Москва-41
Шрифт:
Состав отдельной экспериментальной батареи:
– взвод управления (1 головная машина);
– пристрелочный взвод (122-мм гаубица);
– 3 огневых взвода (по 2 боевых машины);
– парковый взвод;
– взвод боевого питания;
– хозяйственное отделение;
– отделение подвоза горюче-смазочных материалов;
– санитарная часть.
Продуктовый паёк батареи – семь сутодач.
Расчёт установки БМ-13 состоял из 5–7 человек:
– командир установки – 1;
– наводчик – 1;
– водитель – 1;
– заряжающие – 2–4.
Штат управления подразделением и обслуживания нового оружия тоже находился в экспериментальной стадии. Командный состав батареи укомплектовали в основном выпускниками и слушателями Артиллерийской академии им.
Как это ни парадоксально, никакой специальной подготовки ни офицеры, ни номера боевых расчётов батареи капитана Флёрова не имели. Готовить и обучать их было некогда. Фронт 41-го года был полем для многих импровизаций.
По воспоминаниям миномётчиков батареи, когда их выстроили перед установками, многие решили, что под чехлами трёхосных грузовиков понтоны. Когда же брезент сняли, с минуту длилось молчание. «Всё было дико и неясно», – рассказывал командир боевого расчёта Иван Гаврилов. Бывалый воин, участник Зимней войны и похода в Западную Белоруссию, повидавший много разных диковинок среди трофейного оружия и имущества, он никак не ожидал, что новое секретное оружие внешне будет выглядеть настолько просто и совершенно не воинственно. Но, как оказалось, под этой видимой простотой крылось гениальное коллективное изобретение советских военных конструкторов.
В дни формирования подразделения руководители-разработчики БМ-13 инженер-конструктор А. С. Попов [13] и военинженер 2-го ранга Д. А. Шитов [14] успели провести лишь три занятия. Попов вкратце рассказал об устройстве пусковой установки. Шитов также в общих чертах пояснил принцип действия ракет. Установка была проста и в конструкции, и в применении, поэтому артиллеристы с опытом осваивали её быстро.
По воспоминаниям одного из артиллеристов, вырвавшихся из вяземского окружения, в конце последнего инструктажа Попов похлопал по небольшому деревянному ящику, укреплённому на подножке кабины боевой машины и сказал: «Как вы думаете, для чего здесь этот ящик?» Кто-то из артиллеристов простодушно предположил, что для инструментов: инструментальный ящик водителя. «Ничего подобного, – сказал инженер-конструктор Попов. – В день отправки вашей батареи на фронт мы набьём этот ящик тротилом и вставим пиропатрон, чтобы при малейшей угрозе захвата установки врагом можно было подорвать и её, и боеприпасы».
13
Александр Сергеевич Попов (1913 – после 1983) – конструктор. С 1935 года сотрудник РНИИ (НИИ-3). Участвовал в разработке и строительстве БМ-13. Лауреат Сталинской премии 2-й степени (1941).
14
Дмитрий Александрович Шитов (1902–?) – инженер-полковник. С 1935 года сотрудник РНИИ (НИИ-3). Участвовал в разработке и строительстве БМ-13. После войны начальник лаборатории Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского.
Секретное оружие, секретные боеприпасы, секретное подразделение, секретный маршрут, секретные задачи, которые вот-вот придётся выполнять где-то на западе, где гремят бои. Это было главным, что должны усвоить солдаты и офицеры отдельной батареи. Тайну нового оружия нужно было сохранить во что бы то ни стало и при любых обстоятельствах. По этой причине и во время занятий «никаких письменных инструкций и наставлений не выдавалось, запрещалось делать какие-либо записи».
Командование волновало другое. Показательные стрельбы на полигоне – это всего лишь навсего стрельба в тире по мишеням… Как зарекомендует себя новое секретное оружие
Для этого к экспериментальной батарее командование и руководство НИИ-3 прикомандировало группу конструкторов, разработчиков и производственников, а также представителя Главного артиллерийского управления РККА подполковника А. И. Кривошапова [15] .
Все ЗиСы батареи были новенькие. Водители надёжные. В трудных обстоятельствах они могли быть и механиками, вполне способными устранить лёгкие неполадки машины. Весь личный состав переодели в новое обмундирование.
15
Александр Иванович Кривошапов – полковник. Во время войны командовал 644-м пушечным артиллерийским полком и 14-й гвардейской пушечной артиллерийской бригадой.
В ночь на 3 июля 1941 года колонна зачехлённых машин, похожих на горбатые изваяния, выехала из Москвы на Западный фронт. Их сопровождали грузовики, крытые брезентом. Маршрут лежал на Ярцево, далее на Смоленск. Днём закончили все приготовления к маршу. Капитан Флёров получил приказ: 2 июля в 20.00 головой колонны подойти к Поклонной горе. Колонна растянулась на километр. Впереди – семь установок. За ними грузовики с контейнерами, в которых лежали ракеты.
На Бородинском поле сделали короткую остановку. Построились. «Мы, бойцы, командиры, политработники отдельной артиллерийской батареи, клянёмся, что никогда и никому не отдадим секретное оружие, вверенное Родиной…»
Двигались только ночью, на день машины загоняли в лес, тщательно маскировали, выставляли охрану. Времени не теряли: продолжали учёбу – расчёты заряжали установки, тренировались в определении целей и прицеливании.
Военинженер 2-го ранга Дмитрий Шитов, включённый в инженерную группу, произвёл пересчёт с артиллерийских таблиц и подготовил исходные данные для ведения огня реактивными снарядами. Новые таблицы размножили в семи экземплярах и передали всем командирам расчётов. Артиллеристы тут же приняли их к исполнению. Для них это была вполне знакомая грамота, тем более что и прицелы на БМ-13 стояли артиллерийские.
Там же, в лесу во время днёвок, насыщенных постоянными тренировками, стало очевидным: стрелять с помощью выносного пульта управления неудобно, чревато задержками. Решили производить пуск непосредственно из кабины. Заряжающими и подносчиками набрали крепких, плечистых бойцов. Новое дело они освоили быстро, в считаные минуты производили полную зарядку установки.
В дороге, особенно артиллеристы, над ними посмеивались:
– Эй, понтонёры! Пушка-то вам зачем? Стрелять из неё хоть умеете?
Им ничего другого не оставалось, как смеяться вместе со всеми.
В Вязьме первая остановка. Здесь, в штабе Западного фронта, капитан Флёров доложил о прибытии.
В эти дни начиналось Смоленское сражение. Почти без всякой паузы после захвата Белостока и Минска группа армий «Центр» двумя клиньями своих подвижных соединений нанесла удар на Витебск и Могилёв. Пали Невель и Полоцк. Оставлен Витебск. 13 июля немцы вошли в Велиж, Демидов и Оршу…
До 12 июля батарея находилась в расположении 20-й армии в районе Борисова. Огня не открывали, постоянно меняли место дислокации. В небе всё время висели немецкие самолёты. Однажды бойцы не выдержали и открыли по ним огонь из винтовок и ручных пулемётов. Капитан Флёров тут же приказал сниматься и перебазироваться на запасную позицию. На следующий день вернулись на прежнее место – оно было основательно перепахано взрывами авиационных бомб. По дороге мимо их колонны прошли танки. Утром они возвращались. Замыкающая колонну бронемашина остановилась, из неё вышел офицер, кивнул на гаубицу, спросил, что за часть.