Мошка в зенице Господней
Шрифт:
– Слушаюсь, сэр, – глядя на Лафферти, невозможно было заметить его реакцию. Это был ширококостный мужчина, житель равнин с Тэйблтопа. Его волосы были пепельно-белыми и очень короткими, а все лицо состояло из плоскостей и углов.
Аварийные сети предназначались для сильных столкновений. Гардемарины висели в них, как мухи в некой чудовищной паутине. Стели быстро взглянул на Уайтбрида, тот на Поттера, затем оба оглянулись на звездных пехотинцев за их спинами.
– О'кей, пошли, – приказал Стели.
Двигатель взревел.
Настоящим защитным корпусом любого военного корабля является Поле Лэнгстона. Ни одно материальное
Некоторые отсеки и резервуары были достаточно большими и теоретически их можно было разрушить сильным ударом. На практике же… Насколько мог вспомнить Стели, еще никогда военный отряд не попадал на борт корабля таким путем. Впрочем, это было в Книге. Вы можете войти на борт искалеченного корабля с помощью таранящего удара. Стели очень хотелось узнать, какой дурак первым попробовал сделать это.
Далекий черный шарик, закрывавший «Мак-Артур», стал плотной черной стеной без видимого движения. Лопатообразное лезвие защитного экрана поднялось, и Хорст, глядя поверх плеча Лафферти, всматривался в черноту, приближающуюся к ним.
Катер качнуло назад. Мгновенный холод, когда они проходили через Поле, затем скрежет металла. Катер остановился.
Стели расстегнул свою сеть.
– Выходим, – приказал он. – Келли, прорезайте дорогу через этот бак.
– Да, сэр, – звездные пехотинцы проскочили мимо него. Двое направили большой лазер на изогнутый металл, который был внутренней стенкой цистерны водорода. От двигателя катера к оружию протянули толстый кабель.
Стена цистерны лопнула, и целая секция отскочила в сторону, едва не задев звездных пехотинцев. Большая часть воздуха вышла наружу, и вместе с ним, как осенние листья, вылетели маленькие мертвые мошкиты.
Стен коридоров не было. На месте большинства отсеков валялись груды развалин, разрезанных переборок, сюрреалистических деталей машин и – кое-где – мертвых малышей. Похоже, никто из них не имел скафандров.
– Боже всемогущий, – пробормотал Стели. – О'кей, Келли, отправляйтесь с этими костюмами. Идемте, – он двинулся через руины к следующей герметической двери отсека.
– Проверьте давление по ту сторону, – сказал он. Дотянувшись до коммуникационного щитка на переборке, он воткнул туда выход микрофона своего костюма. – Есть там кто-нибудь?
– Капрал Хаснер, сэр, – быстро ответил чей-то голос. – Будьте осторожны, этот район кишит малышами.
– Уже нет, – сказал Стели. – Сколько вас там?
– Здесь девять гражданских без скафандров, сэр, и трое оставшихся в живых звездных пехотинцев. Мы не знаем, как вывести отсюда этих ученых, что без скафандров.
– Мы принесли их, – мрачно сказал Стели. – Можете вы защитить гражданских, пока мы проходим через дверь? У нас здесь вакуум.
– О, боже, да, сэр. Подождите минуту.
Что-то зажужжало. Приборы показывали, что давление за переборкой падает. Наконец, задрайки повернулись, и дверь открылась, обнаружив фигуру в доспехах. За Хаснером стояли двое других звездных пехотинцев, направив оружие на Стели. А еще дальше… Стели задохнулся от изумления.
Гражданские находились в другом конце отсека. Одеты они были в обычные белые комбинезоны научного персонала. Стели узнал доктора Блевинса, ветеринара. Они спокойно переговаривались между собой.
– Но ведь здесь нет воздуха! – закричал Стели.
– Здесь действительно нет, сэр, – сказал Хаснер и показал рукой. – Там есть какой-то ящик, который создает нечто вроде занавеса, мистер Стели. Воздух не может пройти через него, а мы можем.
Келли проворчал что-то и ввел свое отделение в комнату. Костюмы передали гражданским.
Стели удивленно покачал головой.
– Келли, остаетесь здесь старшим. Ведите всех вперед… и возьмите этот ящик с собой, если его можно двигать!
– Его можно двигать, – сказал Блевинс. Он говорил в микрофон шлема Келли, переданный ему, но не надевал шлем. – Это может действовать и с перерывами. Капрал Хаснер убил нескольких малышей, которые делали это.
– Отлично, мы забираем его, – решил Стели. – Уводите их, Келли!
– Сэр! – канонир осторожно провел сквозь невидимый барьер, потом нажал на него. – Это похоже… похоже на какое-то поле, мистер Стели. Только не такое плотное.
Стели что-то пробормотал и сделал знак остальным гардемаринам.
– Кофейник, – сказал он. Это прозвучало так, словно он сам себе не верит. – Лафферти, Круппман, Яновиц – вы пойдете с нами. – И он двинулся обратно по трапу к руинам за ним.
В другом конце была двойная герметическая дверь, и Стели знаком приказал Уайтбриду открыть ее. Задрайки повернулись легко, и они столпились в маленьком воздушном шлюзе, глядя сквозь толстое стекло в главный соединительный коридор правого борта.
– Выглядит вполне нормально, – прошептал Уайтбрид.
Похоже, так оно и было. Они в два приема прошли через воздушный шлюз и, цепляясь за ручные захваты, двинулись вдоль стен коридора к главной кают-кампании для экипажа.
Заглянув сквозь толстое стекло в помещение кают-кампании, Стели воскликнул:
– О, зубы Господа!
– Что это, Хорст? – спросил Уайтбрид, прижав свой шлем к шлему Стели.
В помещении находились дюжины малышей. Большинство было вооружено ручными лазерами, и они стреляли друг в друга. В сражении не было никакого порядка: казалось, что каждый малыш стреляет во всех остальных, хотя это могло быть только первым впечатлением. Отсек был заполнен розовым туманом: кровью мошкитов. Мертвые и раненые мошкиты кружились в безумном танце, а комнату то и дело пересекали зеленовато-голубые лучи света.
– Туда не войти, – прошептал Стели, потом вспомнил, что говорит по радио и повысил голос: – Нам не пройти через это живыми. Забудем о кофейнике.
Они двинулись по коридору, выискивая других уцелевших людей, однако, никого не было, и Стели повел их обратно к кают-кампании.
– Круппман! – окликнул он. – Берите Яновица и устройте в этом коридоре вакуум. Прожигайте переборки, пользуйтесь гранатами, но здесь должен быть вакуум. А потом устроим ад на корабле.
– Слушаюсь, сэр.
Когда звездные пехотинцы повернули за угол стального коридора, гардемарины потеряли с ними контакт. Передатчики скафандров могли действовать только в пределах видимости. Впрочем, они еще кое-что слышали. Звуков было множество: высокие крики, скрежет раздираемого металла, гудение и жужжание. Ни один из них не был знакомым.