Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны

Человеческую историю часто представляют как огромную и переплетающуюся паутину событий. За этими событиями лежат бесконечные перекрещивающиеся нити причинно-следственных связей, впереди — равно бесконечные перекрещивающиеся нити последствий и результатов. Историк выбирает какой-либо момент и отслеживает эти нити как в прошлое, так и в будущее.

Возьмем, например, русскую революцию 1917 года. Одним из основных факторов, вызвавших ее, является критическая нагрузка на страну в виде трех лет бездарно ведущейся войны. Одним из результатов революции явилась ускоренная индустриализация России. Однако если бы план Шлиффена сработал в августе 1914 года и Германия завершила бы войну победой в том же году? Случилась бы в этом случае революция в России? А если бы не случилась — произошла бы в России ускоренная индустриализация?

Естественно, у русской революции были и другие причины. Но я думаю что вполне можно предположить, что усталость от долгой войны, в какой-то степени сформировала характер будущего переворота. Без этого напряжения история пошла бы по-другому, не только в деталях, но, возможно, и в сути. И одной из этих деталей был бы темп индустриализации России.

В истории полно таких «а что если». Что, если Иуда не предал Христа? Что, если бы Блюхер не прибыл вовремя на Ватерлоо? Что, если бы у аргентинских ВВС в 1982 году было бы больше ракет средней дальности? В свое время эти вопросы звучали бы серьезно, но сейчас они всего лишь пища для размышления, интересные, но не относящиеся к делу темы. Размышления мы приберегаем для настоящего. Что, если Саддам Хусейн заимел бы ядерное оружие? Что будет с НАТО, если США все же решит послать на войну поколение «звездных войн»? Через двадцать лет историки будут анализировать последствия этих событий, буде таковые случись — потому что это мы и называем историей.

Со Второй мировой войной историки тщательно разобрались. Все ключевые события и решения разложены по полочкам, встроены в контекст, причины и последствия дотошно проанализированы. Историки-традиционалисты упоминают варианты типа «что если» лишь мельком. «Размышлять, что было бы — есть занятие бесплодное», — говорят они и далее нехотя посвящают пару абзацев именно этому. Они признают, что в этом есть своя прелесть, но, как и политики, признающие демократию, предпочитают держать ее под контролем.

В последнее время растет число работ, посвященных Второй мировой войне, которой не было. Эти книги можно условно разделить на две главные категории: военные игры и художественная литература. Военные игры обычно сосредотачивают свое внимание на чисто военных аспектах некой гипотетической военной ситуации, как правило, непродолжительной. Великолепными примерами таковых являются книги Кеннета Макси «Вторжение, которого не было» (хроника вымышленного немецкого вторжения на Британские острова в 1940 году) и Питера Цаураса «Катастрофа в «День Д» (переписанные события первых дней июня 1944 года). Но в таких книгах, как правило, практически нет места — а зачастую и желания — освещению основных процессов, определяющих ход войны в целом.

Что касается художественной литературы, то в этой области можно выделить несколько выдающихся произведений, как например повесть Филиппа Дика «Человек в высоком замке». Должен сразу оговориться, что именно книга Дика вдохновила меня на написание моей работы. Действие повести Дика происходит в мире, где во Второй мировой победили Германия и Япония, а один из персонажей повести написал историю войны, которой не было и в ходе которой державы Оси были побеждены. В своей книге Дик посвятил много страниц размышлениям о сущности человека и умудрился высказать свои мысли о современной Америке, нацизме и прочем. Но, в общем, его особенно не интересовало, мог ли его выдуманный мир действительно случиться в реальности, его больше волновало, какие события в этом мире происходили, случись таковой на самом деле.

В этой книге я попытался написать историю Второй мировой войны, которая могла случиться как теоретически, так и практически. Временные рамки — тринадцать месяцев мирового конфликта — для обычной военной игры узковаты. Возможно, эту книгу стоит считать «исторической игрой», если так, то я надеюсь акцент здесь будет сделан на слове «исторической». Это не художественная литература, в книге есть определенные ограничения, налагаемые военными, политическими и социо-экономическими условиями.

Я не снабжал немцев бомбардировщиками дальнего действия, которыми они сами себя не озаботились снабдить. Равно, как я не увеличивал промышленную базу военной машины Японии или не считал вторжение немцев в Россию благом, происходившим под эгидой освобождения. Стремись национал-социализм к освобождению славян, пусть и от большевизма, он не был бы собой. Равно, как и гитлеровская Германия не создавалась последовательно с заранее продуманным планом. Государства, построенные на «романтическом» решении проблем развивающегося капитализма, не формируются в неромантической манере, даже ужасы холокоста творились в основном не согласно какому-то плану, а просто по принципу уничтожения евреев. А будь промышленная база Японии больше, то вряд ли она ввязалась бы в войну вообще. Эти факты являются «данностью» и не изменялись в угоду желаниям. Наоборот, raison d'etre (смысл существования) альтернативной истории заключается в том, чтобы окинуть свежим взглядом основные события реальной истории, изменив немного основные события, лежащие на поверхности.

В этой альтернативной войне я допустил только две основные перемены нормального хода событий. Первая случилась в 1-й главе, вторая — в 5-й. Эффектом этих перемен явилось получение немцами и японцами значительных военных преимуществ, без кардинальных изменений основной исторической ситуации. Все остальные события и альтернативная история войны проистекают из этих двух перемен. До момента первого узлового события, случившегося 4 августа 1941 года, ничего изменено не было.

Я не делал попыток сравнить «альтернативную» войну с «реальной». Эта альтернативная война написана так же, как если бы она произошла на самом деле, была бы неприкрытой ложью, размером в 100 000 слов. Те, кто любит разбирать, где правда, а где вымысел, пусть заглядывают в раздел «Примечания и ссылки», в котором я привел настоящие цитаты реально существовавших людей и список второстепенных вымышленных персонажей. Все основные действующие лица были и есть реальными людьми, они действуют так, как могли бы с большей долей вероятности действовать, окажись они в описанных ситуациях.

Я хотел бы поблагодарить Хью Миллера за его огромную помощь, касающуюся медицинских деталей болезни Гитлера, Мартина Нобла за его дружеское участие в подготовке первого издания книги и выразить свою признательность покойному ныне Роджеру Паркинсону за его идеи, высказанные в процессе написания книги.

Дэвид Даунинг, 2001

Черчилль прочитал заключительный абзац доклада: «С нашей точки зрения создание атомного оружия абсолютно реально, и для его производства необходимо предпринимать максимум усилий». Он отложил стопку бумаг на сиденье рядом и уставился в окно, наблюдая за великолепным шотландским пейзажем. Западные склоны Кайрнгорма все еще находились в тени, гора представала, как огромная плита, на фоне светлеющего неба. Атомная бомба и утренняя слава! Премьер-министр Британии откинулся на сиденье и задремал.