Морской спецназ. Спас на крови
Шрифт:
А сейчас под ногами хлюпала отвратительная жижа, запах лез в ноздри, и в отличие от того сейнера, где можно было натянуть на лицо маску, защищаясь от вони, теперь такой возможности не было…
– Интересно, нам дадут отгул после операции? – задумчиво спросил Разин.
– Должны. А зачем тебе? – поинтересовался Томанис.
– После сегодняшнего похода я хочу в баню. И не меньше чем на полдня. Иначе боюсь, что в жизни не отмоюсь. Так и буду вонять.
Кирилл усмехнулся. Он проявлял свои эмоции сдержанно – сказывались прибалтийские корни.
Труба заканчивалась решеткой – ржавой, обросшей какой-то гадостью, напоминавшей бурое лохматое мочало. Непонятно, от кого эта решетка была установлена, – между ее прутьями не смог бы пролезть только очень-очень толстый человек. По одному, шепча проклятия, бойцы пролезли на другую сторону.
Здесь труба расширялась, образуя коллектор. На дне этой бетонной коробки площадью в комнату хрущевской квартиры и такой же по высоте плескалась по колено все та же зловонная мерзость, а чуть выше торчали ржавые трубы с громадными вентилями. Это был коллектор, через который группа должна была попасть к самому дому, где сейчас находились ничего не подозревающие противники.
Разин включил рацию, тихонько сказал в микрофон – тонкую проволочку перед губами:
– Морлоки готовы к выходу.
– Принято, морлоки, – ответил Бережной. —Выход через минуту. Время пошло!
«Морлоками» он стал называть вторую группу, как только прояснился общий план исполнения операции. И это, разумеется, прижилось, несмотря на то что некоторые военные не читали Уэллса. Слово все равно было звучное и запоминалось легко.
Переключив канал связи, Антон сказал:
– Все, приехали. Тушите свет.
– Так точно! – раздался в наушнике голос, чуть искаженный помехами.
И через пару секунд на острове отрубилось электричество. Бывший поселок кооператива «Водник» погрузился во мрак.
Здесь это время от времени происходило, так что ни у рядовых жителей, ни у непосредственных противников ударной группы подозрений возникнуть не могло. Что поделаешь – несмотря на близость к центру столицы, остров был дремучей периферией. Полсотни метров воды были более существенным фактором расстояния, чем километры суши. Прав был старина Эйнштейн, говоря, что во Вселенной все относительно.
Бережной выбрался на дорожку, ведущую к поселковым домам, – черная тень в обрушившемся на остров густом мраке. Фонари с набережной, конечно, добивали своим светом досюда, но этого едва хватало, чтобы не натыкаться физиономией на препятствия.
Антон, вне всякого сомнения, был в очень выигрышном положении. Новейший прибор ночного видения позволял ему наблюдать окружающее в неестественном зеленом цвете, как будто бы у планеты появилась новая Луна, светящаяся собственным ядовитым сиянием.
Распахнулось окно одного из домов. Антон обернулся на звук, увидел человека – кажется, средних лет и бородатого. Прибор не давал возможности четко рассматривать черты лиц с дистанции большей, чем метров пять. Человек курил сигарету – ее огонек сиял в линзах прибора, как маленькое солнце.
– Задолбало все! – прочувствованно сказал человек. – Это не жизнь!
Бережной мог ему только посочувствовать. Хотя и не знал, что послужило причиной столь пессимистического заявления.
Оказавшись возле дверей дома, который он называл про себя «шпионским гнездом», Бережной прислонился к стене, считая секунды.
– Морлоки на позиции! – прошелестело в наушниках.
– Принято. Водяной на позиции! Готовность номер один. Отсчет – сотня!
Это значило, что до начала операции оставалось сто секунд. Время на то, чтобы собраться, успокоить дыхание, проверить оружие…
Антон снял с предохранителя свой «бизон» с глушителем. Немного снизил яркость прибора ночного видения – он знал, как слепят глаза вспышки пламени, вылетающего из дула оружия. В принципе, если все пойдет гладко, то стрельбы будет совсем мало, но рассчитывать на абсолютно идеальное исполнение операции мог только законченный оптимист. То есть дурак.
В наушнике раздался звук, как будто дернули первую струну на гитаре. Это сработал общий таймер, слышимый каждым бойцом группы. Операция вступила в завершающую фазу.
Бережной ворвался в подъезд быстрым, но очень тихим стихийным бедствием. Лестница казалась нарисованной для низкопробной компьютерной игры. Бережной мчался по ее текстурам и полигонам на второй этаж. На площадке между двумя пролетами стоял человек.
– Э, ты кто? – хрипло спросил он.
Вопрос еще не успел прозвучать, а Бережной уже врезал этому бедолаге – вначале ногой, потом пару раз руками. И оставил за спиной неподвижное тело, бесстрастно отметив, что минут двадцать этот бедолага в себя не придет.
Зазвенело бьющееся стекло – это кто-то из морлоков вломился на второй этаж. Грохнули два выстрела, завопила женщина. Вопль оборвался в какое-то непонятное бульканье.
Звон стекла с другой стороны – теперь уже на первом этаже. Опять какие-то крики, удары… О да! Операция идет полным ходом.
Бережной услышал шум за спиной. Развернулся, успел отметить, что фигура, образовавшаяся позади на лестнице, явно выглядит иначе, чем спецназовец в снаряжении. И нажал на спуск – миндальничать было некогда. «Бизон» откашлялся короткой очередью, человек переломился в пояснице и загремел на пол.
Прямо перед Антоном была дверь. Он врезал по ней ногой – дверь отскочила. Три фигуры с воплями «Не стреляйте!» бросились на пол, прижимая руки к затылку. Ну понятно, шпионы тоже люди. И не всех из них психологически готовят драться за свою жизнь до последней капли крови. Тем более что это не государственная разведка, а корпоративная. И как ни крути, но подход к предмету у государства и корпорации совсем разный.
Бережной быстро связал всем троим руки за спиной пластиковыми петельками, такими же петельками стянул и ноги.