Московские каникулы

Кузнецов Андрей

О л е г. А дальше врать лучше?

А л е ш а. Да тебе особенно врать и не придется! А я… Ну, не могу я после всего с ней встретиться! Хоть убей — не могу! И времени у меня на такие дела нет. Сам знаешь — концерт через две недели. Мать мне без скрипки вздохнуть не дает…

О л е г. Ах, у тебя времени нет?! А у меня — есть? Охота мне была на такую муру каникулы тратить! Мы сегодня с ребятами на выезд собрались. Мне еще тушенку покупать, рюкзак чинить…

А л е ш а. Ну, пропусти один выезд!

О л е г. Знаем мы этот один!

А л е ш а. Олежка, честно! На все от силы — три дня.

О л е г. У меня через три дня тренировки начинаются. К первенству

Москвы среди юношей.

А л е ш а. Как раз уложишься! Вот давай посчитаем. Встретишь сегодня — раз. Завтра в Третьяковку сводишь — два…

О л е г (негодующе). Куда-куда?

А л е ш а (отступая). В Третьяковскую галерею. Я вам уже и билеты купил…

О л е г. Совсем ты, Жданович, обнаглел, я вижу. Меня в эту чертову Третьяковку Ирина Петровна с пятого класса загнать не может! А ты хочешь, чтоб я туда с какой-то провинциальной мымрой добровольно заявился?

А л е ш а. Ведь не ты это будешь, не ты! Некий Алексей Жданович, условная фигура, понимаешь? И на симфонический концерт не ты с ней пойдешь…

О л е г (взвившись). Что-о?! В консерваторию?!

А л е ш а (поспешно). Нет-нет, в парк культуры! Концерт на открытом воздухе.

О л е г. Ну вот что, Алешенька, кончай свой юмор. Поищи другого любителя таких допотопных увеселений.

А л е ш а (в отчаянии). Кого другого? Кого? Про карточку забыл? Кроме тебя, идти некому!

О л е г. А если некому, так обойдется твоя неописуемая Катя без торжественной встречи и почетного караула. Пошли ей свои билеты и наилучшие пожелания почтой.

А л е ш а. Да куда послать? И вообще, вдруг она подумает, со мной что случилось, — и к нам домой заявится? Представляешь?

О л е г. Ты разве домой письма получал?

А л е ш а. Нет, первое — в школу, а потом до востребования. Адрес она в справочном узнать может…

О л е г. Она такая?

А л е ш а. Откуда я знаю — какая? Девчонка есть девчонка, всего ждать можно… Нет, я уже все варианты перебрал. Единственный безопасный — встретить, сводить куда-нибудь и отделаться по-хорошему.

О л е г (взглянув на фотографию). Как же, от такой отделаешься…

А л е ш а. Ты да не отделаешься?

О л е г. М-да… Впутываешь ты меня, старик, в историю…

А л е ш а (обрадованно). Значит, согласен?

О л е г. Да о чем я с ней разговаривать буду? В Третьяковке? Или на концерте? Он небось длиннющий, как третья четверть. Раз я сам музыкант тире скрипач — значит, высказываться обязан?

А л е ш а. Верно, об этом я не подумал… Ну ничего, я программу концерта знаю, подготовлю тебе шпаргалочку. Пошли.

О л е г (испуганно). Куда?

А л е ш а. Как куда? На аэровокзал.

О л е г. Чует мое сердце, Алексей, добром это не кончится… Что ж, тогда скажешь моим бедным родителям, что я отдал жизнь за други своя… (Берет из рук Алеши фотографию.) Не провожай! На подвиг уходят в одиночестве…

З а т е м н е н и е.

Уголок аэровокзала. Стойка, возле нее с двух сторон большие весы с круглыми циферблатами. Над стойкой застекленные красивые надписи: «Секция 1», «Регистрация пассажиров, оформление багажа», «Выход на посадку». И аляповатый плакат

от руки: «Секция закрыта на ремонт». На переднем плане — две вокзальные скамьи одна против другой. Возле стойки томится О л е г. Он уже прочел все объявления, теперь то и дело смотрит на часы. Слышится голос по радио: «Закончилась регистрация на рейс номер 59 Москва — Челябинск. Посадка на автобус через двенадцатую секцию». Через некоторое время снова: «Объявляется посадка на автобус к рейсу номер 830 Москва — Донецк. Выход через шестую секцию». Проходит У б о р щ и ц а, девушка лет восемнадцати, в синем халате с ведром и шваброй в руках. Олег машинально хватается за фотографию, затем в сердцах кладет ее обратно в карман. Уборщица уходит. Пауза. Появляется К а т я. Она одета если не по последней моде, то, во всяком случае, к лицу. Очень идет ей и свернутая тугим узлом коса. Увидев Катю, Олег поспешно вынимает фотографию, но с сожалением прячет ее обратно и провожает Катю завистливым взглядом. Не смотря на него, но все замечая каким-то боковым зрением, Катя проходит мимо Олега и скрывается. Снова входит У б о р щ и ц а, некоторое время молча наблюдает за Олегом.

У б о р щ и ц а (не утерпев). Ты чего по всему вокзалу глазами шаришь?

О л е г (обернувшись). Вы мне?

У б о р щ и ц а. А то кому? Забыл тут чего?

О л е г. Человека жду. Знакомого.

У б о р щ и ц а. Тебе что, билета не досталось?

О л е г (взглянув на фотографию). Достался билетик. Только больше двоечки мне по нему не светит…

У б о р щ и ц а (взглянув). Да-а…

О л е г. Ладно, детка, двигай дальше.

У б о р щ и ц а (обиженно). Детка… У меня уже год как аттестат в кармане!

О л е г. И прямым ходом — в уборщицы?

У б о р щ и ц а. Много ты понимаешь! Может, я здесь лётный стаж отрабатываю?

О л е г. На швабре своей летаешь?

У б о р щ и ц а (рассердившись). Ты вот что, сатирик, давай шагай отсюда, пока шваброй не угостила!

О л е г (примирительно). Ладно, я пошутил. Тебя как зовут?

У б о р щ и ц а. Пеструхина Раиса Дмитриевна.

О л е г. Вот и познакомились.

У б о р щ и ц а. Ишь, быстрый какой… Может, у меня летчики знакомые есть? Не исключен такой вариант, что я на будущий год уже в рейс пойду. Стюардессой!

О л е г (шепотом). Как артистка Доронина?

У б о р щ и ц а (подозрительно). А ты откуда знаешь?

О л е г. Электроника сработала. Слушай, а ты не боишься?

У б о р щ и ц а. Чего?

О л е г (поет на мотив похоронного марша). Ту сто четыре — хороший самолет…

У б о р щ и ц а. Ты других пугай. Слабонервных. Читал в «Литгазете»? Рожденные ползать! Пользуйтесь услугами Аэрофлота! (Уходит с победоносным видом.)

Олег озадаченно смотрит ей вслед. Входит К а т я.

К а т я (после паузы). Ну, здравствуй, что ли…

О л е г (поглядев искоса). Привет.

К а т я. Я говорю — здравствуй, Алеша Жданович.

О л е г. Чего? Откуда ты… Откуда ты знаешь, как меня зовут?