Шрифт:
Глава первая
Резкий женский крик насторожил мужчину, и он прислушался.
Женщина снова закричала — пронзительно и испуганно.
Мужчина удовлетворенно ухмыльнулся.
Но вместо улыбки его лицо, обезображенное шрамом, исказил кривой оскал. Достав из левого кармана пачку, мужчина зажал сигарету между стальными пальцами, обтянутыми кожей, и с удовольствием закурил. Миниатюрный пистолет, стволом которого служила фаланга протеза, уже не смущал его, как поначалу, пока он еще не привык к нему. Он даже гордился своей механической рукой, такой же неотъемлемой частью его организма, как и наполовину парализованное лицо и позвоночник, скрепленный стальными болтами. Светило хирургии сделал все, что мог…
Иуда
И все же окончательный успех предательски ускользал от Иуды. «Но на сей раз, — подумал он, — этого не случится, желанный триумф практически у меня в руках». Гарольд, его новый партнер, раскрыл перед ним поразительные возможности, дающие безграничную власть над всем миром. Иуда усмехнулся, вспомнив, что их сблизило. Впрочем, тотчас же решил он, сейчас, на пороге победы, уже не важно, как они нашли друг друга. Зло всегда находит каким-то таинственным образом другое зло. Главное, что они объединили свои усилия, благодаря чему Иуда сможет наконец вернуть все старые долги.
Девушка снова вскрикнула. Иуда догадался, что Гарольд еще только разминается, разогревая ее. Он понял это по тону ее криков: в них слышался пока лишь испуг, но не настоящий ужас, который тоже прозвучит, но немного позже. Гарольд был мастером своего дела. Должно быть, сейчас он забавлялся с новой малышкой из Панамы. Она работала официанткой в дешевом ночном клубе, и ее кандидатура вызывала у Иуды серьезные сомнения. Он был чрезвычайно осторожен в подборе женщин, разработал сложнейшую программу прикрытия их вербовки, изучал самым тщательнейшим образом каждую новенькую и все ее окружение. Но Гарольд настаивал, и он уступил ему, хотя знал наперед, что девчонка не оправдает надежд партнера. Она явно не из пугливых и вряд ли сможет удовлетворить тщеславие Гарольда. Но она уже здесь, менять что-либо поздно. Впрочем, на днях ожидается прибытие новой партии…
Раздался еще один крик — долгий и пронзительный. Видимо, Гарольд забыл закрыть дверь своей комнаты. Стены специальных камер внизу, обитые звуконепроницаемым материалом, не пропустили бы даже самого отчаянного вопля подопытной. Иуда вскочил на ноги и быстрой вихляющей походкой подошел к стене. Отодвинув в сторону одну из деревянных панелей, он нажал на кнопку телемонитора. На экране возникла жилая комната Гарольда.
В углу, прижав руки к груди, дрожала обнаженная девушка. Рядом с ней, держа сорванную с нее одежду, стоял Тартар. Видимо, девушка кричала, когда он срывал с нее белье. Мощное тело Тартара наверняка заняло бы весь маленький экран монитора, не встань он несколько поодаль от своей жертвы. Гарольд медленно приближался к ней, и Иуда мысленно отметил, что у девушки довольно большая для ее миниатюрной фигурки грудь и кругленький животик. Ноги у нее, к сожалению, были слегка коротковаты, но этот недостаток компенсировался ее молодостью. «Лет эдак через десять она превратится в толстую дурнушку, — подумал Иуда и усмехнулся, — но ей это уже не грозит. Она должна быть им благодарна за то, что они избавят ее от этих неприятностей». Тем временем Гарольд приблизился к девушке вплотную.
— Подожди пока снаружи, Тартар! — приказал Гарольд помощнику хорошо поставленным голосом, четко выговаривая каждое слово. Великан, по имени Тартар, даже не пошевелился, впившись плотоядным взглядом в голую девицу.
— Подожди снаружи, Тартар! — раздельно повторил Гарольд.
Тряхнув своими черными и густыми, как львиная грива, волосами, ниспадающими на могучие плечи, великан оторвал свой взгляд от девушки и посмотрел на Гарольда. Высокие скулы и кожа цвета охры, обтягивающая его узкоглазое лицо, выдавали в Тартаре уроженца Монголии. Его предками и в самом деле были дикие соплеменники грозного Кублай-хана, чьи орды наводили ужас и на друзей, и на врагов, сея повсюду разрушение и смерть.
Иуда нашел этого человека в Монголии и привез его сюда, обучил английскому языку и приучил к роскоши и наслаждениям, о которых сын степей даже не мечтал. Он стал для монгола не просто повелителем, а Богом, и своим ограниченным крестьянским умом Тартар понимал, что без Иуды он так и остался бы ничтожеством у себя на родине. Иуда приказал ему исполнять все указания своего партнера Гарольда, выше которого был только он сам. И сейчас, увидев, что Тартар наконец повернулся и направился вон из комнаты, Иуда удовлетворенно улыбнулся и кивнул в знак одобрения головой: хоть и неохотно, великан все-таки подчинился, не задавая лишних вопросов.
Иуда, конечно же, отдавал себе отчет в том, что Тартар обладает мозгом ребенка и навсегда обречен существовать в полусумрачном состоянии человека с силой Геркулеса и сознанием подростка, но это его вполне устраивало. Он вновь взглянул на экран: едва Тартар вышел, Гарольд взял девушку за запястье и потянул ее к себе. Со слезами в расширившихся от ужаса глазах она повиновалась.
— Я не сделаю тебе больно, глупышка, — говорил Гарольд. — Только не упрямься и делай то, что я скажу. Ты все поняла, моя милочка?
Он толкнул ее на длинный диван и встал над ней, высокий и стройный, со строгим сосредоточенным лицом, которое, при определенных обстоятельствах, возможно, могло бы понравиться некоторым женщинам, но только не этой, многоопытной в любовных утехах, девице из ночного клуба. Он не относился к ее типу мужчин. Гарольд швырнул ее на диван и сам сел рядом, явно намереваясь заняться с ней любовью. Иуда почувствовал, что у него течет по подбородку слюна, и, сообразив, что улыбается, наблюдая за бесплодными попытками Гарольда овладеть девушкой, обтер подбородок здоровой рукой. Гарольд все еще не терял надежду, что когда-нибудь чудо все-таки свершится и он на самом деле сможет сделать это. Сжимая грудь девушки, он тихо говорил ровным голосом:
— Я понравлюсь тебе, малышка! Со мной тебе будет лучше, чем с этим диким монголом. Будь ласковой со мной, и он тебя не тронет.
Гарольд стал целовать ее грудь, и она покорно обняла его за плечи. На лице девушки Иуда прочел полнейшее безразличие опытной проститутки, знавшей ласки многих мужчин. Напрасно она вела себя так с Гарольдом, его трудно было обмануть. Он любил мучить женщин, доводя их до исступленного ужаса, из которого иногда возникала необычайная страсть, а чаще — полнейшая покорность затравленного животного. Девушка пока еще не догадывалась, что ее ждет, и терпеливо сносила все его безобидные ласки. И лишь когда Гарольд швырнул ее на ковер, в глазах промелькнула догадка, но она, видимо, откинула эту мысль и, закрыв глаза, расслабилась, пока Гарольд терся своим животом о ее обнаженное тело, пытаясь возбудить невозбудимое.
Иуда вновь ухмыльнулся: уж он-то знал, до каких невиданных высот научной эротики возвел Гарольд садизм. Сам не чуждый садистским наслаждениям, Иуда поражался изощренным сексуальным фантазиям Гарольда, неустанно выдумывавшего все новые и новые забавы. И хотя Иуда мог позволить себе не только подглядывать за другими, он предпочитал сексу игру воображения и тренировку ума. Наблюдая за Гарольдом, он пришел к заключению, что его увлечение садизмом обусловлено импотенцией. Он считал, что в его недуге повинна какая-то женщина и, скорее всего, на то имелись веские основания. Так или иначе, физическая несостоятельность в сексе Гарольда и его маниакальный садизм были тесно связаны. Сделав это открытие, Иуда понял, что отныне Гарольд в его руках и он сможет использовать его ум и знания в собственных интересах. Ведь чтобы завладеть человеком, нужно лишь понять, ради чего тот живет, и дать ему все необходимое. Резкий крик девушки заставил Иуду вновь посмотреть на экран монитора: Гарольд выкручивал ей руку за спину, приговаривая: