Морской спецназ. Спас на крови
Шрифт:
– Но теперь-то рассказываете, – вздохнул Протасов. – Ладно, со стрельбой мы все прояснили, а не видели ли вы в окрестностях какогонибудь нового корабля?
– Кораблей тут ходит море, – устало скаламбурил капитан. – Вам какой именно надо?
– Ну, как минимум, двести тонн водоизмещения. Скорее всего – грузовик какой-нибудь, хотя не обязательно…
– В общем, вы сами не знаете, в какую сторону глядеть, – усмехнулся капитан.
Протасов неприязненно покосился на него. Такое чувство, что этот пожилой дядька разговаривает не с представителем следственной комиссии, а балагурит с более молодым коллегой, то и дело ставя его на место.
– Не знаем. Но скорее всего – это пришлые. Я что-то не слышал, чтобы наши «контрабасы» имели на вооружении «вулканы».
– Я с контрабандистами не общаюсь. И сам воздерживаюсь от перевозок того, что по закону не положено. Если, конечно, не считать мелочей, которые за рубежом дешевле и за которые у нас на растаможке дерут три шкуры. Но это именно мелочи, причем законные.
– Не объясняйте, – отмахнулся Протасов. Он понимал, что все капитаны, ходившие за рубеж, привозили «мелочи». Бороться с этим было невозможно и глупо. Если слишком сильно завинтить гайки, механизм может и сломаться…
– Но слухов никаких не было насчет того, что, дескать, вот какой-то залетный гастролер пожаловал?
– Никак нет. Но я же говорю, что не общаюсь с тем народом, который может такие слухи обсуждать.
– Если услышите – сообщите? – спросил майор.
– Сообщу. Если, конечно, услышу! – ответил капитан.
Примерно в том же ключе разговор повторился множество раз. Стрельбу слышали, никаких сплетен не уловили, все готовы к сотрудничеству, но никто и близко не может принести пользы. У Протасова складывалось ощущение, что он барахтается в густой жидкости, которую просто нереально расшевелить.
Не слишком хорошо ладилась и работа по контрабандистам. Инцидент с уничтоженным пограничным катером стал для подавляющего большинства новороссийских «контрабасов» сигналом временно прекратить свои темные делишки. Потому что в течение нескольких недель следаки будут рыть так, что клочья полетят. А погранцы – стрелять на поражение, не особенно разбирая правого и виноватого, просто желая отомстить за своих убитых.
В отношении последнего опасения были не напрасными. Через три дня после инцидента в зеленой полосе за городом был найден труп уголовного авторитета Партизана. То есть авторитетом он был не из ведущих, но специализировался именно на контрабанде, пропуская через свои руки процентов пять того, что приходило и уходило в Новороссийск незаконно. Судя по тому, в каком состоянии находился труп, Партизана долго мучили.
Убийство Партизана стало для Игоря Протасова дополнительной головной болью. Знал ли он что-то о стрелявших по пограничному катеру? Или те, кто его жег, бил и резал, только думали, что тот знал? Были это народные мстители из пограничников или Партизана убрали свои же, чтобы не допустить утечки? Если последнее, то на кой черт столько садизма? В общем, вопрос был открытый.
– Надо разобраться, кто «крышует» контрабандистов, – сказал Протасов на очередной оперативке. – Ясное дело, что администрация порта имеет с этого жирный кусок, но общие знания нам не помогут – нужна конкретика. Будем знать, кто помогает «контрабасам» быть незамеченными, – сможем выяснить, кто это такой борзый появился на нашем горизонте. А в том, что «крыша» обязана об этом знать, я уверен. Значит – будем работать по администрации. Ищите любую серьезную зацепку, которая позволит нам прищучить этих деятелей!
Подчиненные слушали и молчали, молчание их было тяжелым и грустным, почти осязаемым. Протасов решил ступить на неблагодатную почву, с множеством скрытых ям и ловушек. Понятно, что без этого в данной ситуации не обойтись, но все равно нельзя остаться равнодушным к тому, что работа в ближайшее время сильно усложнится.
– Я сегодня же поставлю в известность руководство округа. Думаю, они поддержат мою инициативу, – закончил свою речь майор.
Округ не мог не поддержать. Инцидент получил изрядный резонанс, и в сторону Новороссийска уже поглядывали из Минобороны. Между тем внимание вышестоящих чинов редко бывает в радость подчиненному. На десять случаев взбучки и нервотрепки придется хорошо если одно поощрение. Так что округ поможет, чтобы не пришлось принимать у себя гостей из столицы. Они в последнее время, при новой власти, взяли за моду интересоваться в большей степени не традиционными банкетами и отдыхом, а работой. То есть, конечно, они и на охоту съездят с удовольствием, и на банкете посидят… но в конечном итоге все-таки спросят о том, что конкретно сделано в решении возникшей проблемы. И если ты не дашь путного объяснения, то готовь шею к очень вдумчивому намыливанию.
Протасов не знал, что инцидент, над расследованием которого он работал, – это только один из элементов большой составной головоломки, этакого многомерного паззла, растянутого не только в пространстве, но и во времени. Впрочем, фигуры большой игры очень редко получают возможность посмотреть на доску со стороны. Иногда это играет роковую роль, иногда помогает разобраться в ситуации. А иногда – и вовсе никак не влияет на происходящее.
Хотя это был не тот случай.
Винтра проснулся утром от пронзительного писка мобильного телефона. Чертыхнувшись, грек посмотрел на часы – было шесть тридцать. Сон слетел с него моментально – он знал, что по этому номеру никогда не будут звонить в такую рань, если нет серьезного повода. То есть, скорее всего, что-то произошло.
– Винтра слушает, – сказал Янис.
– Алтайский караван не прошел. Оборудование прохлопали, – сообщил русский помощник Яниса Олег Поташев.
– Какого черта? Как это случилось? – Винтра по-змеиному зашипел в трубку. Комната плыла в глазах – сказывался хронический конъюнктивит, из-за которого каждое утро надо было тщательно умываться, очищая глаза от мельчайших чешуек подсохшего гноя, скопившегося за ночь.
– Операция федералов. Большую часть людей перебили, остальных захватили.
– Кто слил информацию? Это не могло быть случайностью!
Поташев немного помолчал, потом ответил:
– Трудно сказать. С одной стороны, есть самые очевидные подозреваемые – наши пакистанские друзья. Но если подумать, то может статься, что дело не только в них. Мы собираемся обглодать слишком жирный кусок пирога, так что пакостить не будет только ленивый.
– Много поэзии, Олежек, – вздохнул Винтра. – А хотелось бы конкретики. У нас с тобой не дискуссия физиков и лириков…
Янис учился в МГУ, так что сугубо русское понятие выскочило из него абсолютно непринужденно.
– Наши люди уже работают. По мере сил заметаем следы в Монголии и на Алтае. Но надо что-то делать с оборудованием. Срыв поставки угрожает дальнейшим сбоем графика. А если мы не закончим вовремя…
– Да все я понимаю, – вздохнул Винтра. —Ничего, мы шли с опережением графика на две недели, так что попробуем уложиться в резервное время.
– Что будем делать с компаньонами? Им докладывать о проблемах?