Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне
Шрифт:
– Нельзя ли пустить помпы, чтобы облегчить лодку, шеф? – спросил Лют, обращаясь к механику.
Командир электромеханической боевой части мотнул головой:
– И до бомбежки дифферентная и балластная помпы слишком шумели. Если они наверху что-то слышат, то это наверняка услышат.
Механик осмотрел сцену разрушения вокруг себя и попытался оценить всю ситуацию. За исключением главных моторов, вся электрическая часть не функционировала. Носовые горизонтальные рули слушались плохо, вертикальный руль било, зеркала перископа пришли в негодность, во всех отсеках валялось разбитое оборудование. Гирокомпас, машинный телеграф, радио – все вышло из строя. Фактически это уже был не военный корабль, а металлолом, еще способный, правда, держаться на плаву и слушаться
Шли часы, они пытались уйти от преследования, резко меняя курс, но противник не отставал. Наконец лодка легла на грунт, словно устав от борьбы. Лют собрал команду.
– Нам надо притвориться мертвыми в надежде обмануть противника. Наша единственная надежда – на темноту. Надо додержаться до темноты. И прежде всего нужно сохранить воздух. Всем нужно лечь на боевых постах и поспать, потому что во сне потребляется меньше кислорода.
Всем выдали кислородные маски и фильтры углекислого газа. Время от времени взрывы поблизости продолжали раздаваться.
Гидрофоны не работали, да в них и не было необходимости, потому что шумы винтов эсминца были слышны каждому «невооруженным» ухом. Лют и его офицеры по очереди несли вахту в центральном посту. В 12 часов всем выдали по пачке шоколада. Наверху ходили эсминцы и прослушивали глубину. Вдруг впереди раздался лязг. В центральном посту люди вскочили на ноги и вопросительно посмотрели на командира. Лют по-прежнему сохранял невозмутимость. Он снял маску на минуту и сказал:
– Они, видимо, думают, что мы уничтожены, и ставят буи, Метят, где мы. Они потом могут попытаться поднять нас.
Скрежет раздался в носу лодки, словно по корпусу проволокли металлический груз.
День шел к вечеру, напряжение росло с каждой минутой. Время от времени раздавался взрыв одиночной глубинной бомбы или раздавался шум винтов медленно проходящего эсминца. Иногда механик выпускал в лодку кислород, чтобы улучшить состав воздуха. Наконец настала полночь. На лодке знали, что уж луны-то сегодня не будет. Штурман заранее приготовился определить местоположение лодки по звездам, чтобы бросить быстрый взгляд на небо. Вот прошел еще один эсминец, послушал, бросил бомбу, потом ушел. Все, пора всплыть, вот их шанс!
– Всплываем! Продуть среднюю и носовую!
Опасаясь использовать шумную механику, которая обслуживала перископ, Лют выбросил лодку на поверхность, как поплавок, потом открыл люк на мостик и быстро огляделся, глотнув первый глоток свежего воздуха. В трех сотнях метров за кормой чернела неподвижная тень противолодочного корабля. Ночь выдалась темной и облачной, но вода, стекавшая с лодки, отливала серебром.
– Оба мотора малый вперед, вахтенный офицер и рулевой на мостик.
Пузыри воздуха по бортам лодки исчезли, и лодка медленно поползла вперед. Пока Лют внимательно осматривался, из люка вырвался свет. Командир с руганью захлопнул люк ногой. Сзади прожектор эсминца шарил по воде. В просвете облаков появилась Полярная звезда – этого хватило, чтобы сверить компасы. Метр за метром лодка увеличивала дистанцию, отделявшую ее от противника, держась к нему строго кормой. Прошло еще десять минут, прежде чем Лют осмелился перейти на дизеля. Через час лодка шла по району, который британцы объявили минным полем. А через три дня они были дома.
Адмирал Дениц встречал их на пирсе.
– Откуда вы взялись? – спросил он. – Я уж думал, что вас нет в живых. Британцы говорят, что потопили вас.
– Значит, британцы немножко поторопились, – сухо ответил Лют. – Они даже обставили нас буями, но теперь они нас там не найдут. [31]
Три года спустя Лют, по-прежнему действующий командир, получит высочайшую награду – Рыцарский Крест с бриллиантом. Пережив все опасности войны, он погибнет от шальной пули немецкого часового в мрачные дни капитуляции.
31
Описанная здесь охота за «U-9» имела место 25 мая 1940 года у берегов Норфолка, за границей британских минных полей. Эсминцами, участвовавшими в операции, были «Джэкел», «Джэвелин», «Гэллент» и «Джагуар», но они не сообщали о потоплении лодки.
ГЛАВА 9
ОПЕРАЦИЯ В Атлантике
(июль – август 1940 г.)
Над штаб-квартирой подводного флота в Зенгвардене сияло жаркое солнце, через раскрытые окна оперативного отдела тянуло сеном. Из ближайшего помещения доносились звуки военного марша, но вдруг они прекратились. Командующий стоял у большой карты. Он знал ее наизусть. Лодки на ее бескрайних просторах были обозначены булавочными головками. Даже когда он посылал их близко к неприятельским берегам, они отнюдь не находились на расстоянии визуального контакта, между ними были бреши, который он не мог закрыть. Если свести их поближе друг к другу, неприятельские суда будут обходить их с флангов, если растянуть пошире – проходить сквозь цепь.
Капитан 1 ранга Годт, начальник штаба Деница, заметил, что обладание портами Бискайского залива значительно сократит транзитные пути лодок, которые резко сокращали их радиус действия. Адмирал кивнул в знак согласия.
– Капитуляция Франции – это словно подарок небес, и нет предела нашей благодарности за это. Британские морские пути проходят, можно сказать, у нашего порога, и это означает, что наши лодки могут посвятить все свое время боевым действиям. Это увеличит наши шансы на успех и в некотором роде скомпенсирует катастрофическую нехватку лодок. Сто лодок, Годт! Если бы только… – Но Дениц не стал договаривать. – Когда первые лодки приходят в Лорьян?
– Они смогут приступить к использованию бискайских портов для ремонта и снабжения, после того как возвратятся с операций в июле [32] , – ответил Годт. – Мы переправляем рабочую силу с верфей «Германия», а первые группы командного состава уже в пути.
– Хорошо, – сказал Дениц, рассеянно взглянув в окно, где на ровной зеленой лужайке коровы в тени ощипывали листву. – Вы знаете, что объявление нам войны Британией было шоком для меня, – продолжал он, – потому что в то время мы были недостаточно сильны для сражений и у нас было мало контролируемой территории, чтобы выдержать полную блокаду с ее стороны. Теперь, однако, мы контролируем все это. – Его рука обвела Польшу, Норвегию, Данию, Голландию, Бельгию и Северную Францию. – И теперь я впервые верю, что победа находится в наших руках, потому что нам не грозит ущерб от блокады. Учитывая, что мы контролируем все эти территории, крепость Европа может выдержать долгую войну. Но, чтобы обезопасить себя, мы должны помешать врагу проникнуть в эти районы, и мы должны обеспечить контроль с воздуха над ними.
32
Первая ПЛ – «U-30» – пришла в Лорьян 7 июля 1940 года.
Наблюдатели на мостике [33] возвращающейся из дозора подводной лодки «U-34» увидели синюю полоску на горизонте – это был французский берег. Они внимательно смотрели по сторонам, в то время как лодка проходила между рыбацких суденышек с яркими разноцветными парусами. Впереди показался германский тральщик и просигналил: «Добро пожаловать во Францию». Как это странно звучало! Подойдя ближе к порту Лорьян, с лодки увидели людей в немецкой форме, приветствовавших возвращающихся подводников.
33
На германских подводных лодках – по крайней мере в начале Второй мировой войны – в надводном положении дежурило несколько матросов с биноклями или подзорными трубами, наблюдавших все стороны горизонта.