Морской шакал
Шрифт:
– Василий Терентьевич, – очень тихо произнес Дмитрий. – Уже поздно в чем-либо сознаваться.
– Это уже не тебе решать. Говори!
Матрос напрягся, словно ожидал, что Василий Терентьевич его ударит. Наверное, он не знал точно, как ему в данной ситуации следовало поступить. С одной стороны, он хотел заручиться поддержкой капитана, единственного человека, который продолжал к нему хорошо относиться, с другой – чего-то сильно боялся. Вероятно, признание было для него не менее серьезным шагом, чем молчание.
Седову был знаком такой
– Ты правильно сказал, что убийца уберет всех нас поодиночке. Если будешь молчать, то только усугубишь ситуацию. Сегодня могут убить меня, и тогда ты останешься наедине с теми людьми, которых подозреваешь.
Довод капитана, видимо, напугал Дмитрия.
– Я давно хотел вам признаться, – затравленно произнес он. – Еще тогда, когда убили Алексея… И особенно потом, когда вы нашли Илью. – Глаза его забегали, как у человека, который лихорадочно ищет путь к спасению или способ себя оправдать. – Но сейчас действительно уже поздно. Меня могут обвинить во всех этих убийствах.
Капитан почувствовал, что Дмитрий нуждается в одобрении, и постарался успокоить его:
– Если ты никого не убивал, тебя ни в чем нельзя будет упрекнуть.
– Но я мог помешать этому! Может быть, это и не помогло бы ни Илье, ни Олегу, но все пошло бы совсем иначе!
– Ты не виноват, – уверенно проговорил Седов. – Не ты убивал! Это делал совсем другой человек!
Капитан видел, что Дмитрий уже созрел для того, чтобы сделать признание. Надо было только его к этому немного подтолкнуть.
– Вы поддержите меня? К вашему мнению наверняка прислушаются.
– Ну, конечно. Конечно, я заступлюсь за тебя. Только не тяни, скоро сюда вернутся Сергей и Виктор.
Матрос испуганно посмотрел в сторону моря и наконец заговорил:
– Утром, когда мы высадились на берег, вы послали меня в лес за дровами. Тогда только начало светать. Это было еще задолго до того, как мы нашли мертвого второго помощника.
Капитан напряженно слушал.
– Я отошел в лес метров на двести… – Матрос сделал паузу. Затем прозвучало признание, после которого уже ничего нельзя было скрыть: —…и под стволом поваленного дерева увидел странное нагромождение из веток. Я подошел поближе, убрал ветки и нашел под ними сумку… Сумку с деньгами!
Кроме денег, в сумке был пистолет. Вначале я подумал, что эта сумка не имеет к нашему судну никакого отношения. Хоть место глухое, мало ли кто мог спрятать ее здесь. Ведь я тогда ничего не знал о радиограмме! А об ограблении инкассаторов в Ванино я вначале не вспомнил. Но потом я нашел в сумке наши паспорта и понял, что сумку принес и спрятал в лесу кто-то из наших. Я стал думать, что с ней делать. Вначале хотел отнести ее в лагерь, но потом решил, что про деньги знают немногие, и не смог удержаться! Я был уверен, да, абсолютно уверен, что поступаю правильно.
– Чья
– Нет, не видел. Сумка самая обычная. Черная. Такие китайцы продают пачками, с расстегивающимся дном. Судя по всему, сумка новая, недавно купленная.
Седов не мог припомнить, чтоб у кого-либо из его моряков была новая сумка с такими приметами.
– Ты перепрятал ее? – догадался Василий Терентьевич.
– Да. Перепрятал.
Получив всего лишь одну зацепку, мозг капитана стал восстанавливать одно за другим события последних дней, выстраивая их в четкую и на этот раз понятную, не лишенную своей ужасной логики картину.
Между тем Дмитрий продолжал говорить, и его слова по-прежнему звучали как оправдание:
– Когда мы нашли второго помощника, я еще не знал, что это как-то связано с деньгами. Почувствовал небольшую тревогу, и только. Ну, а потом вы на собрании рассказали про радиограмму, и мне стало понятно, откуда взялись в лесу эти деньги. Я думал… Честное слово! Я думал, как правильно поступить с этими деньгами! Хотел принести их в лагерь и отдать вам. Я бы точно сделал так, если бы не смерть Алексея. Согласитесь, у меня было совсем немного времени, чтоб принять решение! Его отравили сразу после собрания.
Дмитрий с мольбой посмотрел на Седова, но тот, сдерживая эмоции, лишь сухо бросил:
– Рассказывай дальше!
– Все сразу решили, что Алексея убил тот самый человек, который ограбил инкассаторов. Никто не мог понять, зачем он это сделал и почему не сбежал в тайгу. Мне тоже было не все понятно. Но я, в отличие от других, мог предположить, что убийца уже пробовал сбежать, но не нашел в тайнике денег и решил остаться. Зачем он убил Алексея, я точно не знал. Но, видимо, люди были правы, Алексей рассказал убийце о радиограмме, и тот убил его, чтобы Алексей его раньше времени не выдал.
Дмитрий снова с тревогой посмотрел в сторону моря, откуда вот-вот должны были появиться Сергей и Титов. Теперь он боялся не успеть рассказать Василию Терентьевичу всего того, что могло оправдать его в глазах капитана.
– Потом я испугался. Когда убили Алексея, понял, что в его смерти косвенно виноват я, поэтому не стал вам во всем признаваться и не принес деньги. Я надеялся, что убийца надолго не останется с нами и сбежит.
– Ты надеялся, что он сбежит, а деньги останутся тебе?
– Нет! Я не ради денег ничего не говорил! Я боялся, что меня обвинят в смерти Алексея!
Капитан промолчал. В этот момент у него не было ни времени, ни желания, чтобы копаться в темных уголках заблудшей души.
– Когда нашли труп Ильи, – продолжал Дмитрий, – только тогда мне стало понятно, что он убивает всех нас поодиночке. Но не просто убивает. Он пытается найти того, кто забрал его деньги. Вот и от Ильи он, видимо, требовал признания и, когда ничего не добился, убил его.
– Почему ты не сказал об этом раньше?!