Морские волки
Шрифт:
– Да, – отвечал Фишер, – лодка яхты была выброшена на песок, и если бы в ней не было бисквитов, нам бы сегодня понадобился обед. Однако я думал, что здесь где-нибудь будет вблизи дом, где мы можем получить пищу и остаться отдохнуть на день!
– Это потому, что вы не знаете берега, – проговорила серьезно девушка, – это ужасное место, хотя я и прожила здесь половину своей жизни. Если вы послушаете меня, то больше не останетесь здесь ни одного часа!
Девушка, казалось, говорила так серьезно, что Фишер решил сообщить обо всем Мессенджеру и, не теряя времени, поблагодарив девушку, пошел обратно. Но не прошел он и нескольких шагов, как опять услышал голос девушки и, оглянувшись, увидел, что она бежит за ним с легкой соломенной корзиной в руках. Догнав юношу, она молча подала ему корзинку, затем быстро убежала.
XIII
Снова в бухту
При виде испанца Фишер вспомнил поговорку, что британец равен трем французам и одному португальцу. Испанец, стоявший на тропинке, был хоть и высокого роста, но не очень испугал его. Однако он помнил также приказание Мессенджера, что должен избегать ссоры и, имея это в виду, недолго думая, быстро прыгнул с тропинки в чащу.
Здесь в изобилии росла трава и кусты с колючими ветвями; почва была мягкая, болотистая. Ему казалось, что несколько шагов по подобной топи охранят его от всякой опасности, но когда он стал прокладывать путь через чащу терновника, раздался звук выстрела, и, оглянувшись, юноша увидел головы двух других испанцев, выглядывавших из-за деревьев слева от него. Положение становилось серьезным. Вдруг раздался второй выстрел, задевший его левую руку. Фишер встал на четвереньки, оставив ценную корзину позади себя, и с удивительной быстротой пополз дальше, расцарапывая свое тело и разрывая одежду о кусты. Позади его слышались свирепые крики преследователей, на которые отвечали с двух или трех концов леса.
Скоро дорога сделалась более открытой; болото превратилось в луг. Голоса преследователей стали еще громче; казалось, что все береговые жители собрались тут. Они больше не стреляли; однако, дойдя до прогалины, юноша понял, что ему нужно или бежать, рискуя быть застреленным, или остаться и получить удар в голову в полутемной прогалине. Однако раздумывать было некогда; он вскочил и, сгорбившись, побежал дальше. Позади его усиливались дикие крики, когда он показывался, но ни одно ружье не выстрелило, и это его удивило. Задыхаясь, он взбирался по крутому холму, где папоротники росли густо, но не настолько, чтобы мешать ему идти; испанцы кричали все громче, но затем замолкли.
Место, где все это произошло, было на расстоянии мили от лагуны, в которой была привязана лодка, и Фишер, думая, что он бежит к косе залива, в действительности двигался по линии, параллельной косе. Тропинка, по которой он шел через лес, привела его наконец к оврагу, по которому река текла в море. Задыхаясь до боли, он вышел из лесистой местности и очутился на краю ущелья, внизу которого протекал быстрый горный поток. Его положение теперь было очень рискованным. Ему приходилось главным образом бежать вверх по тяжелой дороге. Один из оборванцев-преследователей находился в 100 ярдах от него, перед ним была пропасть с отвесной стеной в 100 футов или более, и он знал, что другие испанцы шли через лес, и ежеминутно мог увидеть их.
Сообразив это, юноша решил выстрелить из своего револьвера. Ответом был выстрел с другой стороны оврага. Минуту спустя появился Мессенджер на скалистой тропинке, которая шла вдоль противоположной пропасти и, сразу сообразив, в чем дело, закричал сильным, звучным голосом:
– Налево! В ста ярдах от вас есть мост!
Фишеру только это и надо было. Хотя дорога, на которой он стоял, имела крутой скат и упиралась в скалу, он быстро побежал по ней, преследуемый одним из испанцев. Минуту спустя появился другой испанец на верхушке скалы, которая находилась по правой стороне его тропинки, и, схватив тяжелый камень, стал поджидать, когда беглец будет проходить мимо, чтобы сбить его. Положение было такое: по одну сторону оврага бежал Мессенджер, а по другую – Фишер, которого преследовал испанец, второй стоял на утесе, под которым Фишеру приходилось проходить, остальные прятались в высоком лесу. Хорошо еще, что ружье было только у того, который выстрелил в Фишера
На полпути крик Мессенджера заставил его вдруг остановиться. Юноша взглянул наверх и увидел, что дошел до места, где один из испанцев стоял, целясь в него большим камнем. Но только испанец размахнулся, чтобы бросить камнем, как Мессенджер выстрелил в него; выстрел попал в руку, и несчастный свалился в пропасть, В ту же минуту предостерегающий крик указал юноше на опасность позади него и, быстро повернувшись, он увидел, что его преследователь находится почти около него. Испанец уже поднял свою палку для удара, но юноша быстро схватил его за горло.
Никогда не было более рискованного места, на котором двое могли бы бороться. Дорога была не шире 3 футов; с одной стороны возвышалась скала, с другой стороны – пропасть. Испанец, падая, увлек Фишера, схватив его за талию, и делал отчаянные усилия, чтобы сбросить его в пропасть. Юноша, в свою очередь, прижал его коленями и схватил руками за горло, но испанец, почти задыхаясь, вытащил нож из-за пояса. Это принудило Фишера выпустить горло и схватить руку, которая угрожала ему. Мускулы юноши напряглись, когда он скрутил руку испанца; он так ловко повернул ее, что конец лезвия приходился тому в грудь. Во время этой молчаливой борьбы за жизнь за обоими борющимися наблюдали другие испанцы и Мессенджер; никто из них не двигался и не кричал. Однако через несколько минут Мессенджер закричал Фишеру, чтобы он освобождался, так как остальные теперь бежали по тропинке помочь своему товарищу. Тогда Фишер откинулся назад с необыкновенным усилием, набросился всей своей тяжестью на испанца и глубоко вонзил ему нож в грудь, так что тот только застонал и замолк; затем юноша быстро вскочил и перешел на другую сторону моста. Оба англичанина поспешили через лес к берегу, их больше не преследовали. У подошвы гористой тропинки, пройдя болото, они подошли к бухте с противоположной стороны от их лодки; испанцев не было видно. Беглецы свистнули два раза, и маленькое судно приблизилось к ним. Но как только они снова вошли в бухту, в лесу раздались голоса, и в заливе показалась лодка береговой стражи.
XIV
Кеннер соглашается
День клонился к вечеру. Холм и высокие обрывы были освещены красноватым оттенком. Прилив почти кончился в заливе. Странная лодка, приближавшаяся к реке, держалась середины течения; люди, сидящие в ней, по-видимому, плыли к берегу, чтобы узнать причину выстрелов на возвышенности. Большего несчастья, кажется, нельзя было ожидать для беглецов: с одной стороны были испанцы, дикие горные жители Галиции, которые едва ли откажутся от преследования незнакомцев, с другой стороны – представители испанской власти, попасть в руки которых означало для беглецов отправку в Англию.
Увидев береговую стражу, Мессенджер дал рукой знак молчать, наложил на лодку ветки и шепнул другим держать лодку. И все стали ждать, затаив дыхание, когда 8 человек в форде пересекали бухту, направляясь к противоположному берегу.
Все пятеро спрятались под ветками. Положение их немного улучшилось: береговая стража не сделала никакой попытки обыскать берега бухты, видимо, она и не подозревала о присутствии лодки у берега, но их беспокойство усилилось, когда они увидели, что стражники направляются к скалам, где окончила свое существование «Семирамида».
– Принц, – проговорил Кеннер, побледнев, – они гребут прямо к рифу! Видите?
– Да, – отвечал коротко Мессенджер, – разве нам нужно плыть за ними?
– Но ведь они найдут деньги!
– Возможно! Всякий, кто попадет на яхту, найдет там деньги; если они пойдут туда, то захватят золото с собой!
– Он прав! – воскликнул Берк, скрежеща зубами. – Они идут по направлению к яхте! Посмотрите на них теперь!
Лодка действительно шла по направлению к морю. Раз или два раздались ругательства со стороны американца, но Мессенджер сидел очень спокойно; лицо его выражало озабоченность. Это были ужасные 10 минут, когда отдаленная лодка направлялась к заливу. Наконец крик, который нельзя было сдержать, вырвался у пятерых, и Кеннер зарыдал, как женщина. Береговая стража обогнула мыс; в заливе не было никого.