Москва. Путь к империи
Шрифт:
В октябре 1633 года умер Филарет. Шеин, вернувшийся в Москву в начале 1634 года, остался без поддержки. Его ждала в столице жестокая расправа. Бояре набросились на него как свора псов. Они обвинили его в измене и 23 апреля 1634 года приговорили Михаила Шеина, Артемия Измайлова и сына его Василия Измайлова к смертной казни.
Царь прекрасно понимал, что многие обвинения ничего общего с истиной не имеют, но ничего не мог (да, видимо, и не очень хотел) предпринять в защиту приговоренных. 27 апреля им троим отрубили головы.
Владиславу все же не удалось развить успех, время успехов для Польши вообще приближалось к концу. В 1634 году между двумя государствами был заключен мир, в который уж раз невыгодный для Москвы.
А еще через три года на юге произошло знаменательное, хотя и оставшееся
Турки владели Азовом давно. Здесь они вели выгодную торговлю, в том числе и торговлю русскими людьми, которые высоко ценились на рынках Азии и Европы. Московские великие князья, а затем и цари «всея Руси» мечтали выбить османов из Азова, получить тем самым выход к морю. Но другие важные дела отвлекали царей. Донские казаки сами, без разрешения и согласия Михаила Федоровича, взяли штурмом Азов в 1637 году. Надоело казакам терпеть. Царь далеко, за тысячу верст, а они здесь по соседству живут с крымцами да турками. У донских казаков дети пропадают бесследно, они вынуждены вести с турками невыгодную торговлю. Надоела казакам такая канитель. Взяли они Азов. Четыре года жили «кум королю», горя не знали, горя ждали, потому что царь Михаил Федорович не обрадовался их подвигу. С Османской империей воевать не пришла еще пора. Но и у султанов дела были неважные: еще не закончилась ирано-турецкая война, продолжавшаяся с 1578-го по 1639 год и отнявшая у турок много сил.
Четыре года готовились турки к ответной операции, собрали армию в 250 тысяч человек, явились к Азову. 250 тысяч человек! И много это, и мало. Бывало, и по полмиллиона воинов водили султаны в разные страны. Под Азов привели они «всего» 250 тысяч, уверенные, что этого вполне хватит для штурма крепости, в которой находился гарнизон в 5 тысяч 500 казаков! Очень большой перевес в живой силе и технике был у турок — в 45 раз! В истории человечества таких случаев можно пересчитать по пальцам. И редко кто из полководцев, оказавшихся в столь тяжком положении, решался давать бой, а если и решался, то, конечно же, его проигрывал.
Донскими казаками командовал Наум Васильев, помогал ему есаул Федор Порошин. Военную историю они знали слабо, в делах царя разбирались плохо, может быть, поэтому они и все казаки решили драться с турками и победить их.
Первые отряды врага появились 24 июня 1641 года ближе к полудню. Степь словно лесом покрылась густым, непроходимым. Как начали турки и их союзники — в основном люд кочевой, дерзкий, разбойный, среди которого попадались, правда, немцы-наемники, прекрасные артиллеристы — шатры да палатки ставить, словно горы белые выросли на полях перед Азовом.
Чтобы посильнее запугать казаков, затрубили турки в трубы, резким криком, резким гомоном голосов наполнили полдневную тишину, стали палить из пушек и мушкетов, огнем и дымом ясный воздух испоганили, солнце затмили. А затем забарабанили сотни барабанов: не видели никогда русские казаки ада кромешного — теперь увидели. Но не испугались. Удивились только.
Вечером пожаловали к ним турки-толмачи, долго говорили о силе и могуществе султана, предлагали сдаться подобру-поздорову, обещали, что султан «пожалует их за это честью великой». Может быть, добрые попались турки, раз при перевесе почти в пятьдесят раз они разговоры ведут? Нет, хотели они взять крепость без штурма и все пять с половиной тысяч казачков в рабство продать по выгодной цене. Не хотели драться турки. Миром думали дело уладить. Русские от предложения отказались.
Очень оскорбились турецкие толмачи, вернулись к своим полководцам, доложили. Разозлился не на шутку паша. Затрубили разом все трубы, зашумели дробно барабаны, завыли жуткую песнь рога, заскулили жалобно цебылги (цимбалы), и увидели казаки с крепостных стен, как споро строятся вражеские отряды под пестрыми полотнищами знамен.
Четыре года ждали в Азове этой грозной минуты, но не сидели сложа руки, а готовились к смертной схватке, тщательно готовились.
И вот турки пошли на штурм. Казаки молча наблюдали за шествием колонн. Передовые части врага приблизились к стенам, вот уже по лестницам взбираются они наверх, удивляются: почему русские молчат? Почему не стреляют? Уж не перепугались ли насмерть?
Нет-нет, не испугались казаки. Они четыре года ждали — дождались! Наум Васильев дал сигнал, и началась стрельба, заговорили пушки, громко затрещали пищали и аркебузы, и вдруг… тяжко охнула в нескольких местах земля, провалилась словно бы от тяжести человеческих тел и, будто бы озлившись за что-то на турок, кашлянула огнем.
Наум Васильев все предусмотрел, все учел! Досконально изучил он подступы к крепости, точно вычислил маршруты наступающих колонн, заблаговременно, в строжайшей тайне соорудил подкопы, набил подвалы дробом сеченым и порохом… Были у турок прекрасные специалисты осадного дела: шведы, датчане, немцы, но и те не догадались, что ждет их под стенами Азова «смертельный сюрприз». Погибло в подкопах много солдат. И стрельбой из пушек и пищалей русские нанесли огромный ущерб врагу. Турки в смятении заметались вокруг крепости. Наум Васильев точно уловил момент и атаковал неприятеля. Большое знамя турецкого паши захватили казаки, вернулись в крепость. Сил-то у них было не слишком много, чтобы одним ударом разгромить противника.
Зато уж первый бой выиграли они славно — сотни, тысячи убитыми оставил под стенами Азова враг.
Утром турки прислали в город толмачей. Лицом они заметно поблекли. Спесь куда-то делась. Предложили они русским откуп: «за всякую убитую яныческу голову по золотому червонцу, а за полковы головы по сто талеров». Богатый народ турки. И казачки могли разом разбогатеть.
Отказались они от «мертвого» богатства, так сказали толмачам: «Не продаем мы трупу мертваго, но дорога нам слава вечная».
Не было в тот день войны под Азовом. Хотя и мира не было. Похороны. Святой для любого народа день. Молчали пушки, скребли лопаты о сухую землю. Общую могилу для солдат копали турки. Три версты ров получился у них. Глубокий ров, кровью сдобренный, потом солдатским политый.
Наработались османы лопатами и, будто бы понравилось им это дело, решили огромный вал соорудить, выше Азова, чтобы оттуда по городу из пушек да из пищалей палить. Быстро рос вал земляной, приближался к стенам. Нравилось это дело туркам. Русским — совсем не нравилось. Три дня смотрели они на дело рук турецких, на четвертый Наум Васильев послал казаков в бой. В лобовой атаке побеждает смелый. Но то была даже не смелость. Слишком много лбов турецких, слишком мало — русских. Османы просто поверить не могли, что противник осмелится их атаковать! Русским, однако, делать было нечего. Их большое количество турецких лбов не напугало — им очень нужен был турецкий порох. С иконой Иоанна Предтечи, покровителя донских казаков, с яростным криком: «С нами Бог!» ринулись они в атаку, опрокинули с рукотворного холма неприятеля, захватили 16 знамен, 28 бочек пороха и в спешном порядке отошли назад. Турки лишь за головы схватились: у них ведь тоже Бог есть, да, видно, на этот раз он другими делами занимался…
А русские, не медля ни секунды, отнесли аккуратно бочки с порохом в подкоп — под земляной вал. Турки не успели очухаться от казацкой дерзости, собрались на валу продолжать работы и подбирать-хоронить убитых, как раздался страшный взрыв! Турецким же порохом сгубило многие тысячи турок, а тысячу пятьсот янычар подбросило в воздух и живыми (!) отнесло взрывной волной в город.
Турецкий полководец упорный был человек. Он приказал соорудить с противоположной от разрушенного вала стороны громадный холм шириною в два броска камня (это около 150 метров будет по современному исчислению), а длиною в три полета стрелы (а это и на километр потянет, если не больше). Со злостью и невиданным даже для турок упрямством принялись чужеземцы за дело, соорудили гору, установили на ней пушки, привели на вершину пехотинцев с ружьями, и 16 дней и ночей бомбили и расстреливали турки Азов, не прекращая канонаду ни на минуту. Разрушили они в городе все дома и здания, церковь Иоанна Предтечи, крепостные стены… Казалось, ни единой души не должно было остаться здесь в живых. Нет. Все казаки Наума Васильева были живы. Они сделали подкопы под турецкую гору, соорудили под землей прекрасные покои и, слушая жестокую канонаду, продолжали копать, копать: 28 подкопов провели они под табор турецкий! Ну очень трудолюбивые казачки.