порт Рабат, откуда постоянно отчаливали пиратские флотилии, рыскающие по окрестностям в поисках добычи, доплывая даже до берегов Ирландии.

Между островом и побережьем проходили важнейшие торговые океанские пути, и с добычей у пиратов никогда никаких сложностей не возникало, главное – верить в свою команду и в удачу. Шабан-реис в свою удачу верил, как верила и его флотилия, состоящая из пяти небольших кораблей разного типа, которая ранним утром, возглавляемая им, отплыла из порта, выискивая добычу.

Я знал, что в этом районе постоянно шныряют пираты, а кто этого не знал? Это в Атлантике их не найдёшь, а недалеко от берегов – сколько угодно. Унылое настроение из-за глупого расставания с любимой девушкой покинуло меня, как только на горизонте замаячило сразу несколько парусов.

Сначала все подумали, что это торговая флотилия, подчас не уступающая по вооружению и повадкам обыкновенным каперам, но оказалось, что мы ошибались.

Через некоторое время стали видны пять гюйсов, обозначающие принадлежность этих кораблей к Османской империи. Рассмотрев нас, команды этих кораблей, сбросив старые, тут же подняли новые флаги, недвусмысленно показывающие их принадлежность к корсарам. В общем, выставили на всеобщее обозрение свои корсарские паспорта.

Апатия и квёлые, как снулая рыба, мысли мгновенно сбежали из моей головы, оставив вместо себя неоспоримое первенство мрачной радости близкого сражения. Чувство опасности и близкой битвы всецело захватило меня. Пиратские корабли были ещё далеко, но уже стали делать поворот оверштаг, чтобы ринуться нам наперерез.

Что-то я стал больно везуч на приключения, не успел сойти с пирса Кадиса и поспать несколько ночей на твёрдом топчане в своей каюте, как уже прибежали благостные вести.

А благостные вести для морского инквизитора – это известия об очередных недоумках, что решили вдруг, что они всех на свете сильнее. А кроме этого, всех румяней и белее, хотя нет, это не про них, они не такие, они все морские… В голову лезла всякая чепуха – явный признак быстро поступающего в кровь адреналина. Да ещё и магическое ядро стало разогреваться, предчувствуя бой.

Окончательно стало ясно, что схватки не избежать, когда носовое орудие моего фрегата рявкнуло предупредительным выстрелом в сторону идущих наперерез кораблей. Облако белого и густого порохового дыма ещё не успело рассеяться, как все корабли корсаров расцвели вспышками выстрелов, в свою очередь, окутавшись клубами сгоревшего пороха.

Все наши ядра ожидаемо не долетели друг до друга, булькнув в воду где-то на полпути. Наше 24-фунтовое ядро выбило из морской глади одиночный фонтан, а россыпь более мелких, выпущенных вражескими кораблями, обозначили на поверхности моря целую «пулемётную» очередь. Фонтанчики от снарядов взлетели вверх и быстро опали, подбросив в и так влажный воздух дополнительную влагу.