Москва в решете
Шрифт:
Агап кивнул на маленькую сцену, там усаживалась большая дама в бархатном платье с откровенным декольте. Когда через минуту дама начала петь под аккомпанемент маленькой гитары, Ирина поперхнулась воздухом.
— Забери меня отсюда… Забери навсегда! — раздирающим басом пропела дама-пышка под грустную мелодию и, смежив веки, начала петь стихи Гарсиа Лорки:
Я твое повторяю имя
по ночам во тьме молчаливой,
когда собираются звезды
к лунному водопою
и смутные листья
свесившись над тропою.
И кажусь я себе в эту пору
пустотою из звуков и боли,
обезумевшими часами,
что о прошлом поют поневоле.
Я твое повторяю имя
этой ночью во тьме молчаливой,
и звучит оно так отдаленно,
как еще никогда не звучало.
Это имя дальше, чем звезды,
и печальней, чем дождь усталый.
Полюблю ли тебя я снова,
как любить я умел когда-то?
Разве сердце мое виновато?
И какою любовь моя станет,
когда белый туман растает?
Будет тихой и светлой?
Не знаю.
Если б мог по луне гадать я,
как ромашку, ее обрывая!
— Кто вы, Агап? — когда песня закончилась, спросила Ирина у своего нового знакомого.
— Завсегдатай, — наливая ей и себе по порции водки, смерил её взглядом Агап. — У меня жена пропала месяц назад. Просто не вернулась, понимаешь?.. А мне никто не верит. Думают, это я её убил…
— А кто её убил, Агап? — едва шевеля губами, спросила Ирина.
— Может он? — Агап кивнул в сторону бара. — А может такой же, по прозвищу Суслик.
— Про кого вы говорите?.. — Ирина огляделась. У барной стойки сидело несколько изрядно надравшихся мужчин с каменными лицами. Бармен, наклонив голову, подмигнул ей.
— А ты угадай! — икнув, буркнул Агап. — Любовь-убийца, страсть-палач ждут нас за углом… — и, кое-как поднявшись, побрёл в сторону туалета.
Ирина внимательно огляделась — у бара не сидело ни одного суслика. Ни единого. Через несколько минут она ушла.
ПОШУТИЛИ И БУДЕТ
— Ирина, а вас к шефу на ковёр. Пятницкий рвёт и мечет! — мимо, весело щебеча, пробежали две журналистки-практикантки. Ирина от неожиданности уронила кошелёк и стукнулась головой о металлический бак кофейного автомата, когда поднимала его.
Потирая шишку на лбу, она с минуту постояла у закрытой двери кабинета шеф-редактора, но дверь противно скрипнула и открылась сама собой от сквозняка.
Голова Пятницкого была еле видна из-за компьютера.
— Сколько вы у нас работаете, Ирина? — спросил шеф-редактор, его острый подбородок мелко подрагивал.
— Два с половиной месяца, — оглянувшись на календарь на стене, пробормотала Ирина.
— Ну и как вам у нас работается?
— Бывало хуже, — честно ответила Ирина.
— В таком случае — вы уволены! — буднично сказал шеф-редактор. — Собирайте манатки и катитесь отсюда к чёртям собачьим! Больше я вас не задерживаю. Ну, что глазами водите?.. Освобождайте помещение.
— Я не поняла, Михаил Михайлович? — у Ирины от неожиданности навернулись слёзы. — А что я такого сделала?
— Ага, — Пятницкий потёр суховатые ручки и привстал. — И имя моё даже вспомнили?.. Ну, что же, я страшно рад! Давненько, я вам скажу, я так не радовался…
— А куда я пойду? — Ирина не тронулась с места.
— А мне без разницы, — шеф-редактор оглядел все углы в своём кабинете и зевнул. — Гуд бай, май лав, гуд бай!..
Ирина повернулась и вышла из кабинета.
— Я пошутил, — услышала она, когда уже стала поворачивать дверную ручку. — Могу я пошутить или не могу?..
— Можете, — тихо сказала Ирина, снова очутившись в кабинете. — И что?
— Пошутили и будет, — шеф-редактор вытащил из пачки бумажную салфетку и с наслаждением высморкался. — Да умоются кровью те, кто усомнится в нашем миролюбии, Ирочка! Кстати, что там случилось с Виталиной?.. Давай, расследуй, — выслушав про исчезновение троих человек, разрешил Пятницкий. — Но в свободное от работы время. Ты в Томск-то не собираешься, надеюсь?
— Собираюсь, — просительно улыбнулась Ирина.
— Ира, не зли меня, я тебя как человека прошу, а не как женщину! — возмутился Пятницкий. — Ты же недавно ездила повидаться с родными?
— Мне нужно отвезти деньги.
— Где ты успеваешь зарабатывать? Может быть, мне подскажешь? — Пятницкий демонстративно вывернул карманы. — Видишь, ничего там нет?.. Подайте нищему!
— У меня семья бездомная, кручусь, где только можно, — Ирина улыбнулась. — Я везу деньги на покупку жилья…
— Ир, так купи здесь, — перебил её Пятницкий. — Так и будешь всю жизнь километры наматывать?..
— Я не потяну здесь, — Ирина уже пожалела, что начала этот разговор. — У меня два сына и родители.
— А сколько уже есть, если не секрет, конечно? — Пятницкий снял очки и посмотрел на неё уже внимательнее.
— Тридцать тысяч.
— Фунтов стерлингов?
— Долларов.
— Так купи деревянный дом в Подмосковье, — Пятницкий обвёл глазами кабинет и, вскочив, обежал его за пару секунд. — Настоящий сельский дом с огородом, печкой и колодцем — рядом с Москвой, а?..
— За тридцать тысяч? — не поверила Ирина.
— А почему нет? — Пятницкий написал адрес на клочке бумаги и протянул ей. — Я знаю того, кто продаёт, так вот, ему срочно нужны деньги!.. Горит у него один проект. Дом, правда, маленький и построен давно. Зато тёплый и колодец во дворе, — Пятницкий облизнулся. — Ну, что?.. Сам бы купил, да денег нет!
— В глухой деревне? — разобрав адрес, переспросила Ирина.
— Скорее, глухой город. Два часа на электричке от Москвы, — шеф-редактор хмыкнул. — Съезди, посмотри.
— Но я больше половины денег уже отвезла в Томск…