Морской лорд

Кантра Вирджиния

Затем она пошла вглубь острова, к темным шпилям елей и белой церковной башне, поднимающейся в полосах тумана. Направляясь домой. Одна.

На деревьях плакала птица.

Сердце ее стучало.

Не поворачивая головы, она почувствовала, когда Конн вышел из тумана, следуя за ней.

ГЛАВА 2

Она не подпрыгнула и не завизжала.

Конн предположил, что должен быть благодарен за это. Она была либо храброй, либо очень невозмутимой.

Львица? —

гадал он. — Или овечка?

И та и другая подходили для его целей.

Они шли в тишине под удлиняющейся тенью деревьев. Воздух был наполнен влагой и ароматом сосен. Туман блестел на черной дороге и собирался на светлых волосах девушки, подобно вуали из жемчужин. Она шла широкими шагами, как мужчина, крепко скрестив руки на груди. На него она не смотрела.

Конн думал, что она стесняется. Теперь он гадал, а действительно ли ее оберегали. В ней было спокойствие, которое не было полностью естественным, настороженность, которую он распознал, почти такая же, как обязательная дисциплина, выученная им, когда он пришел к власти.

Абсурдно. Она была слишком молода, чтобы научиться такому контролю, слишком человеком, чтобы нуждаться в этом.

Он не знал, что сказать ей.

Ее брат Дилан был селки. Ее брат Калеб был женат на одной из них. Для Конна, однако, было ясно, что ее семья ей ничего не сказала. А стоило ли? Давняя вражда между детьми моря и другими элементалями, детьми огня, не имела ничего общего с ней.

Тем не мене образ ее лица вытащил его из башни и заставил пересечь полмира. Он следил за ней почти обиженно.

— Я думала, вы поговорите со всеми позже. В доме, — сказала она себе под ноги. Длинные, стройные ноги, отметил он, в обуви, которая когда-то была белой.

— Да. — Он скрестил руки за спиной. — Я разговариваю с тобой сейчас.

Она повернула голову.

— Почему?

Такая прямолинейность была неожиданной и отчасти сбивала с толку.

— Я хотел бы узнать тебя лучше, — осторожно сказал Конн.

— Почему? — повторила она, раздражая его.

Конн не привык отчитываться за свои действия. Даже его хранители не задавали вопросы. Вряд ли он смог бы сказать ей, что пытается выяснить какой интерес или возможную пользу она может представлять для него.

— Я не могу быть первым мужчиной, который ищет твоего общества.

Она криво усмехнулась.

— Да, я, должно быть, отбила их палкой.

Он смотрел в изумлении. Наверное, он неправильно ее расслышал.

— Прошу прощения.

Ее худое лицо порозовело.

— Я имела в виду… Это было давно.

Мог ли он обернуть это в свою пользу? Человеческие женщины, также как и селки, хотят секса и скучают по сексу?

— Насколько давно?

Она моргнула.

— Парень, ты, что серьезно занимаешься этой чушью «хочу узнать тебя»?

— У тебя нет мужа? — давил он. — Поклонника?

— Ты имеешь в виду парня?

Что

бы это значило?

— Да.

Она сгорбилась так, что плечи почти закрыли уши.

— Неа.

Конн осознал, что напряжение ослабло. Обязательства или существование другого сексуального партнера для него ничего не значили, но они могли иметь значение для нее.

Он был рад, что она не замужем.

Она шаркала обувью по влажной, черной дороге.

— А у тебя?

— Я живу один, — правдиво сказал он.

Селки сочетаются браком, но лишь немногие пары проживают века.

— Никого особенного?

— Никого, в течение некоторого времени. Моя, гм, работа многих развлечений не позволяет.

— Что за работа?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

Улыбка осветила ее узкое лицо.

— Я работаю с детьми от пяти — до семилетнего возраста. Интересоваться — это часть моих служебных обязанностей.

Он смотрел в изумлении.

— Ты учитель.

Когда-то он пошел на многое, чтобы обеспечить учителя для подростков, полудиких щенков Убежища. Но на острове селки не было больше детей. Вот уже в течение двадцати лет. Дилан был последним.

Его народ вымирал. Сейчас ему требовалось нечто большее, чем учитель, чтобы спасти их.

— У тебя проблемы с учителями?

— Совсем нет, — вежливо сказал он. — Я восхищаюсь теми, кто может учить. Просто, я не так много их знаю.

— Кого-то ты должен знать.

Он вопросительно поднял брови.

— Когда ты был ребенком, — объяснила она.

— Ах. Нет. Я получил образование — какое было необходимо — от моего отца.

Она кивнула.

— Домашнее обучение. У нас на Краю Света его практически нет. Знаешь, большинство местных жителей рады, что на острове достаточно детей, чтобы поддерживать работу школы.

— Несомненно.

— Тебе нравилось учиться у отца? Или было одиноко без других детей?

Конн нахмурился. Никто не задавал ему подобного вопроса. Его никто бы не посмел задать. Он не говорил о себе или о том, что потерял или что любил. Особенно он не говорил о своем отце.

Он мрачно посмотрел сверху вниз на женщину рядом с ним, идущую длинными, свободными шагами. Теперь, когда беседа сконцентрировалась на нем, она оживилась, даже стала привлекательной, ее спокойное лицо светилось воодушевлением.

Интересоваться, было ее работой, так она сказала. Должно быть, это также было в ее характере.

Тогда почему до этого она ушла в себя? Ей так неприятно внимание? Ее уловка с опусканием ресниц и наклоном головы делала ее практически незаметной.

Как по волшебству.

Но это не было волшебством, — напомнил себе Конн. Она была человеком. Она не смогла бы понять его и его потребности.

— Я никогда не был одинок, — сказал он.

— Тогда, вы с отцом должны быть близки, — заметила она.