Москва-41
Шрифт:
К тому времени на Западном направлении действовали ещё несколько батарей «Катюш» [20] :
– Особая батарея РГК лейтенанта Александра Михайловича Куна (пропал без вести в октябре 1941 года в Вяземском «котле») – 9 установок;
– Особая батарея РГК старшего лейтенанта Николая Николаевича Денисенко, действовала на позициях армейской группы генерала К. К. Рокоссовского— 3 установки;
– Особая батарея РГК старшего лейтенанта Петра Никитича Дегтярева – 4 установки;
20
Своё поэтичное название БМ-13 получила чисто случайно. Дело в том, что на каждой установке рядом с номером стояло заводское клеймо, по своим очертаниям похожее на литеру «К».
– 16-я батарея МУ РГК старшего лейтенанта Александра Герасимовича Денисова – 4 установки;
– 76-я отдельная
– 19-я батарея МУ РГК старшего лейтенанта Евгения Александровича Черкасова (пропал без вести в октябре 1941 года при выходе из Вяземского «котла») – 4 установки;
– 30-я батарея МУ РГК старшего лейтенанта Василия Александровича Куйбышева (впоследствии он будет командовать отдельным гвардейским миномётным дивизионом) – 4 установки.
Производство БМ-13 было налажено на двух заводах: на Московском заводе «Компрессор» и на Воронежском заводе им. Коминтерна.
Постановлением Государственного комитета обороны СССР, подписанным И. В. Сталиным, был утверждён график выпуска «Катюш». Согласно этому графику в августе воронежцы должны были выпустить 114 установок, москвичи – 99. Но трудности наладки серийного производства не позволили ни тем, ни другим выдать плановое количество машин. В сентябре – октябре выпуск «Катюш» значительно увеличился.
Личный состав батарей формировался одновременно с выпуском машин. Когда БМ-13 пошли потоком, Главное артиллерийское управление РККА начало формировать гвардейские миномётные полки и отдельные гвардейские миномётные дивизионы. Согласно недавно рассекреченным документам, по данным из ГАУ, на Западном направлении действовало 67 установок. Двухвзводный штат батареи в то время составлял четыре установки. Большинство из них вместе с личным составом погибли в Вяземском «котле».
Действовали батареи успешно. Из Журнала боевых действий 12-й немецкой танковой дивизии 3-й танковой группы: «30.7 огневые позиции 2./2 ап попали под огонь одной русской миномётной установки. Позиции этого дивизиона находились восточнее Печеничено. При выстрелах наблюдалось большое облако дыма. Первая часть траектории похожа на след при запуске сигнальной ракеты. Одновременные разрывы распределяются на площади от 100 м в ширину до 100–200 м в глубину. Некоторые боеприпасы могут частично заполняться горючей жидкостью, отчего при падении она разбрызгивается, и окружающие деревянные и другие горючие предметы немедленно загораются. По найденным частям снарядов речь может идти о калибре 12–15 см. При нахождении оболочек снарядов и других остатков от разрыва немедленно сообщить…»
На следующий день: «30 и 31. 7 в районе 2./5 мпп [21] , в чьём тылу находился 2./2 ап, русские применили новое оружие и новые боеприпасы. Это должен быть машинный гранатомёт, стреляющий автоматически. При сильном звуке выстрела и небольшом выбросе пламени шлейф дыма поднимается на высоту около 200 м. С поднятием дыма поднимается огненный шар, который светится на высоте 150–200 м. Его цвет ярко-белый. Затем больше ничего не слышно. Через секунды следуют разрывы. Воронки не обнаруживаются. Видно только пятно от ожога диаметром 2 м. Это место глянцевое, при этом создаётся впечатление, что как будто масляная жидкость выброшена из снаряда. Найденные гильзы (две найдены целыми) имеют длину 50 см и диаметр 12 см. Металл, должно быть, не очень жёсткий. Цвет изнутри и снаружи чёрный. На теле снаряда, кажется, оперение. Горение не наблюдалось. Пехотинцам 5 мпп следовало доложить, что у них от выброса из этой гранаты форма немедленно загорелась. Предполагается, что имело место применение жидкости с фосфором, из-за ярко-жёлтых брызг при разрыве».
21
Аббревиатура «мпп» означает мотопехотный полк, на самом деле на тот момент подобные полки именовались стрелковыми.
Из записи от 1 августа 1941 года: «5:00. В 12 мпп огонь в глубину обороны. Русские стреляют 15 см (снарядами) и метательное устройство (как наш реактивный миномёт?) залповое…»
Из донесения штаба 20-й танковой дивизии в штаб 3-й танковой группы 2 августа 1941 года: «…2. 8. 41. противник использовал по позициям зажигательные боеприпасы. Как действенное средство защиты используются парусиновые накидки (Gasplane), которые плохо горят и могут быть быстро сброшены. Собственные арт. обстрелы против установленных зажигательных действий особенно успешны».
Из показаний пленных красноармейцев, захваченных разведчиками 12-й танковой дивизией. Допрос 5 августа 1941 года: «…Вчера должны были прибыть 8–9 ракетных орудий. Одни выстреливают 14 снарядов в минуту, другие – 16. Смонтированы на машинах и распределены на фронт».
Из донесения пехотного полка «Великая Германия» 5 августа 1941 года: «Устройство делает 32 выстрела непосредственно один за другим. Действие гранат подобно действию гранат 10, 5–12, 2 см. Разрывы от 32 выстрелов
Охота за советскими установками продолжалась. Из Берлина в район Смоленска прибыли специалисты из Берлина. Среди них были инженеры, конструкторы, высококлассные разведчики, имевшие большой опыт действий на территории противника. Более того, они могли действовать под видом красноармейцев, бойцов и командиров, и даже целых подразделений, санитарных обозов, ремонтных мастерских. Носили красноармейскую форму, имели подлинные документы, свободно разговаривали на русском, украинском, белорусском языках, владели практически всеми видами оружия, могли управлять всеми видами военной техники. Таким спецам большого труда не составляло выполнить приказ своего командования. Другое дело, что установки охранялись, по всей вероятности, такими же спецами. И долгое время охота немцев за БМ-13 результатов не давала.
И всё же 22 сентября 1941 года у деревни Сакуново Смоленской области немцы захватили первую установку. 10 октября под Мценском в полосе действия 4-й танковой дивизии вермахта при отступлении были брошены три установки. 19 октября под Вязьмой во время зачистки «котла» были обнаружены ещё три секретные боевые машины. Но снаряды к ним немцы добыли только в мае 1942 года во время разгрома Крымского фронта (операция «Охота на дроф»).
Тем не менее желанию немецких конструкторов скопировать русскую «Катюшу», пусть даже на германский манер, не суждено было сбыться. Не удалось даже воспользоваться главными техническими идеями советских конструкторов, создавших такую простую и столь сложную пусковую установку реактивных снарядов.
Снаряды. Их не смогли создать в немецких лабораториях, такими, чтобы они летали так же, как русские. Немецкий порох не мог «сгорать в камере двигателя реактивного снаряда столь же стабильно и устойчиво, как советский». Немецкие образцы либо сходили с направляющих, либо взрывались в воздухе. Что и говорить: что русскому хорошо, то немцу смерть…Советские пороха – многолетний и кропотливый труд РНИИ и выдающихся химиков русской школы А. С. Бакаева, Д. И. Гальперина и В. И. Карькиной [22] . Наши учёные не только сумели создать лучшие в мире пороха для различных артиллерийских систем, в том числе для реактивных снарядов для «Катюши», но и разработали технологию их массового, непрерывного и дешёвого производства. Как признают специалисты, «наши химики добились разброса значений так называемой теплоты взрывчатого превращения не выше 40 условных единиц, а чем меньше величина разброса, тем стабильнее горит порох. Аналогичные же немецкие пороха имели разброс этого параметра выше 100 единиц. Это и приводило к нестабильной работе двигателей реактивных снарядов» [23] .
22
Александр Семёнович Бакаев (1895–1977) – основоположник производства баллистных порохов, доктор технических наук (1949). В 1937 году начальник лаборатории № 8 в НИИ-6 Наркомата оборонной промышленности СССР. В 1937–1943 годах находился в заключении, работал в Особом бюро НКВД, с 1941 года главный инженер ОТБ-6. После войны заведующий кафедрой МХТИ им. Д. И. Менделеева (1948–1972). Двукратный лауреат Сталинской премии 3-й степени (1946, 1947). Награждён орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды.
Давид Израилевич Гальперин (1903–1977) – химик, специалист в области баллистных порохов. В 1938–1943 годах находился в заключении, работал в Особом бюро НКВД. С 1943 года главный инженер завода им. С. М. Кирова, с 1951-го – научный руководитель НИИ-130. Разработчик непрерывной (шнековой) технологии производства зарядов к БМ-13. Двукратный лауреат Сталинской премии 3-й степени (1946, 1947). Награждён орденом Трудового Красного Знамени, 2 орденами «Знак Почёта».
Валерия Ивановна Карькина (1917–1986) – технолог производства пороха. Работала в ОИЗ-512, ОТБ-512, с 1947 года – в НИИ-125. Лауреат Сталинской премии 3-й степени (1947).
23
Непомнящий Н. Н. 100 великих тайн Второй мировой. М., 2010.