Морская служба как форма мужской жизни
Шрифт:
– Точно, что ли? – "изумился" Сэм дурашливо.
– Ага! Есть у меня трактат Конфуция на китайском – хошь ежели – вон, возьми почитай!
– Вот щас, как напьюсь как следует в следующий раз – обязательно! А зачем он вам?
– Жена как-то купила, теперь я его иногда кладу на еще мокрые фото, чтобы в трубочку не закручивались!
… Сэм подготовился к походу основательно – залился по самые уши бензином, проверил и перебрал на «Боливаре» все, что проверялось и перебиралось. Ко всему, запасся паяльной лампой, бутылкой спирта – это на всякий случай. Как известно любому моряку, случаи бывают всякие и караулят тебя за каждым углом –
А уж экипировался Волынский, как по путевке в Антарктиду!
Добрая старая меховая куртка, крытая коровьей кожей, невиданный тогда еще простым народом горно-лыжный костюм с утеплителем, ботинки с ворсистым мехом, меховой шлем и большие очки. Это не считая более интимных деталей обмундирования! Стало тепло, но ходить было трудно. В этом костюме Сэм вполне понял муки древних рыцарей и проникся к ним уважением!
Рано-рано утром, в полной темноте, он вывел Боливара из гаража. Мотор легко завелся, заурчал и через минуту железный одноглазый конь рванулся в темноту, освещая узкую ухабистую дорогу. Над его головой высыпались звезды, над сопками катилась изрядно похудевшая к концу месяца, желтоватая, благодушносонная Луна, лениво распихивая с пути подвернувшиеся жидкие облака. День обещал быть погожим, решил было Сэм, – к добру! Правда, особо этим не обольщался – Север есть Север и никаких добрых примет на него не напасешься – он все равно сделает по-своему!
Долго ли, коротко ли, но Волынский выбрался на трассу, с облегчением вздохнул и, проехав пост тыловой погранзаставы, рванул во всю мощь.
Новые рубчатые шины всех трех колес мотоцикла хорошо держали дорогу, стрелка спидометра нагло ползла вправо, вопреки здравому смыслу и элементарной осторожности. Волынский был в приподнятом настроении, о такой поездке он давно мечтал. А на дороге он боялся лишь назойливых и коварных гаишников, остальные опасности и угрозы он, по молодости лет, в расчет просто не брал!
Так он и летел стрелой по прямой, А потом отчаянно вилял по виражам дуг и поворотов дорожного полотна. Шины лихо визжали! Холода он не чувствовал, блестящая льдом кромка обочины отсвечивала и позволяла уверенно держать дорогу.
Без особых приключений он добрался до места уже к самому началу рабочего дня. В минно-торпедном отделе его радостно встретили старые знакомцы.
Радость была искренней – его ждали еще и потому, что его отчет был одним из основных и срывал все сроки докладов в вышележащие органы, за что офицеры регулярно получали по голове и прямо по холке от своего начальства и командующего флотилией лично. А это было больно…! Дай финальное денежное вознаграждение было в опасности!
Все другие дела были немедленно брошены, офицеры активно взялись за Сэма. Был тогда такой порядок – если добирались до большого штаба представители из разных там «хорхояровок» с дикого побережья – им была «зеленая улица». Офицеры были с понятием – тоже не сразу и не прямо с Луны упали в отдел высокого штаба! Даже сурового начальственного вмешательства не требовалось – и так все и всё понимали.
В коридоре третьего этажа старинного здания причудливой для наших мест архитектуры южной Италии, слышались азартные голоса куратора базы Грушникова и отбивающегося от его нападок Сэма:
– А где отчет по минам хранения?
– А вот, по всем позициям!
– Да? Взрыватели? Запалы?
– А это что? Все как у вас – бьется
– Угу, точно! А где подрывные патроны, почему не соответствует!
– Ха, так ты же сам их списал еще в мае – вот акт, завизированный вашим начальником! Кстати и подпись – твоя!
– Хм, всё – достали меня тетки! Вот сейчас бухгалтера, на фиг, грохну – свидетелем будешь! Побудь тут за меня, посиди, пока я ее душить буду! Опять вовремя не провела по ведомости! Она явно лишнее живет и смерти моей хочет! Кровь минерскую литрами пьешь, Рая! Была бы мужиком… я бы тебя этими твоими папками разукрасил бы под хохлому!
И так далее. Работа кипела! Световой день короток, и офицеры отдела даже на обед не пошли – обошлись чаем с сушками, да и у Сэма оказалась с собой добрая старая мужская еда – пайковая говяжья тушенка. Бумаги постепенно покидали чемодан и аккуратно раскладывались на столе. Свободного места в чемодане становилось все больше, а на столе оставалось все меньше.
Вопреки приметам и прогнозам, погода за окном нагло портилась, мела поземка, а ветер ехидно раскачивал уличные фонари и провода и подвывал – «Ага! Дождались?» Но, на полпути не бросишь, рукой не махнешь. А завтра – так и вообще, погода как вдруг раздухарится! На сколько дней – один бог ведает – Север, моря – под боком, океан – в двух шагах!
Всё! Наконец-то дела закончились – все сошлось, все билось, по всем многочисленным номенклаторам и наименованиям. Бумаги обратно перекочевали в старый чемодан и аккуратно улеглись на свои места по системе. От удовлетворения все аж запрыгали и заплясали! Трудно молодым активным людям столько времени заниматься нудной, монотонной работой! Будет, что завтра доложить командующему на утреннем докладе!
Сэм поблагодарил коллег за радушие и помощь, заторопился выезжать в обратный путь – о чем поставил в известность своего волновавшегося командира, пробившись к нему через лабиринты полудесятка коммутаторов и дежурных телефонисток оперативной проводной связи.
Он уже начал было облачаться в свои утеплительные кавалерийские доспехи, но не тут-то было!
– Ты куда? – искренне удивился старший офицер, капитан 2 ранга Петя Грушников, – еще не весь план у нас «вып». А без «вып»-а в плане – ты вроде бы и не работал! Уж лучше бы не работал, но «вып» поставил! А кто честно отпахал, а работу формально не зафиксировал – тот чистый преступник!
Сэм, замордованный напряженным и очень длинным днем, пока не понимал, к чему такая тирада Грушникова. Но его уже потащили, прямо за рукав новенького кителя, в другой кабинет.
Время рабочее уже больше часа, как кончилось, и там был накрыт немудреный стол для «мальчишеского» междусобойчика. Сам начальник отдела достал из сейфа пару бутылок подходящего случаю «натурпродукта» к столу. К тому же – была священная почитаемая народом «тяпница», конец рабочей недели. «Поди возрази – обидятся, так работаем же вместе и не в крайний раз! Тем более от души!» – безнадежно подумал Волынский и, горько вздохнув, махнул рукой. «Вывози, мол, мой Боливар!»
Подозревая еще с утра что-то такое подобное, он был готов – не ударил в грязь лицом! Сэм прибавил к столу еще соленую рыбу собственного засола, свежесваренного «таракана» в смысле – экземпляр крупного камчатского краба, розовый бекон, приготовления завстоловой базы гения продстужбы мичмана Тараса Убийбатько, копченую курицу и… «жидкую валюту». А куда деваться? Шила в мешке не утаишь – вытечет все равно!