Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
Рисунок впечатлял. Похоже, что кто-то что-то видел, но, именно что-то. Отдаленное сходство имела лишь рубка, ну еще плавник вертикального руля. А корпус больше напоминал французский броненосец девятнадцатого века, с сильно заваленными вглубь бортами, и четко выраженным форштевнем, лишь наклоненным не вперед а назад. На плоской, хотя и сильно ужатой с боков палубе, перед рубкой была трехорудийная башня, как на крейсере «Киров». А за рубкой хитроумная конструкция, увенчанная целой батареей зенитных автоматов «с возможностью уборки в корпус», как было написано в тексте. И еще художник каким-то образом умудрился приделать этому монстру ангар и катапульту, «для бортового разведчика, или автоматического самолета-снаряда».
Я
Пока же наиболее интересным мероприятием на борту являются «проповеди» Григорьича. Нет про религию там ничего нет, но, как назвать политинформацию, если народ у нас поголовно беспартийный? Впрочем, в давние времена, попы в провинции, что у нас, что у них, в воскресной проповеди не только слово божье несли, но, и работали по сути за СМИ — сообщали и комментировали новости, объявляли распоряжения власти. Так что слово вполне подходит — а нам очень интересно, что сейчас творится в мире. Война ведь…
На нашем фронте как раз затишье. Бои идут лишь на плацдармах за Днепром, и на самом большом, у Запорожья и Днепропетровска, и на нескольких малых, оказывается успели наши еще кое-где зацепиться за тот берег. Еще, как в той, прежней истории, вовсю кипит воздушная битва, только не на Кубани, а над Керченским проливом, и судя по тону сообщений, наши берут верх.
А вот в Европе уже месяц делается черт-те что. Аналогов той истории не было. Для начала, немцы (бывшая армия Роммеля, кто там сейчас вместо него, не знаю), крепко держится в Тунисе до сих пор. Им сумели, под защитой франко-немецкого флота, пропихнуть еще пару конвоев, англичане их пощипали, но, основная масса грузов дошла. Наступать фрицы не пробуют, но, все атаки союзников через горные проходы отбивают, и с большими для американцев потерями.
Затем союзники бомбили Брест (не тот, который крепость, а французский военный порт с верфью), где застрял на стапеле недостроенный суперлинкор «Клемансо», мощный корабль, равноценный американской «Норт Каролайн», вот только заложен был слишком поздно, в тридцать девятом. Саныч нашел в своих данных, что и в нашей истории немцы пытались что-то с ним сделать, и даже спустили на воду в сорок третьем. На мой взгляд, дело было безнадежным, чтобы достроить такой корабль, укомплектовать его экипажем и завершить его курс БП требовались минимум года два. Но, англичане с некоторых пор стали недопустимо нервными — и узнав от разведки про немецкую суету на верфи, не медлили поступить точно так же как Нельсон с Копенгагеном. Они бомбили Брест и раньше, но, вот так массированно, никогда. Кроме корабля и верфи, сильно досталось и городу, погибло несколько тысяч гражданских.
Петен в ответ разразился гневной речью. Ну прямо как товарищ Сталин — соотечественники, французы, дети мои (вот только не «братья и сестры»). Заявил что «проклятому Альбиону» независимо от войны с немецким фашизмом, совершенно не нужна сильная и независимая Франция (что на мой взгляд, абсолютно верно). А потому англичане всегда вредили, вредят, и будут вредить французскому народу (ага, и тут везде «англичанка гадит»!). И не успокоятся, пока не опустят бедную Францию на уровень какого-нибудь Сенегала. Припомнил в подтверждение все накопившиеся счета к Англии за последнюю тысячу лет, и Азенкур, и сожжение Жанны д-Арк, и Ла-Рошель, и Трафальгар, и Ватерлоо, и конечно же, «Катапульту» в Оране. Я этой речи, конечно, не слышал, но, когда прочел, уже по возвращении (Кириллов дал, в рамках наших «исторических консультаций») — да, впечатление сильное. Представляю, что чувствовали французы, слушая вживую!
После войны традицией нашей (и западной тоже) истории стала легенда, что Виши было абсолютно незаконным сборищем каких-то предателей, капитулировавших перед Гитлером (ну а де Голль конечно же, герой и патриот). Но, если следовать исторической правде, в Виши переехало из Парижа Национальное Собрание (французский парламент), самая что ни на есть законная власть! Ну а Петен был на тот момент не самочинно вылезшим диктатором, а премьер-министром (чрезвычайные полномочия, фактически равные фюреру или нашему Вождю, он получил из рук того же парламента по его доброй воле). Еще добавлю, что в своем государстве (в нашей истории отнюдь не прекратившем существование после ноября сорок второго) он пользовался абсолютным авторитетом, его называли просто Маршал или Старик.
Я встречал в какой-то книжке, сказанной про него «французский Жуков». Что на мой взгляд, перебор — или заставляет гордиться за нашу страну. Жуков все же был Полководцем, выигравшим не одно сражение. Петен был может и неплохим генералом — но, вот не было у французов в Первую Мировую аналогов Сталинграда, Курска, Берлина.
Но, все же, повторяю, именно он, с правовой точки зрения, был абсолютно законным правителем Франции. Капитуляция — так не в Вожде дело. Французы сломались психологически, потеряв в той, прошлой войне треть мужчин «цветущего» возраста, еще до начала войны в речах их политиков неоднократно звучало, лучше уж поражение и рабство, чем такая победа! (снова, ей-богу, гордишься за наш народ — у нас даже в известные времена заявить такое решались только совсем одиозные фигуры вроде Новодворской, но, никак не политики с трибуны!). Так что, стань в сороковом президентом хоть де Голль, это не изменило бы абсолютно ничего.
Я говорю об этом так подробно, чтобы вы поняли, насколько серьезным было тогда отношение французов к тому, что скажет Наш Старик. Что отлично понимали и англичане, установив на подконтрольным им территориях французской Африки (напомню, Алжир тогда считался не колонией, а департаментом Франции, таким же как Нормандия или Гасконь), оккупационный режим. Вряд ли стоило ожидать от алжирских французов героизма белорусских партизан — но, вот смутные сообщение об «актах саботажа» уже были. Что отвлекло у союзников часть их войск (самое важное последствие!) и серьезно ослабило их натиск на тунисскую группировку.
Еще Петен объявил «предателями нации» всех французов, кто не вместе с Францией в этот трудный час. Реакция де Голля пока неизвестна, а вот группа летчиков «Нормандии» опубликовала в «Правде» коллективный ответ. Что мы солдаты а не политики, и знаем лишь одно — Гитлер есть абсолютное зло, и главный враг Франции и французов. И свой долг перед Родиной понимаем как необходимость сражаться с немецким фашизмом до полной Победы. Тогда и будем думать о собственной судьбе — но, если путь домой будет закрыт, то СССР заявил, что благосклонно отнесется к нашей просьбе о предоставлении советского гражданства. Это, надо полагать, сам товарищ Сталин, кто еще может такое решить и пообещать? А что, полсотни боевых пилотов, с опытом, ценное приобретение, особенно в свете возможных будущих разборок с теми же англо-американцами, и чем мы хуже Петра Первого в привлечении иностранных спецов?
Теперь не видать мне Парижа, вот мечтал я когда-нибудь попасть в этот город, чтобы просто посмотреть, какой он. Сам не знаю, отчего, вроде нет у меня французов в предках? Уже не получится даже теоретически, поскольку Парижа больше нет. 1 апреля (вот ведь насмешили!) сначала ночью, а затем днем, тремя волнами, англо-американские бомбардировщики сделали из Парижа не Хиросиму, но, Дрезден сорок пятого (точная цифра самолетов неизвестна, называют и шестьсот, и целых полторы тысячи), высыпав несколько килотонн фугасных бомб и напалма. Но, если англосаксы надеялись взять кого-то на испуг, то получили как раз обратное.