Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Муравьев Владимир Брониславович

Эта слобода планировалась как отдельный район, причем на свободной, незастроенной территории. При ее планировке вместо обычного для русского городского градостроительства радиально-кольцевого принципа, по которому строилась и развивалась средневековая Москва, был применен прямолинейно-геометрический, который через полвека ляжет в основание планировки Петербурга.

Так как Мещанская слобода размещалась вдоль Троицкой дороги, то ее главная улица пролегла по дороге — не менее широкому и прямому, чем Невский, естественному проспекту. В тогдашней классификации городских проездов Москвы не было термина «проспект», поэтому улица была названа

улицей. Будь это в петровские времена, может быть, и появился бы тогда первый в Москве проспект — Мещанский.

Мещанская слобода сразу заняла в структуре города особое место. Ее организации и устройству уделял большое внимание царь Алексей Михайлович: возможно, в ней он видел направление, в котором должна развиваться система городского управления.

Общеизвестно, что главной чертой Москвы является ее своеобразие, «особый отпечаток» на всем московском. Мещанская слобода не стала исключением, она не только своеобразна, но поистине уникальна.

Кроме того, она — единственная из московских слобод, дата основания которой зафиксирована документально и о жизнедеятельности которой сохранился большой архив с актами купли-продажи, Переписными книгами, с судебными делами, жалобами и заявлениями слобожан, поэтому историкам о ней известно гораздо больше, нежели о какой-либо другой московской слободе.

Итак, начнем с причины и повода возникновения в Москве Мещанской слободы.

В 1654 году Россия начала военные действия против Польши за освобождение захваченных той в ходе польской интервенции начала XVII века русских земель — Смоленщины со Смоленском, Белоруссии, Украины. Война с переменным успехом шла двенадцать лет.

Как обычно бывает, в районах военных бедствий появились беженцы. Царь Алексей Михайлович распорядился открыть беспрепятственный пропуск в Россию тем, кто желает выехать, «на его, великого государя, имя». Кроме добровольных переселенцев, в Россию отправляли пленных, которыми считались не только военные, но и жители населенных пунктов, взятых штурмом.

^{Планировка Мещанской слободы. Деталь Мичуринского плана Москвы 1739 г.}

Война закончилась в 1667 году заключением Андрусовского мира, по которому Польша возвращала оккупированные ею земли и признавала воссоединение Украины с Россией. По этому договору шляхтичи, польские городские обыватели — «торговые и ремесленные люди» получили разрешение вернуться домой. Однако некоторое число переселенцев и полонянников по разным причинам остались в России: иные обзавелись русской семьей, иные католики перешли в православие, а кому-то было не на что и некуда ехать.

В польско-литовских областях город называли по-польски — мястом, а горожан — месчанами; в России, в соответствии с законами русского произношения, они стали мещанами, и это название прочно вошло в русский язык.

Для места поселения остающихся в России мещан в начале 1671 года царским указом была определена создаваемая в Москве новая слобода. При образовании ей дали название Новая Мещанская, или Новомещанская, и под этим названием она значится в официальных документах. Но в живой речи москвичей с самого создания слободы ее стали называть просто Мещанской, и в конце концов за ней утвердилось не официальное, а народное название.

Для слободы была отведена земля за Сретенскими воротами Земляного города по Троицкой дороге. Там находились выгоны и поля дворцовой Напрудной слободы и загородные дворы — огородная земля нескольких московских бояр. Боярские владения были невелики, судя по полученным ими из казны суммам возмещения: так, например, боярин Собакин получил 100 рублей, князь Мышецкий — 30.

На север территория Мещанской слободы доходила до села Напрудного (нынешней площади перед Рижским вокзалом; как раз там находился один из прудов, давших название селу). Справа она граничила с Переяславской ямской слободой (нынешние Переяславские улицы), занимая сравнительно неширокую полосу по правую сторону Троицкой дороги. Зато по левую сторону дороги слободская территория распространялась до реки Неглинки, и в этом направлении слобода могла расширяться.

Благодаря такой конфигурации отведенного участка определился градостроительный план слободы: вдоль Троицкой дороги протянулась главная улица слободы, остальные были проложены параллельно ей — на расстоянии отводимых дворов. Эта планировка района в основном сохранилась до настоящего времени.

Для поселения в Мещанской слободе были собраны по Москве и другим городам ремесленники и торговцы из переселенцев и бывших пленных, кроме того, к ней могли приписаться «бездворные» русские ремесленники. Все это были, как сказано в отчете чиновника, занимавшегося слободой, люди «разоренные, полоненные, сборные и маломочные». В отчете о первых поселенцах староста писал, что он «собрал в тягло русских и польских людей и литовских мещан 87 человек и дворами те мещане поселились».

Земля слободы считалась государевой, ее отдавали мещанам бесплатно, но без права продажи на сторону. Мещанин мог передать двор только мещанину, таким образом она оставалась в пользовании мещанского общества.

Размер отводимых участков был невелик по современной мерке, 2–4 сотки, поскольку они не предназначались для огородного хозяйства, а лишь для мастерской и жилья. Как правило, избы ремесленников были самые примитивные: «горница с сеньми», во дворе — погреб, сарай, навесы. Но были и большие хозяйства: дом в две-три горницы, дубовые погреба, оконницы стеклянные, печи изразцовые. Продажные акты на надворные постройки показывают большую разницу цен: от 4 рублей до 115. В основном стоимость двора составляла 50–69 рублей, ценимый в эту сумму двор состоял из избы черной, клети и сеней с верхом.

В дальнейшем было произведено деление мещан по имущественному признаку на «лучших», «средних» и «молодших». В «молодшие» входило до 80 процентов слобожан.

Мещанская слобода находилась в более привилегированном положении по сравнению с другими тяглыми слободами. Она была приписана к одному из главных приказов — Посольскому, и все жалобы слобожан разбирались в нем, минуя обычные городские суды, известные своим взяточничеством, волокитой и неправосудием.

Надзирал за слободой представитель Посольского приказа — дворянин. Слобожане особенно ценили одну сторону его деятельности: он защищал их от поборов и притязаний чиновников других ведомств.

Управлял слободой избираемый на общем сходе сроком на один год староста. Как правило, староста, находившийся под контролем схода, соблюдал интересы слободы, и лишь изредка попадались воры, запускавшие руку в слободскую казну. О последних помнили долго, поминали их имя с проклятиями и не допускали впредь ни до какой общественной должности.

Мещанское самоуправление помогало слобожанам-ремесленникам встать на ноги и жить если не богато (богатели не ремесленники, а лишь торговцы), то вполне сносно.