Морская политика России 80-х годов XIX века
Шрифт:
Заметим, что ко времени подготовки отчета реализация большинства планов судостроения, отвечавших концепции «двух флотов», завершилась. В Кронштадте производились последние работы на четырех броненосных башенных фрегатах, в Николаеве строились две «поповки», а в Петербурге, согласно одобренной генерал-адмиралом 5 июня 1871 года крейсерской программе, два броненосных корвета и клипер. Однако сочетание береговой обороны и океанского крейсерства, казавшееся уместным при столкновении с Англией или Францией, не обещало успеха в борьбе с объединившейся Германией или Турцией. Новая международная обстановка заставляла ориентироваться на потенциальные возможности усиливавшихся соседей: германская судостроительная программа 1873 года предусматривала увеличение числа броненосных кораблей к 1882 году до 16, а турки уже располагали 15 мореходными броненосцами. Этим обстоятельством практически предопределялась и близкая смена концепции развития отечественных военно-морских сил.
Броненосный
Правда, одних деклараций по этому поводу было недостаточно, требовались значительные ассигнования. Однако скудость казны, а отчасти и позиция министра финансов М.Х. Рейтерна, выступавшего против увеличения военных расходов, наряду с менее существенными причинами помешали решить этот вопрос. На какое-то время он был отложен. Лишь 17 июня 1876 года, в разгар очередного кризиса на Балканах, С.С. Лесовский представил генерал-адмиралу записку с планом судостроения. Взяв за основу расчетов число крупнокалиберных орудий, управляющий заявил, что уравнять силы российского флота на Балтике с германским можно, если затратив около 25 млн руб. построить в ближайшие семь-восемь лет пять броненосцев типа «Петр Великий». На Черном же море, чтобы с успехом противостоять турецкому флоту, требовалось десять таких кораблей, строительство которых заняло бы 18 лет и обошлось в 60 млн руб. Обычный бюджет министерства не позволял выполнить этот план, и С.С. Лесовский настаивал на ежегодных экстраординарных кредитах [38] .
38
РГАВМФ. Ф. 410. Оп. 2, Д. 3518, Л. 8 — 15 об.
На основании записки адмирала был подготовлен доклад, представленный великим князем Александру II в июле того же года. Выслушав его, император повелел созвать совещание с участием канцлера А.М. Горчакова, военного министра Д.А. Милютина, министра финансов М.Х. Рейтерна, государственного контролера С.А. Грейга и управляющего Морским министерством под председательством Константина Николаевича. Собравшись на заседание 27 июля, участники совещания решили, что прежде всего следует проанализировать бюджет Морского министерства, чтобы выявить резервы для финансирования судостроения [39] .
39
РГИА Ф. 565, Оп. 1, Д. 206, Л. 30, 34.
Судя по сохранившимся документам, как Министерство финансов, так и Государственный контроль считали необходимым сократить расходы на плавание, командировки служащих, награды и пособия чиновникам и ряд других статей, с чем не соглашался С.С. Лесовский [40] . Споры затянулись до весны 1877 года.
Поповка «Новгород» — круглый броненосец, построенный по проекту А.А. Попова
Тогда же Константин Николаевич с высочайшего разрешения сформировал под своим председательством Особую комиссию для обсуждения вопроса о типе будущих броненосцев. В заседаниях комиссии, состоявшихся 22 и 24 февраля 1877 года в Мраморном дворце, принял участие и цесаревич Александр Александрович. Собственно, создавалась комиссия лишь для того, чтобы придать коллегиальный характер решению о строительстве новых «поповок». Развивая конструкцию круглого судна, вице-адмирал А.А. Попов предложил значительно увеличить его водоизмещение, чтобы в варианте, предназначенном для Черного моря, оно могло нести 24-дюймовую (609,6-мм) броню и четыре 16-дюймовых (406-мм) орудия, имело скорость 12 уз и минимальную осадку, позволявшую входить в устье Днепра, а для Балтики — броню 36 дюймов (914-мм), шесть 16-дюймовых или четыре 20-дюймовых (508-мм) чугунных гладкоствольных орудия [41] .
40
Там же. Л. 40–62, 69, 70.
41
РГАВМФ. Ф. 4. Оп. 1. Д. 12. Л. 27–31. 20-дюймовая чугунная пушка была заказана Морским ведомством Пермскому чугунопушечному заводу в мае 1868 года, а на следующий год успешно испытана. См.: Горный журнал. 1870. № 1. С. 1 — 26.
Обращаясь к членам комиссии, Константин Николаевич попытался внушить им мысль о необходимости строить именно такие броненосцы, как, якобы, значительно превосходящие лучшие иностранные образцы и позволяющие надолго сохранить боевую мощь флота. Но наследник, а с ним вице-адмиралы К.Н. Посьет и Г.И. Бутаков, высказались против увлечения немореходными круглыми судами, и великому князю пришлось образовать субкомиссию под председательством С.С. Лесовского для детального рассмотрения проекта А.А. Попова. Собравшись на заседание 25 февраля, субкомиссия постановила передать проект в кораблестроительное отделение Морского технического комитета (МТК). По приказанию Константина Николаевича, в качестве минимальных требований к будущему броненосцу принимались: 24-дюймовая броня, четыре 16-дюймовых орудия, скорость хода 12 уз и осадка 20–22 фута (6,1–6,7 м), что было совместимо лишь в проекте «поповки» [42] . 22 апреля, после необходимой подготовки, А.А. Попов отослал председателю кораблестроительного отделения, генерал-лейтенанту И.С. Дмитриеву теоретические чертежи и другую документацию. Однако к этому моменту Россия уже 10 дней находилась в состоянии войны с
42
РГАВМФ. Ф. 421. Оп. 1, Д. 452, Л. 1–1 об. Наследник, имея в виду именно эти корабли, писал 6 марта 1880 г. К.П. Победоносцеву: «Только бы удалось приостановить постройку этих поганых броненосцев, если действительно Морское министерство собирается их снова строить». См. К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1. М.; Пг., 1923. С. 1038.
Боевые действия на море во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов в очередной раз подтвердили старую истину — флот должен быть сбалансирован по классам и численности кораблей. Несмотря на героизм экипажей, ни импровизированные крейсера из числа судов Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ), ни минные катера, за исключением сражавшихся на Дунае, не смогли существенно повлиять на обстановку [43] .
Лишь довольно низкий уровень подготовки личного состава помешал турецкому флоту утвердить свое господство на военном театре. На протяжении всей войны российское командование испытывало потребность в мореходных броненосцах, и особенно остро с февраля 1878 года, после того, как в Мраморное море вошла британская Средиземноморская эскадра вице-адмирала Д. Хорнби, прикрывшая фланги оборонявших Константинополь османских войск.
43
Филисов Ф.Изучение минных атак, произведенных в войну 1877 — 78 г. // Морской Сборник. 1880. № 4. Неоф. отд. С. 1 — 27; № 5. Неоф. отд. С. 1 — 30.
Ее появление изменило соотношение сил на фронте, а возникшая в связи с этим угроза разрыва с Англией, отрицательно сказалась на решениях штаба Действующей армии, что позволило туркам выиграть время для укрепления Чаталджинских позиций и переброски подкреплений из Румелии и Малой Азии. И до этого не решавшийся отдать приказ о штурме Константинополя, император Александр II совершенно оставил такую мысль. Но чем дольше стояли российские войска под стенами турецкой столицы, тем меньше оставалось у них шансов на успех. Понимая это, венский и лондонский кабинеты потребовали пересмотра условий Сан-Стефанского мирного договора. Состоявшийся же в июне 1878 года Берлинский конгресс значительно урезал плоды Освободительного похода, что было болезненно воспринято широкими общественными кругами России, а также цесаревичем, командовавшим в годы войны Рущукским отрядом.
«Веста» — один из пароходов РОПиТ, вошедших в состав Черноморской флотилии во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов
Обострение отношений с Англией весной 1878 года привело к пополнению Балтийского флота приблизительно 100 малыми миноносками и четырьмя купленными в США крейсерами, из которых три были переоборудованы из торговых пароходов; появились миноноски и в Черном море. В результате флот значительно вырос численно, но его боевые возможности изменились в гораздо меньшей степени. Кроме того, по инициативе деятелей Общества для содействия русскому торговому мореходству, примыкавшего к тем, критиковавшим правительственный курс славянофильским кругам, которым симпатизировал наследник, был создан Добровольный флот, предназначавшийся для расширения крейсерских операций в военное время. После стабилизации международной обстановки, ради самосохранения эта организация занялась коммерческой деятельностью.
Полуброненосный фрегат «Генерал-Адмирал» — один из кораблей построенных в рамках концепции крейсерской войны на морских коммуникациях Великобритании
Морское же ведомство продолжило строительство крейсеров по программе 1871 года, предполагавшей создание нескольких отрядов, каждый в составе одного полуброненосного корвета типа «Генерал-Адмирал» и двух клиперов (позднее корветы переклассифицировали во фрегаты) [44] . В марте 1878 года адъютант Константина Николаевича, капитан-лейтенант Л.П. Семечкин разработал первый подробный план крейсерских операций [45] .
44
РГАВМФ. Ф. 410, Оп. 2, Д. 4104, Л. 118, 118 об.
45
Кондратенко Р.В.Л.П. Семечкин. Судьба теоретика крейсерской войны. СПб., 2003. С. 22–25.
Таким образом, прежнее разделение флота на силы береговой обороны, не способные действовать в открытом море, и крейсерские силы, нацеленные главным образом на британские торговые коммуникации, сохранялось.
Осенью 1878 года, когда напряженность в отношениях России с западными державами спала, Морское министерство вновь занялось перспективными судостроительными планами. 17 октября С.С. Лесовский обратился к С.А. Грейгу, назначенному управляющим Министерством финансов, настаивая на экстраординарном кредите в 6,5–7,5 млн руб. на броненосное судостроение и отрицая возможность каких-либо сокращений действующего морского бюджета. Но 11 ноября С.А. Грейг отказал в ассигнованиях, ссылаясь на внешнеполитические и военные обстоятельства [46] .
46
РГИА. Ф. 565. Оп. 1. Д. 206. Л. 80–82.