Московские праздные дни

Балдин Андрей Николаевич

Крестьянин ищет цветущий петров крест, дергает, достает непонятный корень. Корень помогает при напастях, а также при поиске клада.

Петров день, разговины, конец поста. Принято ходить в гости и принимать оных.

Согласно поверью, с этого дня замолкают певчие птицы, а с деревьев падают первые листья. В этот день во второй раз платят деньги — «петровщину» — пастуху (первый раз платят при найме, третий раз в конце сезона).

*

В 1998 году я попал в Питер в конце июля — почти случайно. Петропавловская крепость в очередной раз поразила меня своей контрастной красотою. Стены ее показательно горизонтальны, линии выверены

и чисты, колокольня же собора (изнутри немаленькая) вся есть вертикаль, шпиль и спица, внизу барочно кудрявая, чтобы ее было удобно как шпагу держать в кулаке. Горизонталь и вертикаль в постоянном и подвижном перекрестке. (Точка пересечения осей — пушечный выстрел в полдень.) Что из них есть Петр и что Павел?

Может быть, Петр горизонтален, он представляет основу, одноименный камень (в Питере — крепость). Павел же вслед за ангелом рвется в небеса. Тычет шпагой. Иконостас собора, вернее, барельеф на месте его почти анатомически представляет момент ослепления и прозрения Савла-Павла. Весь состоит из завитков — взгляда, восходящего к куполу.

С другой стороны, известна разница апостолов в их позициях вот по какому вопросу. Изначально апостол Петр был занят пастырской деятельностью в Иерусалиме и не предполагал расширения нового мира за пределы еврейской нации. В дальнейшем он переменил свои взгляды и дошел в своей проповеди до Рима, где погиб за веру. Павел, напротив, с самого начала выступал за движение веры вовне первоначального малого круга. В таком случае Петр сосредоточен и вертикален, он столп, Павел же основание, расходящееся максимально широко. Петр — башня и шпиль, вертикаль, ось «ординат», весь устремлен в зенит, Павел — горизонталь, крепость, обходящая Заячий остров широко лежащей, имеющей все румбы звездой.

Вот и наш Петр Великий есть высоченная человеко-вертикаль. Так или иначе, вместе Петр и Павел рисуют крест и тем отмечают июльский центр места и времени.

*

Считается, что в 100 году до н.э. в этот день, 12 числа пятого месяца (счет с 1 марта) родился Юлий Цезарь.

Отсюда — июль. Месяц Юлия.

Фигура Цезаря определенно центральна, фокусна. Он сам всю жизнь стремился в фокус (политический), затем то же с ним делала история. Русские переделали Цезаря в царя, и так обозначили свой политический фокус. Кстати, при жизни его звали Кесарь, ибо буквы «Ц» (точнее, звука, буква была та же, что и сейчас: «С») в те времена не существовало. Перемена была к лучшему: звук «Ц» центральнее, чем «К».

«Я пишу и думаю»

Пушкин, письмо Н.Н. Раевскому, июль.

Я пишу и думаю.

Большая часть сцен требует только рассуждения; когда же я подхожу к сцене, требующей вдохновения, я или выжидаю, или перескакиваю через нее. Этот прием работы для меня совершенно нов…

Речь о «Годунове». Тут прямо о приобретенном пространстве (слова, мысли).

Неслучайно именно сейчас он цитирует в своих дневниках Паскаля.

Все, что превышает геометрию, превышает нас.

…Я чувствую, что духовные силы мои достигли полного развития.

Ключевое слово произнесено: перестроение, перефокусировка себя есть процесс духовный.

Достижение своего предела есть уже выход за него. Таковы пушкинские летние самоощущения, «чертежи души», рисуемые на пределе (верхней крышке) пространства.

Его Михайловское летом открывается максимально.

Там есть один фокус; если пройти территорию усадьбы

строго по оси (по другому, собственно, и не получится — от входа идет узкая направляющая аллея из двух рядов высоченных темных елей) — по прямой насквозь, спуститься в парк, убранный идеально, подметенный, заставленный белыми картонными скамеечками и такими же легковесными мостиками, миновать его как можно скорее, еще быстрее пройти круглый двор, где так же нет ничего настоящего, и за ним сразу дом, так же выдуманный заново, представляющий собой собрание ширм, а не стен, он совсем маленький, этот дом, и выйти к озеру, откроется такой простор, что сердце остановится, грудь переполнится воздухом и останется только вопрос: как описать эту полноту, это большее, летнее целое?

Середины и высоты

12 июля 1812 года. Император Александр выступает в Кремле на балконе Слободского дворца перед патриотически настроенным народом. Объявлена народная (тотальная) война Наполеону.

12 июля 1912 года. Президент США Вудро Вильсон открыл Панамский канал. Это также срединная точка, разделяющая две Америки.

12 июля 1943 года. Крупнейшее танковое сражение на Курской дуге. Сошлись (к точке зенита? Туда, где пуп войны) с обеих сторон 1,5 тысячи танков и самоходных орудий.

*

Заканчивается Петров пост. В этот день нужно дотянуться до неба, ибо спуск уже близко: время вот-вот наденет лыжи.

В 2000 году мы совершали экспедицию под названием «Империя пространства» (поиски Чевенгура). Географ Дмитрий Замятин, писатель Василий Голованов и аз грешный, времявед. По высокой степи Белогорья, что поднимается за Доном к югу от Воронежа, мы колесили неделю, в эти как раз верхние Петровы дни. Степь там прижимается прямо к небу, изредка опускаясь в низины и балки, где в строчках зелени и камышей прячутся невидимые реки. Все остальное — голые покатые лбы и плечи белой степи — плотно упирается в небеса. Высокие места. 12 июля нас вынесло к устью Черной Калитвы, впадающей в Дон. Пересекши долину, мы поднялись на южный берег; его венчает Миронова гора, на лбу земли еще и шишка: гора-колокольня. Влезли на «колокольню»; жаркая твердь приблизилась. На горе расположен мемориал в память сражений 1943 года. Здесь же, в кустах, обрамляющих мемориал, мы обнаружили человека, сидящего с книгой.

Врач, из больницы для душевнобольных (он так представился; по виду этот врач был, скорее, из той больницы пациент). Книга — «Лествица» Иоанна Лествичника. Бумажная лестница в небо. Там и в тот момент до неба было близко.

Роман – календарь

Всё Петры

Тут вместо Пьера нужно писать Петр, собственно, так часто в романе называют Безухова: Петр и Петруша.

Наташа Ростова после «сретенского» падения (см. выше, Сретение) спасается (выздоравливает) в Петровский пост (том III, часть I, главы XVII — XVI).

Она лечится в церкви. Появляется незаметная Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых: она вовлекает Наташу в говение, а затем и моление, наконец, в причастие, которое скоро спасает больную.

Этот короткий круг Наташиной жизни, осторожно, одним касанием прописанный и почти нами не читаемый, напоминает масонский круг «спасения» Пьера. Тот от своей душевной напасти после разрыва с Элен пытается спастись по-питерски, масонством.