Московский наследник
Шрифт:
— И где выход?
— Вот именно. Выход. Надо показать ей выход и тогда, я почти уверен, она сама сойдёт с дистанции, когда поймёт, что может освободиться от диктата этого мэра.
— Можете считать меня глупым, Анатолий Валерьянович, но я всё ещё не понимаю, — виновато проговорил Александр. Тот загадочно улыбнулся.
— Допустим, в одной или нескольких центральных газет появятся компрометирующие факты про деяния этого мэра. Поднимется шум. И твой судья поймёт, что этот человек потянет её на дно. Ей уже нечего будет терять, и она, как любой другой человек на её месте, постарается не привлекать к себе внимания. Процесс же, наоборот, привлечёт к ней внимание. Значит, она должна будет найти предлог и уйти. А если ты ещё и намекнёшь заранее, что такая информация готовится, и она убедится, что такая информация действительно появилась в газетах… ставлю сто против одного, что она уйдёт в тот же день. И все дела. Тебе главное парня спасти, а ею пускай прокуратура занимается.
— Остаётся самое малое — пустить нужную информацию в газеты. И как это сделать?
Анатолий Валерьянович улыбнулся и похлопал Александра по плечу.
— А для чего же друзья существуют? Дай мне данные про этого мэра, только подлинные, чтобы при случае их могли подтвердить документально, или свидетельствами очевидцев, и я позабочусь, чтобы через два дня они появились в некоторых крупных газетах.
— Анатолий Валерьянович, вы даже не представляете, какой груз снимаете с моей души. Я ваш должник, — Александр с восторгом пожимал ему руки.
У Александра появилась возможность решить сложнейшую задачу. Следующий час прошёл в оживлённых разговорах. А после этого они уехали в Сочи. А оттуда вылетели в Самару.
ГЛАВА 18
— Очень сильные повреждения в височной части головного мозга, приведшие к мгновенной смерти…
Александра охватывало нервное раздражение. Он уже несколько минут, как и весь зал, слушал монотонную речь патологоанатома, который производил вскрытие убитого. Ведь и так всё ясно, как божий день, зачем возвращаться к одним и тем же вещам? Десятки раз повторять эти ненужные кровавые подробности. Александр понимал, какую цель преследовал прокурор. И он, без сомнения, её достиг. Это было заметно по лицам присяжных. Крутит одну и ту же пластинку на разный лад. Впрочем, что ему ещё делать?
— У защиты есть вопросы?
До Александра не сразу дошло, что вопрос обращён к нему. Он прервал свои мысли и коротко ответил:
— Нет, ваша честь!
— Хорошо! — судья посмотрела протокол, лежавший перед ней, и обратилась уже к прокурору:
— Ваш свидетель готов дать показания?
— Да, ваша честь. Он ждёт за дверью!
Следом за этим коротким диалогом дежурный милиционер ввёл в зал суда… Виктора Малышева. Его провели к скамье свидетеля и после выполнения стандартных формальностей прокурор приступил к допросу.
Над ухом Александра прозвенел удивлённый шёпот Олега:
— Он-то им зачем нужен?
— Затем, чтобы сделать то, что мне не позволили, — в сердцах ответил Александр и, глядя на едва заметно ухмыляющегося прокурора, подумал: «Неужели, они пойдут на это? Если да, то это просто неслыханно».
Однако первый же вопрос прокурора подтвердил наихудшие опасения Александра.
— Давно вы знакомы с подсудимым Олегом Даниловым, гражданин Малышев?
— Со второго класса… мы тогда…
— Отвечайте только на вопросы, гражданин Малышев, — перебил его прокурор и продолжал, — вы можете считать себя другом подсудимого?
— Да, — не раздумывая, ответил Малышев, бросая при этом ободряющий взгляд на Олега.
— Каким другом? Близким?
— Да мы каждый день вместе!
— Значит, близкие друзья? — подвёл итого первой серии допроса прокурор.
— Ближе не бывает!
— Ну что ж, гражданин Малышев — прокурор отошёл к своему столу и, взяв папку с документами, вернулся обратно, — не скажете ли нам, где вы были 17 апреля 2004 года в 23–15 вечера?
Прокурор оторвал взгляд от папки и устремил взгляд на Малышева, тот замешкался, бросая растерянный взгляд то на прокурора, то на Олега, то на притихший зал, в котором сидел и его отец.
— Не помните? — в голосе прокурора послышалась ирония.
— Нет, — не совсем уверенно ответил Малышев.
— Ну, тогда, позвольте, я вам напомню! В пяти километрах отсюда. В деревне Глуховка. Там вы с подсудимым устроили драку с местными жителями. Так это или нет? — прокурор резко повысил голос.
— Протестую, ваша честь, — Александр поднялся с места, — вопрос не имеет отношения к данному делу.
— Протест отклонён!
— Ваша честь, — не выдержал Александр, — мне было отказано в аналогичном допросе.
— Протест отклонён! — громче повторила судья и, обращаясь к Малышеву добавила:
— Отвечайте на вопрос, свидетель!
— Вроде бы, — Малышев виновато посмотрел на Олега.
— Вроде бы? — повторил за Малышевым прокурор.
— Да!
— В результате той драки пострадало несколько человек. И среди них не было вас. Можно ли считать, что вы с подсудимым избили их?
— Но ведь это была «стенка». Мы всегда так дерёмся, — закричал Малышев.
— Я вам задал вопрос. Отвечайте на него, а не развивайте теорию жестокости.
— Я не знаю, не знаю, я не помню, — Малышев насупился и опустил голову.
— Вы знаете, что в результате дачи ложных показаний наступает уголовная ответственность, свидетель?
Малышев некоторое время молчал, а потом тихо ответил:
— Да!
— Что «да»?
— В прошлый раз мы их избили!
Прокурор обвёл взглядом весь зал и остановился на присяжных.
— Обращаю внимание высокого суда на это обстоятельство. Подсудимый обладает склонностью к жестокости. Это факт. У меня больше нет вопросов.
— Защита?
— Нет вопросов! — Александр снова встал, у защиты есть два очень важных свидетеля. — Защита просит разрешения допросить их.
— Они заявлены?
— Нет, ваша честь!
— Какого рода информацию они хотят сообщить суду? — спросила судья.
— Они сообщат суду о некоторых подробностях преступного поведения покойного Зятчина!
— Слово «преступного» в данном случае неуместно — строго сказала судья.
— Ваша честь, другого слова к подобному поведению применить невозможно.