Мошенник
Шрифт:
– Особенно не обольщайся, – усмехнулся человек рядом с ним. – Пули в нем нет, но, чтобы все выглядело натуральному тебя на руке должны остаться следы пороха.
Только тут Этан со всей остротой осознал, что настал его конец, и с удивлением обнаружил, что будущее все же продолжает его волновать.
Он хотел жить, и хотел этого всем сердцем.
Но больше всего ему не хотелось умирать, оставив Джейн с теми словами, которые он бросил ей перед тем, как к ним нагрянул со своей бандой Мейвелл. Что, если она всю оставшуюся жизнь будет думать, что он
Не обращая внимания на охранников, Этан повернул голову и крикнул как можно громче:
– Джейн!
Она не ответила, но коляска вдруг заходила ходуном: должно быть, там завязалась драка.
Этан беспомощно рванулся к экипажу, но его удержали чьи-то руки.
– Джейн! – снова крикнул он. – Я лгал! Я солгал, как ты и говорила!
Коляска, перестав раскачиваться, замерла, и у Этана остановилось сердце.
– Джейн, я люблю тебя!
Он в ужасе ждал хоть какого-нибудь ответа, но из кареты не последовало ни звука.
Наконец дверца экипажа открылась, и появившийся оттуда Мейвелл грозно взглянул на своих спутников:
– Эй, чего вы медлите?
Человек, с которым должен был стреляться Этан, поднял пистолет, и Этан увидел, как его палец нажал на курок...
Прозвучал выстрел.
Неожиданно человек напротив закружился на месте и завалился набок, тогда как выпущенная им пуля улетела в сторону, поразив слугу Мейвелла.
Резко повернувшись, Этан протянул пистолет к лицу того, кто стоял справа от него, и тоже нажал на курок. Его конвоир, вскрикнув, покачнулся и закрыл лицо руками, дав возможность Этану ударить его рукояткой пистолета по голове. Не представляя, что делать дальше, он запустил пистолет в человека, стоявшего слева от него, и тот от удара в лоб упал как подкошенный.
Оставшись без оружия, Этан прыжком ушел с линии огня; скрывшись в тени деревьев, он устремился к тому месту, где должны были находиться его таинственные спасители, но там он обнаружил только одного человека, успевавшего одновременно управляться с четырьмя пистолетами. В свете уцелевших факелов его седые волосы победно отливали серебром.
– Дживс? – Дворецкий обернулся:
– Добрый вечер, сэр...
– Пригнись! – Этан, заметив, как один из людей Мейвелла прицелился, бросился к дворецкому, но тут его что-то с силой ударило и отбросило в сторону.
Дворецкий выстрелил, после чего подбежал к распростертому на земле хозяину.
– Ох, – чуть слышно пробормотал Этан, зажимая руку, – жжет.
– Да, сэр. Могу себе представить, сэр. – Дживс помог ему подняться.
– Ты знаешь? – вздохнул Этан. – Я ранен в руку на дуэли в Гайд-парке. Все мои аристократические мечты стали явью, и теперь отец мог бы мною гордиться.
К этому времени поляна превратилась в подобие сумасшедшего дома. Люди палили во всех направлениях, размахивали пистолетами, факелами и громко кричали. Единственный человек, который мог бы догадаться, откуда прилетели первые пули, лежал на земле и хранил молчание.
– Сюда, сэр. Скорее! – Дворецкий явно хотел поскорее вывести Этана из парка.
– Нет, Дживс, у него Джейн! – Слуга потянул Этана прочь.
– Не думаю, что он причинит ей вред, сэр.
– Нет, он снова упечет ее в Бедлам!
И тут на помощь Дживсу пришли другие руки, куда более сильные. Этана затолкали в карету, и она помчалась по Хай-стрит, оставляя далеко позади Гайд-парк и Джейн.
Поддерживаемый Дживсом, Этан, слегка покачиваясь, медленно вошел в «Клуб лжецов». Время приближалось к рассвету, и в залах было пусто; даже самые пропащие души в этот час мирно почивали в своих постелях. В отличие от людей, собравшихся в дальнем конце здания. При виде Этана некоторые повскакивали с мест, помогая усадить его на стул.
Вскоре в комнате стало тесно. Некоторые «лжецы» пришли сюда в халатах и ночных колпаках.
Появившийся последним Курт держал в руках жестяную кастрюльку с дымящейся водой и блестящими инструментами с опасного вида лезвиями, сильно смахивающими на орудия пытки.
Этан попытался подняться на ноги.
– Простите, сэр, мне нужно идти...
Он тут же потерял равновесие и плюхнулся обратно, после чего Дживс стащил с него сюртук, продырявленный пулей и промокший от крови.
Плечо Этана пронзила острая боль; он дернулся, стараясь уйти от толстых грубых пальцев, копавшихся в его ране, и тут же кто-то влил ему в рот бренди, которое он тут же выплюнул обратно.
– Джейн! Нам нужно вернуться за Джейн!
В этот момент словно что-то повернулось внутри Этана, и он провалился в пустоту.
Этан пришел в себя, когда Дживс и Курт заканчивали накладывать на его плечо повязку.
– Пошевели рукой, – велел гигант.
После некоторого размышления Этан решил, что это его просят пошевелить рукой, и хотя плечо было туго перебинтовано, он слегка приподнял его. Плечо тут же пронзила пульсирующая боль, но Этан сразу же понял, что рана не так серьезна, как он предполагал.
– Спасибо, доктор.
Курт что-то проворчал, показывая в ухмылке ряд неровных зубов.
– Полагаю, вы ему нравитесь, сэр, – заметил Дживс, благодушно кивая.
Этан благоразумно не стал комментировать столь сомнительное заявление. – Полагаю, это я попросил тебя привезти меня сюда? – Дворецкий выглядел слегка озадаченным.
– Нет, сэр, не думаю.
Дживса ему рекомендовала Лиллиан, как же ее... Лиллиан Рейнз. Это же имя носила школа напротив клуба. И конечно же, его зовут вовсе не Дживс, а...
– Пирсон. – Дворецкий вскинул бровь.
– Да, сэр?
– Ты «лжец», не так ли? – Пирсон кивнул:
– В некотором смысле, полагаю, что да. – Этан устало закрыл глаза.
– А Сара Кук?
– Мы с ней работали на сэра и леди Рейнз, которые руководят «Академией лжецов».
– Ури?
– Ури работает на Джентльмена, сэр. – На скулах Этана заходили желваки.
– Скажи, Пирсон, а подштанники на мне мои или с задницы премьер-министра?
– Вам лучше знать, сэр.
– Ладно. Где Этеридж?