Москва Иная
Шрифт:
— Откуда она знает телефон подполковника? — Раяр шёпотом поинтересовался у Веры. Которая, так же тихо, предположила:
— Дал для связи?
— Госпожа Громова, что вам нужно от меня? — тем временем Марин продолжал испытывать терпение донимавшейся его помощи иной. — Все приметы преступников вы уже получили.
— Что мне нужно? — продолжала без всяких чинов и церемоний диалог Акулина. — Для начала хотя бы минимальные полномочия проводить розыск, просматривать базы данных, отслеживать телефоны и всё такое прочее. Во время моей службы свободным ассасином мне сразу предоставляли всё досье на объект и место встречи с ним.
—
— Я не работаю в органах и могу искать пропавших, только опрашивая прохожих, — Лина немного приуменьшила свои магические таланты, но они и вправду мало чем помогут.
— Но… таких… — Марин выделил слово, — в базе нет. Иначе нам незачем было прибегать к вашей помощи.
— Я, значит, была, а они — нет? — ассасинка чуть не расплакалась. — Несправедливо!
— При покушениях вы, Громова, засветились в том числе как человек, — Марин напомнил о «случайной» записи нападения девушек на депутата. — Мы не обладаем записью речи подозреваемых. Всё, что мы знаем о них — они большие волосатые хищники. Зообаз полиция не составляет даже на оборотней, а зря. Первого убийцу нашли на следующий день после преступления по энергетике поглощённых им граждан. Но демон улизнул, и сейчас та энергетика уже выветрилась. В последний раз её засекали в Москве, на Литовском бульваре, в парке у Центральной Клинической Больницы. Мы предполагали, что он обратиться туда для обработки своих ран, но уже убедились в том, что эта версия тупиковая — в больницу в указанное время не обращались с огнестрельными ранениями.
— Сколько вы знаете, а мне не сказали! — Акулина выругалась на подполковника почти так же, как на Нармэлу. Почти. Всё же кое-что о вежливости Лина знает. — Как же вы на мою помощь рассчитывали, а?
Хватит мне спать беспробудным сном.
Мне неуютно с тобой вдвоём.
Я ставлю точку на прошлом своём.
Я забываю о всём плохом.
Я покидаю свой старый дом.
Феникс пылает бессмертным огнём.
Каждой секундой, минутой и днём
Буду лучиться я лишь добром.
Даже в городе по вечерам, на закате, воздух становится свежим. Солнце садилось под аккомпанемент современной баллады, льющейся из окон квартиры снизу и справа от твоей. Ты стоял на балконе, опершись о перила, и размышлял. Что, если твоё восприятие мира, восприятие мира большинства учёных в чём-то неверно? Несмотря на многократные эксперименты, постоянную проверку теорий, нельзя исключать вероятность систематических ошибок. Но любая ошибка приведёт к искажению истины.
Наступил момент, когда твоих знаний не хватало, чтобы подтвердить или опровергнуть факт из собственной жизни, из окружающей действительности. Правда ли Кор вызвал демона и умер из-за этого? Если демоны существуют — кто они? Как их вызывают, как они появляются из воздуха? Как научиться им противостоять?
И главное — как открыть обществу глаза на страшную изнанку реальности и не показаться чудиком?
Людям хватает проблем и в привычном мире. Ты посмотрел вниз, во двор: на скамеечке сидят бабушки, одна жалуется на холод в отношениях со своими потомками и беспросветную бедность. Пацан, прячась за спинами старушек, баллончиком рисует у подъезда признание в любви некой Настюше и поздравление с днюхой. На балкон соседнего дома вышел спившийся мужик, чтобы по телефону, крича на весь двор, с кем-то обсуждать политику американцев и русский хоккей. Что им всем до квантовой магии? Что им до смерти десятка студентов от лап чёрта? Как они отфильтруют настоящее сверхъестественное от разрекламированной мистической белиберды?
Как теперь ты сам будешь воспринимать мир? Не начнёшь ли видеть скелетов в своём шкафу, зомби в своём сортире, путать готов с вампирами или некромантами? Даже если существует нечто непознанное, не стоит жертвовать своим рассудком. Очень не хотелось тебе в Кащенко…
Но вдруг этот мир на самом деле причудливей любого дивного бреда?
Практика заговора
— Ну и кто теперь? — Устало пробормотал Мартос.
Входящие: 1 Новое письмо.
Нет, писала не Акулина, она уже выговорилась по телефону. На этот раз к известному, но бедному художнику приставала некая Радужная Искра. И эта особа имела весьма и весьма специфический стиль выражения мысли.
— Хе-хе, полюбуйся только, чем меня спамят, — рыжий весёлым и интригующим тоном подозвал меня и показал мне следующее письмо:
От: Радужная Искра bely_rassvet@pochta.ru
Тема: Да пребудет Свет с тобой!
Здравствуй, Мартос! Меня зовут Ольга, можно узнать и твоё настоящее имя? ;)
Я читала твои творения и отметила для себя хороший сюжет историй, правдивость и достоверность описанной магии. При этом хочу заметить, что такая магия довольно опасна. Существа из параллельных измерений могут иметь свои мотивы, не совпадающие с желаниями тех, кто их вызывает. Можно ли вообще гарантировать преданность духа, который впервые с тобой встречается и должен — бесплатно! — выполнять твои поручения? Особенную опасность несёт соединение с духом собственной души, неважно, добровольное или не добровольное. Так очень легко потерять себя, и, если не попасть под контроль нечеловеческого, лишённого всякой морали и совести разума, то постепенно перенимать его черты и терять то, благодаря чему можно называться человеком. Избранный путь не такой безоблачный, как ты его себе представляешь…
Но, к счастью, всегда можно вернуться на верную дорожку. Достаточно лишь поверить, что не нужна помощь никаких сомнительных духов для того, чтобы совершать — даже превосходящие! — чудеса. Мы с друзьями умеем делать это.
Можно ли пригласить тебя к нам и просто показать, на что способен человек, и как вредно порой надеяться на помощь духов? Просто приходи к нам, [даётся адрес], можешь привести с собой друзей. Клянусь, мы не желаем зла, а лишь Добра и Света.
На этот раз находясь в человеческом облике, я, пожав плечами, наклонился к монитору и читал письмо. Дойдя до «просьбы» неизвестной Ольги, смутился ею:
— Странная популярность у тебя, Мартос. Нормальные читатели не пишут?
Мартос, как показалось, немного обиделся. Его раздражение ощущалось не только в привычном для людей диапазоне, но и подсознательно… по-особенному:
— Не люблю настойчивых почитателей искусства, — мышку сдавили пальцы, что неожиданно обзавелись небольшими когтями. — Но это скорее некий вызов… то ли мне, то ли моему акаб.
Некоторое время художник-художница молчала, постукивая пальцами по столешнице, расчерченной неглубокими извилистыми бороздами.