Московские тени
Шрифт:
Тот кивает, но вид у него, словно его отругали за двойку в дневнике.
– Мда-а, – Маркин встает. – Ладно… Ты долго не засиживайся. Завтра в школу.
– Угу…
Телевизор включен, но звука почти нет – боятся разбудить дочку. Заранее переключили на «ТВ-Центр», чтобы не пропустить «Горькую луну». Сейчас идет какое-то шоу, «Мужской интерес», кажется.
Маркин и Елена лежат под одеялом.
– Алеша, ты меня любишь? – спрашивает жена.
– Да, люблю, – отвечает Маркин.
– А как?
– Очень…
Он
– А я тебя бесконечно люблю, – шепчет Елена. – Ты мой единственный, моя весна.
– Спасибо, родная.
После паузы она задает еще вопрос:
– Мы всегда будем вместе?
– Всегда, конечно, всегда.
– Мы счастливы?
– А как же… – Маркин подавляет зевок, гладит плечо жены. – Самые счастливые – это мы…
– Правда? – Елена целует мужа, ему на лицо падают ее тяжелые волосы. – Люби-мый!..
Дышать трудно, Маркин осторожно отстраняет жену. Ему очень хочется спать.
– Я, наверное, не буду ждать фильм, – говорит он. – Завтра бы не проспать…
– Будильник нужно, – вздыхает Елена.
– Купим как-нибудь… Спокойной ночи, милая.
– Спокойной ночи.
Маркин поворачивается на левый бок, лицом к стене, зевает, устраивается поудобней. Действие водки почти прошло, голова начинает побаливать. Скорей бы уснуть… И сигарет не забыть пару пачек, на «Бауманской» они дороже почти на рубль… Целый день в киоске… Да ничего, ладно… К весне, может, подвернется что-нибудь лучше… Надо бы…
Он открывает глаза. Елена спит, уткнувшись ему в спину. Телевизор работает. На экране разговаривают мужчина и женщина. Слов не слышно.
– Лена, – тормошит жену Маркин, – фильм. Будешь смотреть?
– Не надо, – стонет она, – тише… Ребенок…
– Как хочешь.
Маркин находит дистанционку, выключает телевизор. Снова поворачивается на левый бок. Да, будильник необходим, это не жизнь… Еще за питанием бежать… Не проспать… Да вряд ли – Дарья опять поднимет… Ладно, если в семь утра, только б не среди ночи… Выспаться…
Глава третья
Афинские ночи
(Апрель 1999-го)
1
Магазин «Стелла» в семнадцати минутах ходьбы от метро. Добрался. Вхожу.
Прямиком в отдел напитков. Ищу пластиковые полуторалитровки с ядовитой газировкой. Ну, «Буратино», «Апельсиновый аромат», «Крем– сода», «Тархун»… Короче, запивка для подзаборных аликов. За шесть рублей в наше время что может быть, сами знаете. Челюсти сводит после пары глотков от химии и красителей.
И вот я проверяю, как распродается эта отрава. Такая у меня работа.
Осматриваю полки с сотней разных бутылок. Водяра, пивко, минералка, пепси, вино… Да, только подумать, сколько людей делают на этом башли.
Из семи видов той отравы, что контролирую, на прилавке только четыре.
– Я из фирмы «Вестас-М», – представляюсь продавщице. – У меня вопрос: где еще три вида нашей продукции? «Тархун», «Дюшес» и «Персиковый аромат»?
Жирная, но изможденная продавщица с раздражением смотрит на меня, потом оглядывается на полки. Отвечает:
– Разошлось.
– Да? – Я в общем-то не удивлен, наше дерьмо неплохо реализуется, дай бог – дешевое. Но все равно должен выяснить: – А почему не сообщаете?
Продавщица, конечно, моментом озлилась:
– Разошлась в течение дня. Что мне, после каждой бутылки к телефону бросаться?! Тоже умники…
– Ясно, – перебиваю, вынимая блокнот, – успокойтесь, пожалуйста.
Сам я на грани, сам могу ей что-нибудь сказануть. Уж на ее убогую злость у меня найдется раза в три круче… Нет, блин, я должен держаться и быть вежливым, деловито-корректным.
Записываю номер магазина, виды распроданной газировки; осведомляюсь о количестве оставшейся. Затем, почти бегом – к метро. Четырнадцать точек в Юго-Западном округе за день – не слабо.
Вечер пятницы…
Только домой ввалился – жена сует мне ребенка:
– Что, пойдете гулять?
Тут уж я могу выплеснуть свои эмоции.
– Да, прям щас, вприпрыжку! Скок-скок… Наверно, пожрать хочется!
– А чего ты орешь?! – отвечает тем же жена.
– Устал, наверно.
– А нормально сказать нельзя? – И, оскорбленная, уносит ребенка в комнату. Хлопает дверью.
Я накладываю себе вермишель, две плоские, наполовину из риса и хлеба, котлеты. Жую. В квартире духота. Отопление не отключили, а погода совсем июньская. За каких-то четыре дня из зимы перескочили в лето.
Набил желудок, немного пришел в себя. Но вместо раздражения появилась усталость. Самое правильное – завалиться сейчас на диван и посмотреть телик. Кровавый боевичок с Брюсом Уиллисом. Но надо вести сына гулять. У нас договоренность с женой, что в пятницу, субботу и воскресенье гуляю с ним я, а жена – в остальные дни. Скорей бы ему два года исполнилось, отдали бы в садик…
– Спасибо, – говорю примирительно. – Что, Саня, пошли прогуляемся?
Жена дуется, но спускает с колен ребенка, тот, визжа, подбегает ко мне. Уже одет для улицы, на ногах сапожки за двести двадцать рублей. Кричит радостно:
– Папунь!..
Беру его под мышку, волоку коляску по лестнице с четвертого этажа. Хорошо, что заставил жену купить эту простенькую и дешевую, она легкая. Жене хотелось, чтоб была не хуже, чем у других – на больших толстых колесах с рессорами, со всякими прибамбасами. Такая и весит, как танк. А меня и эту, когда вот тащусь с ней по лестнице, тянет куда-нибудь выкинуть.