Морской эмир

Лайм Сильвия

Латимерия замерла, как будто ее водорослями опутало.

— Морские демоны являются только к мертвым, чтобы украсть их силу, — произнесла она то ли с благоговением, то ли с ужасом. — Их никто не видел, кроме тех, кто вот-вот отправится на тот свет. Демоны отбирают магию во славу Тенемару и приносят ее своему темному богу.

— Это неправда, — повторила я.

Эмирита несколько мгновений ничего не говорила, а потом опустила голову.

— Знаешь, а я верю тебе. Но вряд ли поверит кто-то другой. Рудис наделил тебя силой Тенемару, и твое слово отныне ничего не стоит.

— Потому что лик

кракена считается проклятым? — через силу спросила я. — Я помню.

— Да. Когда айреморцы увидели тебя с тенью щупалец за спиной, ты стала для всех новым проклятьем. Олицетворением ожившей Венинумары или что-то вроде того, — хмыкнула Латимерия, подталкивая меня внутрь красивого белого домика.

— А ты тогда почему не боишься меня? — приподняла бровь я.

— Потому что все это чушь, — ухмыльнулась она легко, и мне тоже резко полегчало. Это было удивительно, но двоюродная сестра Тирреса оставалась единственным человеком во всем эмирате, которая меня не боялась. Разве что кроме самого эмира, которого ликом кракена вообще было не напугать.

А через пару мгновений я узнала, почему все так, а не иначе. Как раз когда внутри домика появилась улыбчивая женщина лет сорока, с длинным зеленовато-оранжевым хвостом.

— Спокойных вод, красавицы. Меня зовут Ламинария. Чего желаете сегодня?..

— Принесите нам все, что у вас есть самого дорогого, инфа, — с улыбкой проговорила Латимерия, чем меня чрезвычайно смутила.

Как раз в этот момент я разглядела, где мы находимся. Это была лавка украшений! И на разнообразных каменных стеллажах, оплетенных длинными листьями водорослей, подозрительно напоминавших ламинарию, лежали сокровища! На постаментах из гигантских ракушек и выставочных чашах покоились самые удивительные драгоценности, которые только могла вообразить фантазия. Например, здесь были бусы, сделанные из красных и белых кораллов в форме морских коньков и колючих ершей. Если надеть такое украшение на шею, оно закроет грудь, спускаясь к основанию ребер узором из морских существ. Были тут цепи из водорослей, способные оплести тело русалки, словно вторая кожа. При этом в переплетении нитей поблескивали голубые драгоценные камни в виде крохотных цветов. Если такое надеть, издали создастся впечатление, что кто-то надел на себя полупрозрачный наряд из морских незабудок.

— Ты хочешь себе что-то купить? — спросила я, боясь ослепнуть от красоты.

— Нет, я хочу сделать тебе подарок, — ухмыльнулась эмирита. — Поэтому выбирай все, что придется по душе.

— Ни в коем случае! — воскликнула я почти в ужасе. — Мне нечем будет тебя отблагодарить.

— Меня не нужно благодарить! — усмехнулась блондинка, и облако ее коротких волос весело колыхнулось. В ушах закачались серьги в виде маленьких медуз. — Ты единственный адекватный человек в этом эмирате, клянусь. Я давно так не отдыхала душой, как с тобой.

Я не смогла сдержать ответную улыбку. Мне тоже было комфортно с Латимерией, хотя и не хотелось в этом признаваться. В конце концов, у меня и выхода-то другого не было, как общаться с кузиной эмира. Больше ни одна айреморка не планировала подходить ко мне ближе, чем на расстояние выстрела.

— Вот, прекрасные инфы, мой лучший то… — начала было продавщица по имени Ламинария, едва вернулась из соседней комнаты с ворохом коробок. Но голос ее оборвался. — Это… вы? — удивленно вгляделась она в меня, поправив на носу диковинные очки, сделанные из изогнутых костей какой-то рыбы. Продавщица оказалась на расстоянии вытянутой руки и, очевидно, сумела меня узнать. — Инсанимара*!

— У меня уже и прозвище есть, — сжала губы я. Латимерия фыркнула, хлопнув меня по плечу.

— И, между прочим, классное прозвище! — хохотнула она. — Означает что-то вроде «морское безумие» или попросту «ведьма, сводящая с ума».

Продавщица тем временем поставила коробки на витрину и прикрыла рот рукой, осеняя себя какими-то знаками. Я почувствовала, как колышется вокруг нее вода, и поняла, что чароводница создала что-то вроде кокона, в котором планировала от меня скрыться.

Вода вокруг нее и впрямь стала плотнее, слегка запузырилась и обрела зеленоватый оттенок.

— Тебе кажется это забавным? — приподняла я бровь.

— О, весьма! — хмыкнула Латимерия. — Честное слово, у меня никогда не было прозвища. Тем более такого крутого.

— Пожалуйста, я вынуждена просить вас покинуть мое заведение, — пискнула из своего укрытия продавщица.

Латимерия не обратила на нее ни капли внимания.

— Вот звали бы меня как-нибудь вроде «Дикая хищница» или «Принцесса морей». Ну или, на худой конец, «Акулье сердце» — тоже неплохо.

— Но меня зовут «Морским безумием», а не «Акульим сердцем», — буркнула я. — И даже не дельфиньим.

И развернулась в сторону выхода. Ужасно захотелось сменить хвост на щупальца кракена и ущипнуть одним таким вздорную продавщицу, испортившую настроение.

— «Морское безумие» — это же еще круче! — воскликнула радостно Латимерия, словно тут и впрямь было чему радоваться. — Не будет ни одного айреморца, что не знал бы Инсанимару. Может, у тебя и последователи появятся, как у Венинумары.

— Вот уж спасибо, — пробурчала я.

— Ты куда? — ахнула эмирита и схватила меня за руку. — А ну-ка, стой.

— Инфы, уходите скорее! — взвизгнула продавщица, и Латимерия, наконец, на нее посмотрела.

— Ты смеешь выгонять эмириту Айремора из своего ничтожного магазинчика? — грозно спросила девушка, и продавщица поменялась в лице. Если прежде она была просто бледной, то теперь пошла красными пятнами.

— Эмирита Латимерия?

— Нет, задница осьминожья! Конечно, эмирита Латимерия! В лицо должна знать всю правящую семью! — рявкнула кузина Тирреса, и на миг я даже перестала ее узнавать. Но вот она снова заулыбалась, и мне стало значительно легче.

— Лати, нам лучше уйти, раз нам тут не рады, — проговорила я, и что-то екнуло в груди. Жаль, что я не поняла, что именно, уже тогда. Очень жаль.

Но, увы, время не повернешь вспять. К чему было то мое темное предчувствие, я поняла лишь значительно позже.

— Лати, — повторила я, снова переходя на более дружеское и близкое общение с кузиной Морского эмира и тем самым будто расписываясь в том, что мы близкие подруги.

Латимерия широко улыбнулась, явно оценив мой порыв.

— Ни в коем случае. Если эта рыба протухшая еще раз посмеет помешать эмирите Айремора и ее приближенной, сидеть ей в одной из проклятых каверн.