Морской закон
Шрифт:
– Две, – выставил два пальца Сервант.
– Еще пятьсот чатлов, – добавил старший прапорщик. – В общей сумме получается семнадцать тысяч плюс пять процентов (восемьсот пятьдесят), выходит новая сумма – семнадцать тысяч восемьсот пятьдесят. Минус две восемьсот пятьдесят за опт. Итого, пятнадцать тысяч чатлов.
– Что ты мне суешь местную валюту? – внезапно рассвирепел Пых.
Тягнирядно отложил калькулятор, взяв в правую руку банку с недопитым пивом, а указательным пальцем левой ткнув в друга детства на манер знаменитого шоумена, объявил:
– А чатл у нас сегодня равен
– Ты че, дружище, озверел? – неожиданно упавшим голосом произнес Анатолий. Названная сумма показалась ему запредельной, тем более что еще совсем недавно он рассказывал Серванту, будто оружие, купленное у старинного дружка, будет стоить сущие копейки. Ничего себе копейки. Придется отрывать от обещанного гонорара. Пыху почему-то казалось, что пахан за такую сделку «рублем ударит» по нему.
– Какое озверел? – искренне возмутился военный, снова хватаясь за калькулятор. – Во-первых, почти три «штуки» сбросил на голом месте, во-вторых, «маслята» и бикфордовый шнур, целая бухта, забесплатно, задаром. Кроме того, барахлишко вы сами-то вывезти не сможете, опять же мне придется подсуетиться, и все это за какие-то жалкие пятнадцать «штук». А ты говоришь – озверел. Салабон.
– Ладно, – подвел итог сделке Сервант. – Но только нам нужны для оружия водонепроницаемые герметические упаковки.
– Без проблем, – обрадовался Тягнирядно. – Имеются в наличии, и это тоже будет бесплатно. Как подарок нашей фирмы таким замечательным покупателям, – хохотнул он…
В полночь джип «Чероки», в котором ехали Сервант и Пых, остановился на пограничном пункте. Четверо кувейтских пограничников, облаченные в светлого цвета форму и фуражки с высокими тульями, одной проверкой документов не ограничились, потребовав, чтобы пассажиры покинули салон, перевернули автомобиль, что называется, сверху донизу.
И только убедившись, что двое европейцев не везут ничего запрещенного, разрешили проезд на сопредельную территорию.
Проезжая через контрольно-пропускной пункт, Сервант в зеркальце заднего вида увидел, как на территорию пограничного пункта въезжает армейский «Урал-373», в кабине возле водителя важно восседал старший прапорщик Тягнирядно…
Оплаченный груз «миротворцы», как и было договорено, спрятали у дороги в десяти километрах за границей Кувейта.
Едва вдали исчезли габаритные огни «Урала», к тайнику тихо подъехал джип «Чероки». Николай свое обещание выполнил полностью, приобретенный у него товар был рассортирован, завернут в промасленную бумагу и уложен в герметичные пластиковые пакеты. Всего оказалось пять «посылок».
– Фирма гарантирует, – усмехнулся Сервант, укладывая брикеты с взрывчаткой в багажник внедорожника. – Теперь дело пойдет веселее, – пообещал авторитет, когда погрузка была закончена.
Действительно, на ночной трассе, ровной, как обеденный стол, да еще если ни одной ямки или бугра на протяжении всего пути, ехать одно удовольствие. «Чероки», разрезая смолянистую темноту светом мощных фар, несся на предельной скорости.
Пых, переживавший то за высокую цену заказа, то по поводу перехода границы, при погрузке оружия в джип боялся до последнего момента, что друг детства все же их
Но все обошлось, и всю дорогу Пых тараторил, как заводной. Сервант понимал его состояние и, слушая Анатолия вполуха, лишь изредка непонятно чему улыбался.
«Чероки» миновал несколько небольших курортных городков, расположенных на побережье, и уже в предрассветные часы внедорожник выкатился на небольшой песчаный пляж. В пяти километрах за мысом, похожим на утиный клюв, вознесся вверх тридцатикилометровый мост, соединявший Буктар с материком.
Остановившись у кромки прибоя, «Чероки» несколько раз мигнул фарами, но волны оставались безучастными, лишь нахлынув в очередной раз на берег, лизали стертую резину покрышек внедорожника.
– Может, они ошиблись местом? – позевывая, предположил Пых.
– Не могли они ошибиться, координаты вбиты в память «Джи-пи-эс», – резко ответил бывший мичман и вдруг, вспомнив главное флотское правило: «чтобы матрос не скучал, загрузи его работой», со злостью глянул на Пыха. – Вместо того чтобы разевать пасть, как бегемот, скрути с «индейца» номера. – Видя, что подчиненный не проявляет излишнего рвения, с металлом в голосе добавил: – Бегом, боец.
Пока Пых исправно скручивал номера с обреченного вездехода, Сервант еще дважды включал и выключал фары, и лишь на третий раз из морской пучины выглянули две головы в аквалангистских масках…
– По каналу экстренной связи получена шифрограмма, – с порога доложил директору СВР офицер связи.
Главный разведчик оторвался от изучения бумаг и вопросительно посмотрел на вошедшего, кивком разрешая связисту выполнять предписанное инструкцией действие.
Дежурный офицер связи четким шагом подошел к столу директора, раскрыл папку, которую держал в левой руке, и положил на полированную поверхность листок с распечатанным компьютерным текстом. Отступив шаг назад, вытянулся по стойке «смирно»:
– Разрешите быть свободным?
– Идите, – подвигая к себе листок с шифрограммой, ответил директор.
Каналы экстренной связи, как правило, используются агентами-нелегалами только в самых крайних случаях: когда агенту грозит разоблачение, возможная провокация против главы государства или кого-то из членов правительства, диверсия, последствия которой могут иметь стратегические результаты, и, наконец, война.
Такие сообщения расшифровываются в первую очередь и направляются непосредственно на стол руководителя внешней разведки, минуя нижестоящее руководство.
Директор СВР прочитал первые строки расшифрованного донесения и не удержался от возгласа:
– Что такое? – вчитываясь вновь в первые строчки.
«Королю Льву.
В связи с открывшимися новыми обстоятельствами, появилась возможность завершить операцию «Флинт» и освободить находящихся в заключении двух наших товарищей В. Христофорова и К. Лялькина.
Не имею морального права отказаться от предоставившейся возможности, приступаю к ее реализации.
Прошу в течение сорока восьми часов обеспечить канал экстрадиции.