Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
— Зачем англичанина-то? — спрашиваю я — что, наших парней не хватало?
— Наши — бросает она, будто с презрением — а тут, настоящий лорд.
— Лорд? — смеюсь я — что он представлялся тебе аристократом, четвертым сыном кого-то там, показания твои читала. А ты поверила, дура? Суперкарго, это второй помощник капитана, всего лишь. Да и будь он даже настоящим сыном британского лорда, у них же майорат, то есть старший сын получает все, а прочим, дырка от бублика. Тебя, дуру, просто валяли за красивые сказки, а ты верила?
— И пусть! — вдруг почти кричит эта дура — а если я хотела? Хотела верить, что вот этот, лорд, завтра увезет меня куда-то, где мы будем жить счастливо? А то у нас про один лишь план, и эту войну проклятую, а где любовь? Надеяться хотелось, что вот завтра, завтра,
— А дальше что? — спрашиваю — зачем нужны мечты, если их нельзя воплотить? Тогда они, как опиум для народа, смотри розовые сны, сидя в грязи.
— Ну не всем же адмирала удается окрутить? — вдруг щерится она, как зверек, смотря на меня с ненавистью — сама-то ходишь во всем буржуйском? А твои собачки моего Андрюшеньку грабили и били, когда он ко мне шел, «наши женщины, это наше достояние», я вас просила, меня защищать? Я, чтобы вы знали, передовичкой была, и в комсомол заявление подавала, а мой отец в Красной Армии с восемнадцатого, и первым колхоз организовывал в нашем уезде!
Я даже не знаю, что ответить. Тут вмешивается Воронов, и разговор идет на повышенных тонах. Короче, выясняется, что в убеждениях этой дуры сущая мешанина — у нас надлежит всем маршировать строем, разговаривать лозунгами, одеваться в дерюгу, «быть как все», женщинам рожать будущих красноармейцев, и без всяких там нежностей-ухаживаний, поскольку это разлагает. Но так как товарищ Сталин провозгласил, что социализм в одной стране, то все это исключительно у нас, а за границей совсем другое — и любовь, прекрасная как сон, и утонченно-изысканные лорды, целующие дамам ручку, и роскошные дворцы, и красивые платья… ну в общем, все прилагающееся. Тебя кто этому учил? Отец, солдатским ремнем вбивал, как социализм-коммунизм строить, ну а я по ночам книжки всякие читала, отец малограмотный был, лишь посмеивался. По бумагам, отца твоего в тридцать седьмом… потому тебя в комсомол и не приняли. Да, в своем колхозе ты так и осталась бы с мечтами — но угораздило же попасть туда, где есть самые настоящие иностранцы, вот и переклинило мозги, все время живу как положено, план выполняю, но хоть на минуту туда заглянуть, в мир мечты!
— Так и запишем — сказал Воронов — дочь осужденного троцкиста. Плюс искажение учения товарища Сталина относительно принципов построения социализма в одной стране и справедливой оплаты по труду. В итоге имеем скрытого врага советского строя. У вас есть возражения, товарищ Лазарева?
Я лишь пожимаю плечами.
— И что самое занятное, товарищ Воронов, что этой дуре только навесь лапши — она и побежала. Что за лордом, что за последним кочегаром, якобы грузившим в Африке бочки с алмазами от интернациональных товарищей. А мужики и пользуются. Может, выпихнуть её из страны следующим рейсом, из УК ведь меру наказания, высылку из СССР не исключали? Пусть к лорду катится, в Лондоне дальше панели не попадет.
Воронов секунду смотрит недоуменно, затем спрашивает:
— Так что, эту отпустить?
— Зачем? — отвечаю — она же дура, а вдруг своим ложным пониманием учения товарища Сталина еще кого-то с истинного пути собьет. Пусть посидит, пока бумаги оформим, и найдем еще англичан, кто бы это сокровище приняли на борт. Или думаешь, дура, твой суперкарго вернется — да он тебя забыл давно, у него таких как ты, в каждом порту, поматросить и бросить!
— А в самом деле! — подхватил игру Воронов — если на этой официально женится, ихний не то что лорд, но даже последний грузчик, то она уже вроде как подданная той страны, и может валить отселева ко всем чертям, а что с ней там будет, то не наше дело. А если такого не найдется, то налицо, в дополнение к вышесказанному, еще и разврат, подрыв моральных устоев, и дискредитация советских женщин в глазах мирового сообщества. Тогда — кайлом помашет, может поймет, чего лишилась. Ну что, будем ждать, пока этот твой Эндрю вернется, поскольку в тюрьме тебе другого найти будет затруднительно? Сама-то веришь, что он, как узнает, прибежит тебя замуж брать?
И тут эта дура заревела, как пароходная сирена, размазывая по лицу слезы. Прав был товарищ Пономаренко, подумала я, была бы у нас такая служба, что следила бы за такими, с кашей в мозгах, и помогала вовремя излечивать свои заблуждения. Может быть, и удержали бы человека от морального падения. Мечтать никому не вредно, вред когда эти мечты против настоящей жизни идут.
Дура не умолкала. Воронов протянул руку к кнопке, вызывая конвой.
Контр-адмирал
Лазарев Михаил Петрович
За вражьей лодкой началась охота, она от нашей гвардии услышит вой торпед… Пока чисто, никого не обнаружили. Курс 190, глубина 220, скорость 15 узлов. Место — примерно двести миль вест-норд-вест от Нарвика.
В этой истории, не без нашей помощи, морская война на севере приняла вялотекущий позиционный вид. Немцы сидят в Нарвике, но стратегическое значение, вывоз шведской железной руды, этот порт приобретает лишь зимой. Сейчас же редко-редко, вдоль берега, прячась в фиордах, проходит каботажный транспорт с текущим снабжением для гарнизона и 11-й флотилии подводных лодок. Причем в нашу зону ответственности фрицы предпочитают не соваться, помня об устроенном нами подводном геноциде, а тихо-мирно пробираются в Атлантику, топить англичан. Хотя иногда отдельные экземпляры пытаются подняться к северу, то ли проверяют наши возможности, то ли просто отклоняются при обходе Британских островов. А так как других целей для активных действий СФ пока нет, да и тактику отработать надо…
Выглядит это так: наши самолеты, патрулирующие над морем, засекают цель бортовым радаром (у нас уже есть целый полк таких «всевидящих глаз»), и передают место, курс и скорость цели нашим подлодкам уже развернутой в море завесы. Обычно в этой роли выступают большие крейсерские, тип К, «котельниковский» дивизион — и быстроходные, и силуэт сильно отличается от «немок», что позволяет избежать «дружеского огня». Но их в составе СФ всего пять — так что к этой задаче привлекаются и «эски», хотя реже. Лодки против лодок — однако за лето общим старанием, уже пять зафиксированных побед!
И вот, немцы попробовали огрызнуться. Две недели назад, С-56 Щедрина, находясь на позиции ожидания, была атакована неизвестной подлодкой, и едва сумела уклониться от торпед. Так как силуэт «эски» мог сойти за немецкую, то сначала даже предположили, что переусердствовали свои, но расследование показало, что никто из наших, находящихся в море, атак не производил. Затем так же была атакована К-3, и тоже с трудом увернулась, причем на этот раз противник даже показал рубку, расчет сорокапятки успел открыть огонь, было ли попадание неизвестно. Ждать, когда кого-то потопят, Головко не захотел, и высвистнул нас. Поскольку противолодочные торпеды до лодок фронтовых дивизионов еще не дошли, да и как показали опыты с Щ-422, мы стреляли ими гораздо лучше местных товарищей.
Было и еще одно странное обстоятельство. Ни одна из атакующих «немок» не было замечена самолетами, ни до, ни после боестолкновений. А это было непонятно — моряки знают, для прочих же поясню, что субмарины этой войны были по сути «крокодилами», а не «акулами», нырять могли очень ненадолго, и как правило, непосредственно перед атакой, при обнаружении противника. Для немецкой «тип VII–C», восемь с половиной тысяч миль дальности надводным ходом, и всего восемьдесят миль под водой, еще объяснения нужны? То есть выдвигаться в район атаки и уходить после, немцы должны были поверху, так отчего же их не засекли? Причем летуны клялись, что никак пропустить не могли — вот график патрулирования, сетка маршрутов, ну должен был фриц хоть кому-то хоть раз попасться на экран! Головко даже приказал проверить, может в этих широтах радары дают сбой — нет, «катюшу» устойчиво засекали за сорок-пятьдесят миль! Шнорхели на немецких лодках в знакомой нам истории появились лишь в конце сорок третьего, пассивные радары «Метокс» тогда же, лодки нового поколения «тип XXI» вошли в строй с лета сорок четвертого, и то практически не воевали. Так может у немцев, после наших уроков, тоже прогресс ускорился? Короче — разобраться и доложить!