Мошенники
Шрифт:
– Возможно, - туманно ответил Сирил, доставая из кармана пачку сигарет. – Вы позволите?
– Травитесь на здоровье.
– Благодарю, месье. Итак, пока мы направляемся к месту преступления, расскажите мне вашу версию. Что случилось, как случилось, когда вы обнаружили пропажу вещей. И главное. Что это за вещи?
– Пропало несколько ценностей из моей коллекции, - начал де Латр, сжимая кулаки до хруста. – Очень ценных ценностей, уж простите за каламбур.
– Ничего. Мы, как вы выразились, не на светском рауте.
– Отрадно слышать, инспектор.
– Серьезно?
– Конечно, серьезно, черт возьми! Какой мне смысл лгать?
– Продолжайте, месье, - кивнул инспектор, щелкая на кнопку записи диктофона.
– Наверняка вы знаете, что Масамунэ сделал множество мечей, но лишь некоторые получили имена и стали известны в истории.
– Да, я слышал об этом. Мечи Масамунэ считались священными и относились к «свету».
– Неплохо учат Скотланд-Ярд, - усмехнулся мафиози, переступая через поваленную живую изгородь. Сирил, задержавшись на мгновение, окинул ее внимательным взглядом и пошел дальше, что-то пробубнив себе под нос. – В моей коллекции было два меча. «Легкий» и «Шелковая лента». Я заплатил бешеные бабки, чтобы заполучить их.
– Надеюсь, что легально? – поднял бровь молчащий комиссар.
– Легально, - отрезал де Латр. – Бумаги могу показать, если вам не терпится мне что-то предъявить. Вы знаете, Жан-Луи, сколько вещей я пожертвовал музеям.
– Знаю, месье де Латр.
– Вот и славно. Не обижайте меня. Я натура весьма чувствительная. Стало быть, украли мечи. Это раз.
– Что-то еще?
– Да. Рукописи…
– Какие именно? – тут же спросил инспектор. Де Латр немного покривился, а затем тяжело вздохнул. – Что за рукописи, месье?
– Вы не говорили про рукописи, - поддакнул Сирилу комиссар.
– О них мало, кто знает. Мечи в сравнении с рукописями, мелочные побрякушки, купленные двумя тупыми туристами в Японии. «Мертвые души» второй и третий том. Оригиналы.
– Интересно, - промолвил инспектор, почесывая пальцами лоб. – Известная всем версия гласит, что второй том был уничтожен писателем, а третьего и в помине не было.
– Судя по вашему лицу, для вас это не новость, - язвительно бросил де Латр.
– Не мое дело вмешиваться в дела коллекционеров, месье. Если русские не заявили на них свои права, значит, моя роль ничтожна.
– Русские и знать не знают, что рукописи существуют. И где они сейчас, ведает лишь черт знает кто.
– Стоимость таких легендарных вещей может побить аукционные рекорды и «Сотбис» и «Кристис», - словно не замечая пышущего яростью мафиози, продолжил Сирил. – Любое государство будет счастливо иметь эти предметы в коллекциях своих музеев.
– Они мои, ёб вашу мать.
– Формально – да. Фигурально – их нет, месье.
– Так найдите!
– Обязательно, - кивнул комиссар, беря хозяина особняка под руку. – Не переживайте так.
– Не переживать? – задохнулся от такой дерзости де Латр. – Это вы, комиссар, можете не переживать, когда ваша женушка отказывает вам в ежевечерней дозе любви, а я, блядь, в ярости! Какие-то хуесосы обошли охранную систему и обнесли мой дом. Украли то, за что любой коллекционер душу продаст.
– Теперь подробнее, месье, - мрачно ответил ему инспектор Вилар, дождавшись, когда вспышка гнева сойдет на нет. – И обойдитесь, пожалуйста, без высокопарной ругани.
– Хорошо, - буркнул здоровяк. – Утром я, как обычно, собрался на пробежку. Перед этим я всегда выпиваю стакан воды с лимоном и без газа. Открыв холодильник, чтобы взять бутылку, я увидел угадайте что?
– Предполагаю, что кал, - слабо улыбнулся Сирил.
– Именно! Говно, инспектор! Здоровенная куча дымящегося говна.
– Оно уже в лаборатории, месье де Латр, - встрял комиссар. – Мы найдем… хм, вредителя.
– Сомневаюсь, - покачал головой инспектор. – Думаю, что кал будет собачьим.
– Что, простите?
– В доме Рамона Гольденгерша мы тоже обнаружили изгаженный холодильник, в который неизвестные подложили собачьи экскременты. Потому я здесь. Нет, - перебил он комиссара. – Не ради собачьего кала. Из-за схожести двух улик.
– И что вы думаете? – спросил здоровяк, повернувшись к мужчине.
– Либо у нас шутник в команде, либо это тайный знак. Я склонен думать, что второе.
– Знак? Посрать в холодильник – это знак? Преступный мир совсем ебанулся, вот что я вам скажу, господа. В мои… хм, времена, подкладывали животные головы, черных мотыльков в коробке, но говно? Это же чушь! Дерзость! Бакланство!
– Мне понятен ваш гнев.
– Нихуя вам не понятно, инспектор. Не только говно, хоть мне и жалко холодильник за несколько тысяч вечнозеленых. Эти пиздюки умудрились вскрыть сейф, где лежали рукописи. Как, блядь, знал, что стоит их спрятать в сейф, но их даже «Ноблер» не остановил.
– «Ноблер»? – переспросил комиссар. Сирил кивнул и пояснил.
– Да. Особо прочные сейфы. Вскрыть такой обычный медвежатник не сможет. Продолжайте, месье.
– Сейф был буквально разворочен. Словно это не отменная сталь, а желудок пропойца, который выпил пару литров молока и съел полкило соленых огурцов.
– Грубая сила. Они были ограничены во времени, - буркнул инспектор, поднося диктофон к губам.
– Что вы там бормочете, Вилар?
– Ничего, что может вам быть полезным, месье. В доме не было охраны?
– В том и дело, что была. Камеры, мать их, выписанные из Японии. Семь вооруженных рыл, которые ничего не слышали и не видели. Сами с ними поговорите, а то я боюсь их уебать. Жестко и злобно.
– Не стоит. Они мне ничего не скажут. Как и охранники месье Гольденгерша. А вот записи с камер я обязательно изучу.
– Без проблем. Они в операторской. Не подумайте, что я суеверный идиот, инспектор, но такое ощущение, что мой дом ограбили призраки. Они даже в рыцарский доспех отлили!
– Действительно, призраки, - хмыкнул Сирил. – Скажите, месье де Латр, а вы случайно не знали Джефферсона Смита? Также известного как «Смит и Вессон».