Москва – город проклятых
Шрифт:
— Это слова Нильсена! — готов был поклясться Гранада. — Это он где-то достал шоколадку. Я видел как с него мгновенно слетела вся усталость: только что он едва мог передвигать ноги, а уже через десять минут после того как попробовал энергетик, превратился в живчика.
В доказательство правдивости своих слов Гранада достал из-под одежды крестик, перекрестился и поцеловал его. Стас размышлял, как ему поступить. Имеет ли он моральное право доверять каждому, кто просит его об этом? Ведь если зараза глубоко проникла внутрь человека, — в его мозг, в психику, пустила там корни, то неизбежно переделывает носителя под себя, приводит к мутациям в сознании. И нет больше прежнего ЧЕЛОВЕКА,
В этот момент Гранада удручённо произнёс:
— Мне только что сообщили по рации, что наше посольство эвакуировано, но моя личная эвакуация невозможна. Мне сказали, чтобы я пока держался с вашей группой. В одиночку у меня нет ни единого шанса вернуться из этого рейда на базу…
Глава 59
Даже ночью было по-летнему жарко, как в тропиках. И тихо, словно в лесу, хотя они находились в центре огромного города. На фоне почти полнейшего безмолвия обострённо воспринимались даже самые слабые звуки. Вот будто шаги прошелестели за спиной, а слева словно кто-то сипло дышит, но увидеть кто именно там находится мешает торговый павильон. Любой шорох, тем более приглушённое подобие голоса, однозначно расценивались как сигнал опасности, ведь ночные улицы превратились в каменные джунгли, где на нормальных людей ведётся охота.
Проблема заключалась в том, что спятивший провожатый теперь не слишком прислушивался к окружающим звукам, и вовсе не интересовался мнением своих пленниц. А ведь когда-то Маргарита, будучи в статусе первой леди, чувствовала себя настоящей царицей! Ей достаточно было недовольно приподнять бровь, чтобы подобную мелюзгу, как этот звездочётишка, быстро поставить на место! Но сейчас они были в его власти и не имели права голоса. Маргарите Павловне Козыревой ничего не оставалось, как безропотно идти за нелепым полоумным фигляром, потому что он вёл на ремешке её дочь. По опущенным плечам девочки мать видела, что та испугана, измучена, и на пределе.
Маргарита догадывалась, куда тащит их с Дашенькой колченогий «звездочёт» — свихнувшийся психолог-астролог её бывшего мужа-президента. Ведь Бетхудов сам обмолвился, что знает некое «сакральное» место, откуда на город пошла зараза. Вероятно, он собирается на чужой беде сделать свой гениальный гешефт. Бред сумасшедшего, конечно. Но в том то и беда, что спорить с одержимыми маньяками бессмысленно. А то, что Альбертик сильно не в себе, теперь не вызывает сомнений, — вон, с какой маниакальной энергией свихнувшийся «одуван» стремится в район небоскрёбов, где надеется вступить в контакт с некими могущественными силами. И при этом убеждён, что его ведёт само небо: время от времени астролог останавливался и подолгу разглядывал звёздный купол над головой.
— Я составил маршрут, благодаря которому мы минуем все опасности и выйдем точно к голубой башне, — не удержавшись, похвалился Бетхудов.
Да, тут всё было ясно: серьёзная клиника на лицо. Но ведь был же этот человек когда-то вменяемым, и даже как будто неплохим психологом, иначе его бы не пригласили консультировать на столь высоком уровне…
— Послушайте, милейший, мы с дочерью очень вымотались по вашей вине, — решительно и зло зашептала Маргарита, не в силах быть любезной с
Что и как она могла услышать в городе призраков, который сам превратился в призрак, Маргарита и сама понять не могла, но она убеждённо повторяла, что если они пойдут в ту сторону, куда она показывает, то через квартал выйдут к фонтану, и видно, Бетхудов её всё же услышал, потому что изменил направление.
Слух не подвёл её — манящий шелест струй воды становился всё отчётливей. Это не было бредом и наваждением.
Едва забрезжил рассвет, когда они вышли к какой-то церквушке, перед которой чудесным образом продолжал работать фонтан. Как, почему посреди хаоса и запустения бил этот рукотворный источник, понять и объяснить было трудно, разве что чудом.
Но чёрной души Бетхудова этот дар не тронул. Альбертик и здесь проявил беспричинную жестокость рабовладельца, заставив измученных пленниц ждать, пока сам утолит жажду. Пил он долго, шумно и смачно, непонятно, как в его небольшое чрево умещалось столько воды. И лишь насытившись, он ослабил поводок, позволив ослабевшей девочке вместе с матерью припасть к гранитной чаше.
Вода была очень вкусной, как из природного родника. Усталость как рукой сняло.
— Мама, ты знаешь, где мы?! — вдруг узнала место Даша. Оказалось, они возле знаменитой церкви у Никитских ворот, где венчался Пушкин с Натальей Гончаровой. Фонтан был увенчан изящной беседкой-ротондой и скульптурой «Александр и Натали».
— Это хороший знак. — Маргарита обняла дочь и прижала к себе. И снова сделала отчаянную попытку договориться с умалишённым:
— Разрешите мне всё-таки позвонить своему мужу? Я уважаю вас, как большого специалиста в своей области, но подумайте, можно ли договориться со стихией! Даже самый гениальный морской биолог никогда не рискнёт изучать большую белую акулу вне клетки, а лучшему эксперту по цунами не придёт в голову самому встать на пути мега-волны.
— Мне нечего и некого опасаться! — с горделивой ухмылкой вскинул свою огромную голову Бетхудов. — Потому что я готов к такой встрече. Когда она состоится, «звёздные люди» меня примут за своего! Они сразу поймут, что я безоговорочно на их стороне. И знаете почему? Потому что они и я — существа высшего порядка! Аристократы! Голубая кровь во всех смыслах.
Маргариту чуть не стошнило от такого признания. Перед ней было худое, низкорослое, злобное существо с комплексом Наполеона, о котором правда ходила молва, как об удачливом соблазнители женщин. Но как такое можно вообще любить?!
Желая что-то ей доказать Бетхудов снова наклонился к бассейну, снял с переносицы очёчки, поплескал себе водой на лицо, потом что-то достал из пластиковой коробочки и вставил в глаза, а когда вновь повернулся, сверкнул на изумлённых женщин взором, сияющим в рассветных сумерках небесным неоном. Особые линзы действительно сделали его похожим на самых опасных из заболевших.
— Вот с зенок они и начнут вас усваивать, дерьмо глазастое, — не сдержавшись, с металлической интонацией, тихо, но чётко произнесла Маргарита.
Вдруг послышалось утробное рычание.
— Ой, что это?! — Даша испуганно прижалась к матери.
Рычание становилось громче.
— Бо-ю-юсь, — протяжно прохныкала Даша, Маргарита качнулась к ней и закрыла рот рукой. Она и сама чувствовала, как подкосились ноги и вот-вот упадёт, и вдруг блаженно обессилев присела на край фонтанной чаши. Машинально разняла свои руки и потерявшаяся от ужаса дочь в панике бросилась от неё прочь.