Московский наследник

Бриньон Луи

— Чудо не чудо, — раздражённо повторил Александр, я буду делать то, что считаю нужным. Я веду это дело. А если вас не устраивает моя позиция, что ж, я никого не держу…

Александр развернулся и вышел из комнаты.

— Нервный стал, — пробормотал Андрей.

Валентина поднялась из-за стола и дотронулась до его плеча.

— Вставай, Андрюша. Пора ехать. Может ещё что-нибудь накопаем…

— Поехали, — Андрей встал и взял со спинки стула костюм.

Олег напрягся, словно что-то хотел сказать, а потом забыл. Но, видно, всё же вспомнил, потому что окликнул Андрея. Тот остановился.

— Забыл

прошлый раз сказать про Мордвина.

— Что за Мордвин? — неохотно поинтересовался Андрей.

— Да эту историю все знают, — подал голос старший Данилов, — его дочку Мишка Зятчин изнасиловал.

— Вот это новость, — Андрей обменялся взглядами с Валентиной, — а что же ты до сих пор молчал, Олег?

— Да, давно хотел сказать, всё забывал, где её можно найти?

— На кладбище, где же еще, — ответил Олег, — её как повезли в больницу, так она по дороге умерла. Не довезли.

— Поехали, — коротко сказал Андрей Олегу, — покажешь, где он живёт.

— Да тут недалеко ехать, — Олег поднялся с места, — километров двадцать. В деревне он живёт, — он вдруг остановился и посмотрел на отца, — может, ты поедешь? Всё же лучше меня знаешь Мордвина.

— Конечно, поеду!

Когда они вышли, Яна пошла искать Александра. К своему удивлению, она не нашла его в доме. Нигде его не было. Тогда она поднялась в свою комнату, чтобы надеть что-нибудь тёплое и выйти посмотреть на улице. И тогда она увидела его через окно. Александр лежал на кровати во флигеле. Яна мягко улыбнулась. Она поняла, что он на всех сердит.

Через несколько минут она вошла к Александру в комнату, держа руки за спиной. Александр бросил на Яну мимолётный взгляд, а потом снова уставился в потолок.

— Господин Дудецкий!

— Что ещё? — раздражённо спросил Александр.

— Установка на добро.

Как ни силился Александр, не смог сдержать улыбку. Яна подмигнула ему, мол, так-то лучше.

Он поднялся и сел на край кровати.

— И ты считаешь, что судьба Олега меня не волнует? — негромко спросил Александр.

— Мы знаем, что ты переживаешь за него больше всех, так что перестань злиться, а это поможет тебе остыть, — из-за спины Яны появилась дымящаяся кружка кофе, — могу с ложечки дать попить, — Яна состроила смешную рожицу.

Александр коротко рассмеялся и протянул к ней руки. Она вручила ему кружку и, сев на его колени, обхватила руками шею.

— Ведь и тебе нелегко, я это вижу, — мягко заговорил Александр, любуясь её лицом, и всё-таки ты…

— Тсс, — Яна приложила палец к его губам, — пей кофе и остывай, господин Дудецкий, а обо всём остальном мы поговорим, когда вся эта история закончится.

Александр обхватил рукой кружку собираясь выпить, но раздумал и поставил её на пол. Яна видела, что его что-то мучает.

— Опять Олег?

Александр кивнул.

— Если по моей вине его посадят на всю жизнь, я не смогу спокойно жить дальше. А может, и прав Андрей, и не стоит так сильно рисковать? Как ты думаешь, Яна?

— Олег в тебя верит, Саша. Всё, что ты сделаешь, он примет как должное! А мне… мне трудно судить о вещах, в которых я мало разбираюсь.

— Иди ко мне!

Александр обхватил её лицо и крепко поцеловал в губы, а потом прижал к своей груди.

— Давай останемся здесь на ночь? — шёпотом попросила Яна.

— Как скажешь, жёнушка! — Александр улыбнулся и снова поцеловал её.

ГЛАВА 19

Александр сидел на кухне. Лицо выглядело крайне сосредоточенным. Рубашка у него была полностью расстёгнута. В руках он держал ручку. Перед ним на столе лежал чистый листок.

— Итак, — пробормотал Александр, — что у нас есть к данному моменту? У нас есть всего один день. За это время мы должны сделать что-то очень существенное. Осталось одно заседание. И мы должны в течение последнего заседания… в корне изменить ситуацию. Возникает извечный вопрос… как это можно сделать?

— Для начала следует рассмотреть расстановку сил, — продолжал вслух размышлять Александр. Он не замечал, как Даниловы — Яна, Олег и Раиса Петровна — встали у порога и ловили каждое его слово.

— Что есть у прокурора? — продолжал размышлять Александр, — орудие убийства, свидетели убийства, признание подозреваемого. Сюда можно добавить показания Виктора Малышева. Они также сыграли немаловажную роль в смысле воздействия на присяжных. Можно с уверенностью добавить в этот список присяжных. Нет сомнений, что все они настроены против Олега.

— Что есть у нас? — Александр откинулся назад и задумался. Чуть погодя он начертал одно слово на пустом листе.

— Малышев! У нас есть один свидетель. Важный свидетель. Но что дадут его показания? По большому счёту ничего, — вынужден был признать Александр. — Показания Малышева, конечно, могли бы подействовать на присяжных. Но всё это выглядело весьма и весьма сомнительным. Нет, одним Малышевым тут вопрос не решить, — снова пробормотал Александр, — позиция обвинения слишком сильна. Если я не найду в ней лазейку… если не смогу найти слабое место, куда можно будет направить удар… то всё кончено. Мы проиграем. Как же найти это слабое место, чёрт? — Александр с досадой потёр затылок, затем положил руку на стол и снова навис над листом. Под словом «Малышев» появились ещё два: «Слабое место». Если оно только есть. Должно быть, — тут же возразил себе Александр, — в любом деле такое место должно быть. Важно найти это место и правильно использовать его.

— Кофе хочешь? — голос Яны прервал размышления Александра. Не отрываясь от бумаги, он кивнул головой. Александр слышал возле себя звуки неторопливых движений Яны. Они мешали ему сконцентрироваться на деле. Он оторвался от бумаг и бросил взгляд на Яну. Она уже подходила с кружкой дымящегося напитка. Александр принял чашку из её рук. Он неудачно поставил чашку. Она ткнулась об край стола и тут же опрокинулась на колени Александра. Александр вскрикнул и вскочил со стула.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — он усиленно потирал колени, пытаясь унять нестерпимое жжение. Яне повезло, что Александр не увидел выражение её лица, когда чашка с кофе опрокинулась на его колени. Яна едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Даже сейчас, когда она вытирала со стола разлитый кофе, её губы были плотно сжаты. В уголках глаз застыл смех.