Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны
Шрифт:
На первый взгляд с фюрером ничего серьезного не случилось. Но когда его принесли в сухое помещение, стало очевидно, что влага на его лице вовсе не была дождевыми каплями. Это было обильное потоотделение. У него начался сильный жар, дыхание стало неглубоким и учащенным. Временами тело сотрясали спазмы, заставляя конечности выгибаться.
Фюрера немедленно перевезли из темного дождливого леса в медицинское подразделение при ставке. Там, в альпийском шале с центральным отоплением, фюрера осмотрели медики ставки и его личный врач, вечно сомневающийся доктор Морелль. Они не смогли прийти к соглашению, и вскоре в Берлин полетели шифрограммы с грифом «Совершенно секретно», требующие присутствия врачей-специалистов.
Через некоторое время в Вольфшанце прибыла группа наиболее выдающихся
Зодернштерн признал, что случаи, подобные этому, очень редки и медицинская наука до сих пор не в состоянии их полностью понять. Могут пройти дни, недели или даже месяцы, прежде чем фюрер выйдет из комы. Но процесс восстановления должен быть естественным. Попытка его ускорить как со стороны пациента, так и со стороны медиков может привести к необратимым последствиям.
Нацистская Германия лишилась политического и военного руководства со стороны своего лидера на неопределенный срок.
На самолете с докторами, направлявшимися в Растенбург, также находилась группа верных соратников Гитлера, высших иерархов нацистской Германии. Раны Гитлера могли оказаться смертельными, и в этом случае немедленно возникал вопрос: кто займет верховную власть? Если же фюрер выживет, то, возможно, возникнет необходимость немного изменить существующий порядок власти до тех пор, пока вождь полностью не оправится.
Геббельс, Гиммлер и Борман прибыли одновременно с докторами, будучи проинформированы о случившемся своими представителями в ставке. Были предприняты попытки связаться с замком Вельденштейн, резиденцией Геринга, но он находился в Париже и должен был вернуться только поздно вечером. Генерал-полковник Йодль, начальник штаба оперативного руководства ОКВ (Oberkommando der Wehrmacht, Верховного командования вооруженных сил), подчинявшийся непосредственно покойному Кейтелю, уже был в ставке. Гросс-адмирал Редер, главнокомандующий военно-морскими силами Германии, фельдмаршал Браухич, главнокомандующий сухопутными силами(Oberkommando das Heer, OKX) и генерал-полковник Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск были проинформированы и ожидались в скором времени.
Все эти люди обладали огромной властью в нацистской Германии, но в конечном итоге они подчинялись исключительно Гитлеру и только ему. Никакой комплексной иерархии не было — только фюрер и его подчиненные. Каждый из них владел империей внутри империи. Если их влияние пересекалось, то все спорные вопросы решал только фюрер. По крайней мере делал это до сего дня. В течение последующих недель его подчиненные либо будут вынуждены освоить искусство взаимодействия, либо, что более вероятно, им придется оставить друг друга в покое.
По крайней мере один человек обладал номинальной властью над остальными, ибо за шесть недель до трагического инцидента Гитлер назначил рейхсмаршала Германа Геринга своим преемником. Но еще стоило посмотреть, хватало ли у Геринга сил и умения, чтобы превратить номинальную власть в настоящую. Вероятнее всего, Геринг предпочел бы наслаждаться интригами во власти, нежели взваливать на себя бремя правления.
Тем не менее именно он председательствовал на совещании в Вольфшанце следующим утром. Также присутствовали рейхсфюрер СС Гиммлер, генералы Йодль, Браухич и Гальдер, гросс-адмирал Редер, начальник Партийной канцелярии Борман и министр пропаганды Геббельс. Министр иностранных дел Риббентроп, которого никто, кроме Гитлера, на дух не выносил, поставлен в известность о случившемся не был и на совещании не присутствовал.
Протоколы этого заседания были уничтожены при бомбардировке Берлина, но мемуары Гальдера и Редера, единственных, кто пережил эту войну, сходятся во всем, кроме незначительных деталей. Первым вопросом — и причиной совещания — было состояние фюрера. Стоило ли сообщать немецкому народу — а значит, и всему миру — о случившемся инциденте? Такая новость, вне всякого сомнения, вызовет праздник в стане врагов рейха и укрепит их моральный дух. Возможно ли скрыть этот случай? Не слишком ли много людей уже в курсе случившегося? В итоге был достигнут компромисс: новость о несчастном случае будет обнародована, но информация о состоянии фюрера будет отредактирована. Сломанная рука, сломанная нога — это уже министерство Геббельса решит, как и какие детали обнародовать. В любом случае Гитлер сейчас редко появлялся на публике. Если повезет, он полностью оправится к следующей дате своего публичного появления, 4 сентября — традиционной речи, приуроченной к началу кампании по сбору средств в рамках кампании «Зимняя помощь». Если же нет, то Министерство пропаганды придумает очередную причину. Те же, кто знает истинное положение дел, будут молчать под страхом смерти.
Вторым вопросом в повестке стояло замещение должности погибшего Кейтеля. Было решено, что генерал-полковник Йодль назначается главой ОКВ, а генерал-полковник фон Паулюс, генерал-квартирмейстер вооруженных сил, сменяет Йодля на посту начальника штаба оперативного руководства ОКВ. [6]
Более никаких важных решений в тот день принято не было. Никто не был готов нарушить те границы, которые определил им фюрер. Все должно было оставаться в точности таким, «как желал это видеть фюрер» и как должен он был это обнаружить по своему выздоровлению.
6
6 Автор неточен — к 4 августа 1941 года 1-й генерал-квартирмейстер Генштаба сухопутных войск Фридрих Паулюс носил звание не генерал-полковника, а генерал-лейтенанта. Кроме того, он не имел «дворянской» приставки «фон». — Прим. ред.
И вот этот момент, хотя и вполне предсказуем, был решающим. Потому что это давало армии carte blanche [7] на Востоке — то, чего фюрер никогда бы не сделал. Конечно, никто не знает в точности, что в итоге решил бы фюрер после совещания с Боком, Готом и Гудерианом в Новом Борисове. Позже, в припадке гнева, он сказал Браухичу, что он сначала взял бы Киев, прежде чем возобновить наступление на Москву. В этом случае, заявил Гитлер, Советский Союз был бы поставлен на колени уже к концу ноября. Но, возможно, это, как и иные вспышки Гитлера, было всего лишь ретроспективной оценкой событий, спонтанно возникавших в его воспаленном мозгу. Полковник Шмундт, адъютант Гитлера, и генерал Йодль позже говорили, что Гитлер на самом деле намеревался сначала разобраться с Киевом. Если это так, то авиакатастрофа в Растенбурге полностью изменила ход войны, равно, как и ее итог.
7
7 Полная свобода действий (фр.).
5 августа, получивший повышение Йодль, благоразумно умолчал о намерениях своего главнокомандующего, находившегося в коме. Причина была проста: он был согласен с Браухичем, Гальдером, Боком, Гудерианом, Готом и вообще со всеми, чье мнение имело хоть какое-нибудь значение, что Москва является первостепенной целью для армии на Восточном фронте. Когда генералы из группы армий «Центр» заявили, что Гитлер не принял никакого решения перед тем, как покинуть Новый Борисов, Йодль не стал с ними спорить. Он просто заявил, что те, кто до сей поры не определился с решением, должны выполнять ныне существующее. Наступление на Москву должно возобновиться в самом кратчайшем времени.