Москва - Сталинград - Берлин - Прага
Шрифт:
.
Заслуги корпуса высоко оценила Родина: несколько сот воинов получили государственные награды.
В Москве
В июле 1941 г. Ставка приняла решение упразднить механизированные корпуса, их дивизии подчинить непосредственно армиям и приступить к формированию танковых бригад, полков и отдельных батальонов. Расформировали и 21-й мехкорпус. В конце августа меня вызвали в Москву для нового назначения.
Столица уже испытала налеты вражеской авиации. Началась эвакуация населения. Город посуровел. По улицам шагали патрули, повсеместно проводилось затемнение.
А между тем бои уже шли в районе Смоленска.
28 августа мне приказали явиться в Кремль, в Ставку. Всю свою сознательную жизнь я провел в строю. В центральных правительственных учреждениях бывать не приходилось. Шел в Кремль с большим волнением.
Не успел осмотреться в приемной, как ко мне подошел человек в штатском. Сначала показалось, что мы уже где-то встречались.
– Вы, наверно, с фронта?
– спросил он.
– Да, только вчера.
– Давайте познакомимся. Моя фамилия Малышев. Я представился.
– Присядем. Хотелось бы кое-что спросить у вас. Присели.
– Скажите, как показали себя в боях наши Т-34?
– Очень хорошо. Танки противника T-IV с их короткоствольной пушкой по силе огня, маневренности и броневой защите не идут с тридцатьчетверками ни в какое сравнение.
– А как БТ и Т-26?
– Эти явно устарели. Еще до начала войны мы, танкисты, предлагали надеть на них дополнительную броню. Приходилось приспосабливать к этим машинам так называемые экраны, делать их своими силами в походных мастерских. Помню, в экранированный таким образом танк Т-26, где я находился, попало двенадцать снарядов. И ни один не пробил броню! Но это предложение не было реализовано.
– Решение в свое время состоялось, но не было доведено до конца, - с горечью сказал Малышев.
– Но теперь мы проектируем новые машины. Хотите посмотреть модель?
– Хочу, конечно... Но меня могут вызвать.
– Найдут - это рядом.
Мы поднялись наверх. У входа в кабинет на табличке читаю:
"Заместитель Председателя Совнаркома В. А. Малышев"20
.
В кабинете Вячеслав Александрович взял со стола увесистую модель незнакомого мне танка. На башне - 2 пушечных ствола. Внешне машина напоминала тридцатьчетверку, только башня была перенесена к корме.
– Что подсказывает боевой опыт?
– спросил Малышев.
– Честно?
– Я с пристрастием разглядывал модель.
– Совершенно честно, что думаете.
– Тут две пушки. Значит, нужно иметь двух наводчиков, двух заряжающих. Габариты танка от этого увеличатся. Увеличится и вес машины, а следовательно, замедлится маневр. Может быть, лучше поставить одну пушку, но дать к ней побольше боеприпасов, посильнее сделать броню, особенно в лобовой части корпуса и башни. Побольше иметь горючего.
– Соображения серьезные, над этим следует подумать, - сказал Вячеслав Александрович.
Через несколько минут я вернулся в приемную. После того как часовой проверил пропуск, ко мне подошел командир:
– Вы товарищ Лелюшенко?
– Да.
– Прошу, товарищ генерал, заходите!
В
– Когда вы сформируете танковые бригады?
Видимо, Сталин полагал, что мне известно о новом назначении.
– Какие? Я не знаю, о каких бригадах идет речь.
– Разве?
– Я только вчера с фронта.
– Ну, хорошо. На вас возлагается ответственная задача. Товарищ Шапошников, подробно объясните Лелюшенко цель нашего, вызова.
Борис Михайлович сказал:
– Вы назначены заместителем начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии и начальником Главного управления формирования и укомплектования антобронетанковых войск. Вам поручается в сжатые сроки сформировать 22 танковые бригады. Материальная часть будет поступать с заводов страны " из ремонтных мастерских. План формирования в Главном автобронетанковом управлении есть. По мере готовности бригад докладывайте нам через товарища Федоренко или непосредственно в Ставку.
Затем Сталин спросил о фронтовых делах.
Я сказал, что, на мой взгляд, целесообразно восстановить в армии корпуса. Мне казалось также, что в полках надо иметь подразделения автоматчиков, а распыленные по стрелковым батальонам 82-мм минометы необходимо свести в полковые дивизионы, что дало бы возможность массировать огонь. Коснулся и некоторых других вопросов, в частности конструкции танков.
– Ваши предложения будут рассмотрены, - сказал Верховный Главнокомандующий.
В Главном автобронетанковом управлении меня встретил с газетой в руках майор А. Ефимов, который в числе других был направлен в Москву после расформирования 21-го корпуса.
– А наш-то Александр Михайлович по-прежнему бьет фашистов!
– Он протянул мне "Правду".
Очерк назывался "Горяиновцы". Он рассказывал об ударе по одному из штабов противника, нанесенном 42-м мотострелковым полком А. М. Горяинова. Разгромив штаб, горяиновцы в числе трофеев захватили 2 автомашины с "железными крестами".
– Дерутся наши ребята отлично!
– с завистью произнес Ефимов.
– Скорее бы вернуться к ним!
– Потерпите. Придет время, и нас позовут, - ответил я.
Накануне Ставка послала генерал-лейтенанта Я. Н. Федоренко на Северо-Западный фронт для изучения боевого опыта. Временно обязанности начальника Главного автобронетанкового управления исполнять приказали мне.
В те дни довелось часто встречаться с Вячеславом Александровичем Малышевым, который руководил танковой промышленностью. Поражала его кипучая энергия. Будучи очень занятым человеком, Малышев не упускал случая встретиться и поговорить с фронтовиками-танкистами, терпеливо выслушивал их предложения и замечания. Он часто бывал на полигонах, где испытывались новые машины, провожал в действующую армию сформированные танковые соединения. Ему можно было позвонить поздно ночью или рано утром - Вячеслав Александрович был на рабочем месте. Он не имел привычки откладывать принятие решения. Работать с таким человеком было приятно и легко.