Москва парадная. Тайны и предания Запретного города
Шрифт:
В декабре 1918-го Отдел по делам музеев и охраны памятников Наркомпроса, который возглавляла жена всесильного Льва Троцкого — Наталья Седова, обратился в Совнарком с дерзким письмом: «Безотлагательно освободить Кремль от вновь устроенных там правительственных учреждений, ввиду того, что занятие Кремля правительством создает чудовищную угрозу целости величайших памятников истории и неизбежно повлечет за собою гибель многих памятников старины и искусства».
Рискуя навлечь на себя гнев «кремлевских небожителей», Наталья Седова обратилась с гневным письмом лично к товарищу Ленину. На письме появилась ленинская резолюция: «Я за передачу этого дворца
В результате упорной борьбы 26 января 1919 года БКД открылся для первых экскурсантов. Только за первый месяц дворец посетило свыше пяти тысяч человек. Музейный отдел Наркомпроса предложил открыть для публики и Оружейную палату. Вопрос об открытии музея и увеличении его выставочных площадей за счет присоединения Апартаментов (10 комнат), Наталья Седова изложила в личном письме к Ленину. «Сегодня мы открыли Кремлевский Дворец, но самая интересная его часть — Оружейная палата закрыта. Почему?» — вопрошала она всесильного адресата. И сама же отвечала: «… несмотря на все комиссии, на все постановления… в «апарт(аменте)» живут «дорогие товарищи», которые не хотят его покинуть…». Письмо произвело должный эффект — вопрос был решен в пользу музеев. Началась упорная борьба за драгоценные дворцовые метры.
В результате, «дорогих товарищей» удалось потеснить, но далеко не всех. Так, став генсеком, Сталин намеревался поселиться в верхних апартаментах Большого Кремлевского дворца, связанных переходом с Оружейной палатой. Седова категорически возражала и вновь обратилась к Ленину. В письме к вождю она упрекала его за мягкость и нежелание «положить конец нападениям на музейное помещение, которое Вы сами своим декретом утвердили как неприкосновенное…». И Сталин, как «живой человек, а не музейная редкость» не должен претендовать на место в музейных залах. Ему не обязательно жить в музее.
Наталью Седову поддержал и нарком Луначарский, уговаривавший Ленина «энергично посоветовать» подыскать Сталину «менее музейное помещение». «…Идя по линии наименьшего сопротивления, под квартиру Сталина хотят отдать так называемые апартаменты. Они страшно неудобны: это анфилада парадных комнат, неприспособленных для жития порядочного человека, а только для членов царской фамилии. Вы поддерживаете идею превращения всего Кремля в музей, а начинаете с того, что часть музея отдаете под частную квартиру…»
Письма точно попали в цель. По воспоминаниям Троцкого, «Ленин назначил комиссию для обследования вопроса. Комиссия признала, что дворец не годится для жилья». В результате всех этих сложных перипетий на заседании Политбюро был поставлен вопрос об освобождении квартир для Оружейной палаты, и вскоре все десять залов Апартаментов были освобождены.
По словам очевидцев, Седова неоднократно пользовалась поддержкой Ленина. Однако сразу после его смерти в музей пришло распоряжение Сталина срочно, в двухнедельный срок, очистить верхние Апартаменты от музейных экспонатов. Их немедленно освободили под квартиры кремлевских чиновников, и музей потерял треть своей площади. Вскоре сократили и само посещение Кремля экскурсантами, ввели особые разрешения на доступ в Оружейную палату, и, наконец, закрыли Большой Кремлевский дворец. Окончательно же для свободного посещения Кремль закрыли летом 1927-го. Он стал — «Особой зоной», недосягаемой для обычных смертных.
В Кремль невозможно стало войти и проехать, даже фотографировать не позволяли. Стоило несведущему провинциалу или иностранцу направить аппарат в сторону Кремля, как точно из-под земли вырастал милиционер или человек в штатском. В лучшем случае засвечивали пленку, а в худшем случае уводили любопытных в ближайший участок.
Вслед за этим последовало выселение из закрытой зоны «лишних постояльцев», которое продолжалось еще многие годы. Так, в 1933-м удалось лишить апартаментов в БКД пролетарского поэта Демьяна Бедного. По кремлевским слухам, поэт скандалил, требовал улучшения жилищных условий, ссылаясь на то, что отсутствие отдельного кабинета не позволяет ему работать на полную мощь. Выселили «скандального поэта» из роскошных апартаментов с необычной записью в книге кремлевской прописки: «убыл в Москву».
Кремль, как и вся страна, не избежал серьезной «чистки». После убийства Кирова в 1934 году стало раскручиваться так называемое «кремлевское дело», в результате которого Сталин утвердил проект приговора по 108 осужденным «кремлевцам». Те, кто был под подозрением, но еще не осужден, выселялись за пределы Кремля, в «целях обеспечения безопасности руководителей советского государства». Переселялись также и многие высокопоставленные жильцы. Одни — в построенный для них Дом Правительства и прочие элитные здания, другие — в тюрьмы и лагеря. А третьи, как, например, Бухарин, Рыков, Зиновьев, Каменев были расстреляны.
Во время Великой Отечественной войны квартирный вопрос в Кремле находился в замороженном состоянии. В 1941 году в Кремле были прописаны и имели квартиры девять руководителей СССР. Сталин официально жил в квартире № 1 корпуса № 1. Ворошилов — в квартире № 19 корпуса № 9 (апартаменты БКД). Самым «густонаселенным» был корпус № 5 (Кавалерский). «Кавалерами» были Молотов, Микоян, Жданов, Андреев, Калинин. Еще 68 квартир занимали в основном персональные пенсионеры, родственники Ленина, Дзержинского, Орджоникидзе и других, а также семьи руководства комендатуры, НКГБ — НКВД.
С Великой Отечественной войной связана одна из удивительных страниц кремлевской истории, названная «Исчезновение Московского Кремля». Именно он, как сердце России, стал основной мишенью фашистов во время бомбардировок Москвы. Первая бомбежка произошла в ночь на 22 июля 1941 года. Бомба весом 250 кг попал в Большой Кремлевский дворец, но не взорвалась — пробила крышу, потолок Георгиевского зала, упала на пол и развалилась. В результате в паркете образовалась небольшая воронка.
После этого было решено срочно, в условиях строжайшей конспирации «спрятать Кремль». Красные звезды на башнях и кресты на соборах зачехлили, башни и купола закрасили в черный цвет или затянули мешковиной. По всему периметру Кремлевской стены поставили «ложные кварталы», часть Тайницкого сада окутали расписанными под шифер матерчатыми «крышами», перекрасили фасады и крыши кремлевских зданий.
Никита Хрущев, став хозяином страны, выселил из кремлевских покоев всех постояльцев из числа сталинской гвардии. В 1955 году на улицу Грановского (ныне — Романов пер.) переселились Вячеслав Молотов и Анастас Микоян. Затем пришла очередь Лазаря Кагановича семей Дзержинского, Орджоникидзе и многочисленных персональных пенсионеров. По словам очевидцев, отчаянно сражался за свою кремлевскую квартиру «первый маршал» страны Клим Ворошилов, который прожил в Кремле более 37 лет. Именно он в 1962 году стал последним, кто покинул свои кремлевские апартаменты.