Мошенники
Шрифт:
– Славная девочка, - похвалил ее Алонсо, выпуская густой дым, от которого начинали слезиться глаза.
– А теперь к делу. У меня есть хобби, и оно не относится к тому, что высказала твоя подруга. Я человек искусства, Маркус. От твоего внимательного взгляда наверняка не укрылось то великолепие, которым полон мой дом.
– Нет, сэр. У вас хороший вкус. Тот Моне, что висит слева, настоящий?
– Конечно, дорогой. Подлинник, хоть меня и тошнит от этой мазни. Но «Водяные лилии» очень нравятся моей жене. Она черпает в них вдохновение. Особенно темными ночами.
– Это, блядь, мерзко, - вставила Лара, которой надоело сидеть в молчании. Алонсо усмехнулся и покачал сухим пальцем. В его голосе послышался упрек.
– Ты все-таки поосторожнее со словами, дорогая. Вы не в гостях, а я не ваш добрый дядюшка, который любит делать подарки. С меня станется прохуярить твою милую головку именным Магнумом. Когда-нибудь предупреждения закончатся и на смену им придут действия.
– Простите мою подругу, сэр, - встрял Маркус. – Вернемся к делу. Вы любите искусство.
– Не только искусство, Маркус. Еще я люблю историю. Именно история формирует будущее. Обрати свой лисий взор на стену слева от тебя, - старик дождался, пока Маркус не повернет голову в указанном направлении, а затем продолжил. – Видишь?
– Пистолет и что?
– Это не обычный пистолет. Это дуэльный капсюльный пистолет работы дрезденского мастера Карла Ульриха. Великолепное произведение искусства, оставившее след в человеческой истории. Этим пистолетом владел Жорж Шарль Дантес. Из него был смертельно ранен замечательный русский поэт Пушкин.
– Странно, я думал, что оригинальный пистолет хранится где-то во Франции.
– Хранился. Пока мои друзья не помогли мне им завладеть, подменив оригинал на очень качественную фальшивку. Понимаешь, Маркус, это мое хобби.
– Подменять фальшивками дорогие вещи?
– Можно и так сказать. Я любитель старины, которая оставила след в истории. Картины, оружие, документы. Прекрасные вещи, оставившие след в истории.
– А мы-то тут причем?
– Скажем так. Есть несколько произведений искусства, которые я хотел бы заиметь в свою коллекцию. Минус в том, что хозяева этих предметов категорически не желают их продавать за предложенную мной сумму или не желают продавать вовсе. Согласись, что выкидывать на ветер десять миллионов за кинжал одного известного римлянина, форменная глупость.
– Сэр. Вы ошиблись. Я не вор, а мошенник, - лучезарно улыбнулся Маркус, делая попытку встать со стула, но кашлянувший позади него охранник, заставил мужчину отбросить глупую затею.
– Нет, Маркус. Ты самый настоящий вор. Ты украл мои камни из банка без особых проблем. Ты крал много чего. И незачем принижать себя. Я же все о тебе знаю, забыл?
– Нет, сэр.
– Знаешь, у меня есть хорошая команда специалистов. Нет только одного. Мозга, который эту команду поведет и сделает все так, чтобы дело прошло без каких-либо эксцессов. Понимаешь?
– Да, - нахмурился Маркус. – Вы хотите, чтобы я помог вам ограбить неизвестных мне людей.
– Именно. Говорил же, что ты умный парень и сразу все поймешь.
– Что вы хотите, эм, позаимствовать?
– Пять сокровищ, уникальных в своем роде. Два из них хранятся в частной коллекции французского мафиози Анри де Латра.
– Мафиози?! – присвистнул Маркус. – Да нам башку снесут, если поймают. А если не снесут, то засадят так глубоко и надолго, что если я и выйду на волю, то буду почтенным столетним старцем с геморроем и язвой.
– Мальчик, - мрачно ответил Алонсо Браун. – У тебя нет выбора. Достань мне то, что я хочу, и можешь валить на все четыре стороны. Откажешься и Пит сейчас же помчится в полицию с папкой, в которой хранятся интересные факты о тебе и твоей подруге. Как думаешь, за сколько времени копы доберутся сюда? Пять или десять минут? Как раз успеешь выкурить сигарету.
– Блядь, - буркнул Маркус. – Могу я поговорить с подругой и обсудить ваши условия?
– Да. Я покину кабинет, а на случай, если ты захочешь сбежать, знай. Во дворе двадцать моих людей, вооруженных смертоносными стволами. Сделаешь шаг и упадешь на землю с тридцатью дырками в одежде. Общайтесь, дорогие. Даю вам пять минут.
– И на том спасибо, сэр.
– Что делать будем? – спросил Маркус Лару, как только Алонсо покинул свой кабинет в сопровождении охранника. – Старый дегенерат, тупорылый макаронник, плешивая обезьяна!
– Как ты его победил! – саркастично ответила Лара. – Ругайся ты уже, как мужчина.
– Нет. Я ругаюсь только в те моменты, когда мое естество исходит на говно, милая. Ты у нас сквернослов, а я джентльмен. Блядь.
– Чего?
– Старик был прав. У нас нет выбора. Откажемся и загремим за решетку так быстро, что я даже бзднуть не успею. Согласимся и подпишем себе смертный приговор. Сомневаюсь, что владельцы вещей, интересных Кровавому Алу, расстанутся с ними добровольно.
– Тут и думать нечего. Соглашаемся.
– Уверена?
– Лучше попытаться выполнить то, что он хочет, чем отправиться на нары. У меня нет желания ебашить тупых лесбиянок в окружной тюрьме. На мою пизду найдутся тысячи похотливых языков, как найдутся и желающие выебать тебя в жопу тридцатисантиметровыми черными хуями.
– Хоть ты и грубишь, но говоришь правду, - задумчиво протянул Маркус. – Старик говорил о какой-то команде. Стало быть, я продумываю все детали, а они выполняют?
– Хуй там. Уверена, что работать будут все. В том числе и ты.
– Скорее всего, ты права, милая. Ладно. У нас нет иного пути. Придется решать проблему по мере возникновения новых проблем.
– Заучка, блядь.
– Какой есть, - хмыкнул Маркус и, набрав в грудь воздуха, громко крикнул. – Мистер Браун. Мы все обсудили.
Несколько минут ничего не происходило, а затем в кабинет вошел хозяин и, смерив Лару внимательным взглядом, уселся в кресло, тяжело вздохнув. В руках Алонсо Браун-старший держал неприметную бухгалтерскую папку, куда обычно складываются зарплатные ведомости и прочие финансовые документы различных фирм. Только сейчас в ней находилось нечто другое. Дерзкое и опасное, как и сам старый бандит.