Морской лорд. Том 3
Шрифт:
– Неужели нельзя было найти бокал получше?! – возмутился я.
Слуга испуганно дернулся и молча убежал, унося щербатую чашку с недопитым вином.
– Принеси мои серебряные кубки и кувшин с вином, – приказал я своему слуге Бакру, семнадцатилетнему мосарабу, захваченному в одном из предыдущих походов.
Бакра трудно испугать, потому что жутко тормозной. Зато исполнительный и молчаливый.
– Ты – Византиец? – спросил Фернан де Меланд.
– Да, – подтвердил я.
– Меня предупреждали, что с тобой лучше не воевать… – произнес он и запнулся, не рискнув закончить фразу.
– …потому что я продал душу дьяволу? – подсказал я.
– Да, – подтвердил он и добавил
Мой слуга Бакр принес серебряный кувшин с вином и два серебряных бокала с круглыми подставками, налил вина мне и раненому. Граф Фернан отказался от помощи слуги, сам взял бокал.
– Обычно я разбивал такие отряды в два раза быстрее и с меньшими потерями, – утешил его. – Так что в следующий раз не нападай на мои земли.
– Я не знал, что они твои, – сказал Фернан де Меланд.
– Король Афонсу подарил мне их недавно, – признался я.
– Граф Альфонсо привык доставать каштаны из огня чужими руками, – сделав ударение на слове «граф» и произнеся имя на испанский манер, поделился сведениями граф Фернан.
– Так делают все короли, – сказал я и спросил: – Куда послать человека, чтобы сообщил, что ты в плену и назвал сумму выкупа?
– А каков выкуп? – спросил он.
– Ты отказываешься от каких бы то ни было притязаний на мои земли, в том числе и на замок и деревни в этой долине, и выплачиваешь сто фунтов золота, – ответил я. Деревни во второй долине меня не интересовали, потому что не смогу защитить их также надежно. – Думаю, такой выкуп не оскорбит тебя.
– Нет, но больше семидесяти пяти фунтов золота не соберут, как бы ни старались, – сообщил он.
– Пусть будет восемьдесят, и ты поклянешься, что впредь ни ты, ни твои потомки не будут нападать на мои земли, где бы они не находились и кто бы из моих наследников ими не владел, – предложил я.
Он ведь будет моим соседом, а я привык жить с соседями в мире и согласии.
– Хорошо, – подтвердил уговор граф Фернан де Меланд.
Утром один из пленных рыцарей, бедный, безземельный вассал графа, поскакал к его жене, чтобы сообщить, сколько ей надо привезти золота в мой замок Мондегу, где будут содержаться пленники, если хочет увидеть своего мужа. Надеюсь, он не сильно ей опротивел. Затем этот рыцарь навестит родственников остальных пленных рыцарей и порадует, что их отец, муж, сын, брат (нужное подчеркнуть) жив и ждет, когда любящая семья выкупит его.
Мы разграбили в большой долине десяток деревень, взяли неплохую добычу. Я перегнал крестьян графа на свои земли, разграбленные им. Часть своей доли распределил между этими крестьянами, чтобы было, чем пахать и засевать землю и с кого стричь шерсть. В замок назначил кастеляном рыцаря Осберна, который согласился обменять свои владения под Алмадой на большие по размеру и доходам в деревне возле замка. Да и кастелянская должность была его мечтой. Оставил Осберну в помощь два десятка валлийских лучников, приплывших со мной в прошлом году. Дал им по паре крестьянских наделов в собственность в деревнях в долине, чтобы лучше защищали ее. Из добычи, кроме всего прочего, они получили по молодой девчонке в жены, чтобы не скучали, и по верховой лошади и кольчуге, чтобы считались кавалейру.
Король Афонсу встретил нас, как героев. Земли, правда, дал только мне, а рыцарям выделил по десять золотых мараведи, кавалейру – по пять, пехотинцам – по три и оруженосцам – по два. Затем устроил трехдневный пир, посадив меня рядом со своим внебрачным сыном Фернанду, у которого, после рождения у короля от законной жены сына Саншу, осталось очень мало шансов сесть на трон. Хотели пригласить на пир и захваченного в плен Фернана де Меланда, но он был еще слаб, не мог
На третий день я с Алехандру навестил дом королевского сенешаля Родригу де Коста. Жил он в большом двухэтажном доме с высоким дувалом, ограждающим двор и сад. Обстановка в доме не уступала той, что я видел в королевских покоях, но не шла ни в какое сравнение с той, что в моих португальских домах и замках. Разве что цветные витражи в окнах были поинтереснее. Его дочь оказалась благонравной девицей с приятным белым личиком, густыми черными волосами и большими сиськами, которые, чтобы уменьшить, обмотали и затянули так, что дышала с трудом. Может быть, именно поэтому казалась и немного эмоционально зажатой. Надеюсь, это у нее пройдет, когда попадет в семью, где довольно легко относятся к религии, и снимет бандаж с сисек. Одета она была в белую шелковую рубаху с розовыми манжетами и ожерельем и темно-синее блио из тонкой шерстяной ткани, вышитое золотом, – цвета моего герба. В двенадцатом веке принято учитывать такие мелочи. На ногах черные тупоносые туфельки с золотыми пряжками. Шагала в них с трудом. Наверное, новые, неразношенные. Радовало, что к встрече с женихом так старательно готовились.
Молодые люди понравились друг другу. Наверное, оба ожидали худшего. Невеста, украдкой глянув на жениха, каждый раз краснела. Он пошел лицом в мать, вырос красивым голубоглазым брюнетом. Участие в сражении и посвящение в рыцари придало ему уверенности и суровости, то есть, мужественности. Поскольку об этом сражении в Коимбре уже ходили легенды, блеск славы падал и на виконта Алехандру.
В приданое за невестой давали земли, примерно десять «кольчужных» ленов, которые находились западнее Коимбры на правом берегу Мондегу неподалеку от моего замка. Впрочем, в Португалии, по российским меркам, все находится рядом. Главное было, конечно, в том, что тесть – правая рука короля. Со свадьбой тянуть не стали. С благословления короля Афонсу на следующее утро Алехандру и Беатрис стали мужем и женой. Обвенчал их архиепископ Пию Мендиш. Свадебный пир проходил в королевском дворце и продолжался еще три дня.
Молодожены отправились со мной сперва в замок Мондегу, где были оставлены пленные рыцари вместе с графом Фернаном де Меландом. Рыцарей поместили в сухой и просторной темнице, расположенной под амбаром, а графа – в комнате одной из приречных башен. Он поклялся, что не сбежит, поэтому имел возможность перемещаться по замку без надзора, но не выходить за его пределы. Кастеляну я выдал список, кого и за какую сумму выпускать на волю. Поскольку считать он не умел, проследить за этим взялась его и моя теща. Она уже знала, что замок и здешние земли унаследует ее сын, поэтому прилагали максимум усилий, чтобы получил он как можно больше. Ее очень впечатлило, что старшие сыновья теперь рыцари, то есть вернулись на тот социальный уровень, на котором был ее отец.
Затем мы поехали в Лиссабон через Алкобасу. Арендаторы моих владений вносили положенную сумму по случаю посвящения в рыцари и женитьбы старшего сына. Поскольку денег у них не было, старосты просто добавляли эту сумму к оброку, который выплатят после сбора урожая.
В Лиссабоне мы отдохнули недельку. За это время шхуна была снаряжена к переходу в Англию. В ее трюм погрузили ковры, ткани, посуду и мебель для замка в Мейкерфилде. Со мной поплыл Роберт. Он единственный из моих взрослых сыновей не был женат. В отличие от Ричарда и Алехандру, ему нужно было найти такую жену, которая помогла бы подняться выше по социальной лестнице. Пусть не богатую, но знатную, наследницу титула. Я объяснил это Роберту, и он со мной согласился. А пока потреплет холки служанкам. Это в Англии двенадцатого века ни к чему не обязывало.