Москва атакует
Шрифт:
Никто из присутствующих не задумался, а пойдут ли солдаты на подобную войну. Захотят ли они стрелять в таких же добровольцев, которые просто защищают свой дом.
Город Владимир. Вадим Токарев. 24 июня 2015 г.
Город жил своей жизнью, и, как показалось Вадиму, эта жизнь становилась всё меньше похожа на мир апокалипсиса.
Как приятно вернуться и видеть вместо разоренных городов и вымерших деревень привычную цивилизацию. Конечно, магазины ещё были
– Дома, – поправив автомат на плече, довольным голосом произнёс Илья. – Неужели скоро смогу выспаться в нормальной кровати и вымыться под горячим душем?
– Сможешь, – заверил Вадим, – воду пока ещё никто не отключал.
– Давай, – протянув руку, бодро сказал Илья, – увидимся завтра в штабе.
Вадим пожал руку и прыгнул за руль «Нивы», припаркованной на стоянке части. Илья же залез в УАЗ, отправляющийся на патрулирование, – водитель согласился подбросить Буратино до дома.
Оксана, всплеснув руками, обрадованно бросилась Вадиму на шею, Нина помахала правой рукой, поскольку левая все ещё была на перевязи. Из комнаты нетвердым шагом вышла бледная Алина, отходившая от действия наркотика, которым её накачали людоеды.
Вадим протянул Нине ключи от квартиры:
– Держи, сестрёнка, теперь она твоя. Спустишься на этаж ниже, квартира сто три. Мебель есть, так что жить можно, таких квартир сейчас по городу много. Это тебе талоны на питание.
– Спасибо, – чмокнув Токаря в щеку, поблагодарила Нина, – ты всегда обо мне заботился.
– Да брось, мне это ничего не стоило, – отмахнулся Вадим. – Как твоя рука?
– Нормально, – улыбнулась Нина. – Доктор сказал, что операция проведена очень вовремя, через неделю можно будет уже снять перевязь. Кстати, судьба забавная вещь, ты знаешь, кто эта девочка?
– Твоя приемная дочь, – ответил Вадим, снимая автомат и вешая его на крючок возле двери.
– Да, Алина моя приемная дочь и дочь погибшего недавно Глеба Налимова.
Вадим замер.
– Глеба? – не веря, спросил он.
Нина кивнула.
– Знаешь, в этой квартире собрались люди, которые знают Глеба. Меня Глеб спас и закрыл своим телом от пули, Оксану он отбил у двух отморозков.
– Меня, контуженого, он вытащил из-под обстрела в августе двухтысячного, – продолжил Вадим. – Я тоже обязан ему жизнью…
Алина стояла возле двери на кухню и хлюпала носом. Вадим опустился перед ней на колено, обнял девочку, та подалась навстречу и робко обняла его за шею.
– Твой папа был хорошим человеком, он всегда готов был рискнуть жизнью ради других, – прошептал Вадим на ухо Алине. – Теперь, когда его нет, мы о тебе позаботимся. Знай, ты можешь прийти ко мне в любое время. Мы семья.
– Спасибо, дядя Вадим, –
– Давай без дядь, зови просто Вадимом.
– Хорошо, – легко согласилась девочка.
– Пойдёмте ужин готовить, – беря в руки рюкзак, позвал Вадим. – Никакой тушенки, мне тут за риск выдали премию продуктовым пайком: настоящая свинина, овощи. – Он посмотрел на часы. – А если хотите, можем замочить мясо и сделать шашлыки, думаю, часам к семи замаринуется.
Оксана решительно забрала у него рюкзак:
– Шашлыки в следующий раз, а сегодня просто запечём мясо с чесноком.
– Хорошо, – согласился Вадим, – сейчас переоденусь и помогу.
– Отдыхай, мы сами все сделаем, – и женщины гордо удалились на кухню.
Ужин вышел весёлым. Вадим запустил музыку на компьютере. Женщины выставили на стол блюдо с нарезанной бужениной, рядом лежали свежие овощи. Ради такого дела Вадим извлек из загашника бутылку коньяка, Алине достался компот из замороженных ягод.
Продолжением чудесного вечера стала не менее чудесная ночь, Оксана и Вадим смогли оторваться друг от друга только на рассвете.
– Как там было? – спросила Оксана, положив голову на плечо Вадима и поглаживая толстый шрам, тянувшийся по левой стороне груди к бедру.
– Не знаю, – думая о чём-то другом, ответил Токарь, – наш рейд вышел довольно спокойным, сидение на блокпосту можно было вообще назвать рутиной.
О том, что его группу перебросили в Покров, Вадим не сказал.
– И что теперь? – спросила Оксана после слегка затянувшейся паузы.
Токарев попытался пожать плечами:
– Не знаю. Многое будет зависеть от политики Калюжного, но лично мне кажется, что Москва во главе с Киприяновым попытается подмять нас под себя.
– Значит, война? – приподнявшись на локте, спросила девушка.
– Может быть. Не знаю… – Он достал сигарету и закурил. С сигаретами было туго. За несение вахты в Петушках и прогулку в Покров Вадиму выделили целых два блока «Bond» – невиданная роскошь.
Оксана тоже вытянула сигарету и закурила.
– Вадим, как ты думаешь, страна встанет на ноги? – выпустив колечко дыма в потолок, спросила девушка.
– Встанет, милая, – целуя её в шею, ответил Вадим, – но, скорее всего, мы с тобой этого не застанем. Для нас все только начинается, и то, что мы сейчас видим, только затишье перед бурей.
Оксана поежилась и ещё плотнее прижалась к Вадиму. Они уже пересказали друг другу все события, которые произошли с ними за эти дни. Вадим умолчал о вояже в Покров. Да и что рассказывать? Оксана поведала историю о похищении Алины людоедами.
– Надо будет Диме с Иваном бутылку коньяка поставить, – заметил Вадим. – Молодцы парни.
Оксана согласно кивнула.
– Кстати, сегодня на площади Победы будет казнь этих уродов.
– Оно тебе надо? – спросил Вадим, приподнимаясь на локте и заглядывая в серые глаза подруги. – Тебе что, крови мало? Без нас повесят.