«Моссад» - первые полвека
Шрифт:
Спустя два года, в 1955, его пригласили прочесть курс лекций в «Технионе» в Хайфе, израильском эквиваленте американского МТИ. Курту понравилась страна, понравились люди, понравилась работа, — по крайней мере, так он говорил, когда принял пост директора департамента физики. Работал он очень успешно; столь же успешно, как оказалось, снабжал секретной информацией резидента чехословацкой разведки, работавшего под прикрытием посольства ЧССР. Считается, что завербован он был ранее и послевоенное путешествие по странам запада входило в подготовку ко внедрению; скорее всего, дело совсем не так, такая версия — плод израильской страсти к преувеличениям. В Хайфе Ситта остался потому лишь, что это было все же интересней, чем Бразилия, где есть урановые рудники, но пока что не весьма перспективно с ядерной промышленностью.
«Шин Бет» потребовалось 5 лет, чтобы выйти на эту секретную операцию. И только 16 июня 1960 г., за два дня до того, как первый израильский экспериментальный реактор в Нахаль Сорек был запущен на полную мощность, был произведен арест профессора Курта Ситта и предъявлено обвинение в шпионаже.
Этот арест явился шоком для его друзей,
Суд учел мотивы действий Курта Ситты — его не просто завербовали, а «держали на крючке» и шантажировали спецслужбы Чехословакии, угрожая расправиться с его престарелым отцом-пражанином. Что же касается степени «утечки», то даже сторона обвинения проговаривалась, что передаваемая Куртом информация была второстепенной и не имела стратегического значения.
Косвенным признанием этого может служить и то, что Ситта был приговорен к пяти годам тюрьмы, но вскоре вышел на свободу, без помех выехал из страны и начал новую научную карьеру в Западной Германии.
До 1967 года служба внутренней безопасности была небольшой замкнутой организацией, работавшей в обстановке абсолютной секретности. Само название «Шин Бет» было неизвестно широкой публике, цензура не пропускала ни малейшего упоминания об этой организации, и закон запрещал раскрывать имена сотрудников «Шин Бет». Общая численность агентства не превышала 500 человек. Внутри организации царила почти родственная атмосфера, все знали друг друга. «Семейные секреты», то, что происходило внутри службы, никогда не раскрывались посторонним. Это была весьма мало признанная в обществе организация, которая всегда стояла в тени «Моссада» и «Амана». Лишь изредка на долю «Шин Бет» перепадали какие-то крохи признания, главным образом благодаря деятельности оперативного департамента, который был общим с «Моссадом». Репутация «Шин Бет», как впрочем соответствующих служб во всех странах мира, была весьма невысока. Не прибавила службе популярности и постоянная борьба с серьезным внутренним противником — еврейским экстремизмом. После войны 1967 года фактически никто ещё в стране не осознавал, что действительную наибольшую угрозу внутренней безопасности представляли группировки ультраправого толка. [62]
62
В «Шин Бет» всегда считали, что левацкие группировки находятся если не под руководством, то под влиянием советской разведки.
У них появился какой-то мессианский комплекс: религиозный фанатизм, крайний национализм, замешенный на непримиримой ненависти к палестинцам. Так, политической платформа партии «Ках», преемницы созданной в США раввином Меиром Кахане «Лиги защиты евреев», сводилась к изгнанию всех арабов из Израиля и с оккупированных территорий. Только со временем наиболее прозорливые аналитики разведывательного сообщества стали рекомендовать предпринимать меры по борьбе с этим явлением. Агенты «Шин Бет» проникли в партию Кахане и стали регулярно сообщать обо всех планах и своевременно предупреждали о готовящихся экстремистских действиях, например, политических убийствах, и на основе агентурной информации производились аресты. За решетку попадали и члены других праворадикальных группировок, в частности те, кто планировал взрывы мечетей [63] и других мусульманских святынь в Иерусалиме. Но ряд фактов указывал, что в некоторых терактах против арабов участвуют не только полулюбители-ортодоксы. В частности, покушение на трех мэров городов Западного Берега не походило на действия самоучек-«твердолобых»». Высокий технический уровень взрывных устройств, а также отсутствие отпечатков пальцев и других материальных следов заставляли достаточно серьезно отнестись к подпольной группировке, организовавшей взрывы, — это был вызов системе. Главными подозреваемыми были киббуцники — ультранационалисты из числа поселенцев имели и средства, и мотивы для организации такого покушения. Но «Шин Бет» встретилась с немалыми трудностями, когда дело дошло до «разработки» поселенцев, которые считались трудолюбивыми патриотами, чуть ли не символом Израиля — а многие ещё и имели тесные связи с Бегином и партией «Ликуд». Премьер-министр запретил внедрять агентов в среду поселенцев Западного берега. Профессиональные стандарты безопасности и разведки были принесены в жертву политическим соображениям. Сейчас кажется несомненным, что Ахитув мог и должен был принять самостоятельное решение о создании осведомительной сети среди еврейских поселенцев на Западном побережье. А так «Шин Бет» и вооруженные силы не могли предпринять серьезных шагов по пресечению насильственных действий со стороны «еврейского подполья».
63
Ортодоксы полагают, что к приходу Мессии все мусульманские мечети должны быть разрушены, потому что он построит «третий Святой храм» на месте мечетей Омар и эль-Акса и только после этого начнет спасать мир.
В июле 1983 года несколько киббуцников с Западного берега, переодевшись в арабскую одежду, ворвались на территорию Исламского университета в Хеброне и расстреляли троих палестинцев. В мае 1984 года полиция обнаружила сразу 12 бомб, подложенных в арабские автобусы в Восточном Иерусалиме, в которых находились женщины и дети. Чудом удалось избежать кровавой бойни, и на этот раз «Шин Бет» смогла нанести ответный удар. Армейская взрывчатка в зарядах указывала на связь террористов с солдатами или резервистами, имеющими доступ к арсеналам. К этому времени агентура, все-таки внедренная в «еврейское подполье», уже начала давать отдачу, и «Шин Бет» знала, кого надо арестовывать. Не удерживал «Шин Бет» и Бегин, который в 1983 году ушел в отставку. Новый шеф «Шин Бет» Аврахам Шалом, бывший заместитель Ахитува, довел расследование до конца. Было установлено, что террористическая организация насчитывала в своих рядах около двух десятков киббуцников, ставивших целью уничтожение палестинцев. «Шин Бет» обращалась с арестованными евреями мягче, чем с арабскими террористами, но все они признались в совершенных преступлениях, были преданы суду и приговорены к тюремному заключению. Работа по ограничению или пресечению деятельности крайне правых, склонных к терроризму еврейских группировок, которые всемерно противились объективной исторической тенденции к созданию арабской палестинской государственности и в конечном счете примирению народов, обреченных на жизнь по соседству друг с другом, стала парадигмой деятельности спецслужб и полиции в девяностые годы. Но говорить о преодолении «внутреннего экстремизма» никак нельзя — как в связи с недостаточной жесткостью и масштабностью этой борьбы, так и в связи со значительной базой этих движений, опирающихся на общество, перенасыщенное религиозно-национальным экстремизмом.
Фанатики, проникнутые крайними воззрениями, есть во всех структурах государства и их немало. В 1996 году «весь Израиль» был потрясен убийством премьер-министра страны Ицхака Рабина (опытнейшего разведчика и политика, и отнюдь не «голубя мира»), совершенным его охранником Игалом Амиром. Кадры, запечатлевшие тысячи людей, которые плачут и воздевают в гору руки на площадях и улицах, обошли телеэкраны всего мира — как и изображения весьма уверенного в своей правоте убийцы. Было выявлено, что Амир, религиозно-националистический радикал, помимо основных своих обязанностей по линии «Шин Бет», с которыми он так своеобразно справился, являлся сотрудником службы «Натива», о которой ранее общественность ничего не знала.
«Шестидневная война» стала водоразделом в истории Израиля. Все ветви разведывательного сообщества тоже не миновали радикальные перемены, последовавшие за этой победой. 1 января 1967 года Йозеф Хармелин сменил Амоса Манора на посту директора «Шин Бет». Но перемены произошли не только в руководстве: время потребовало выполнения совершенно новых задач, сосредоточения усилий на тех направлениях, которые ещё недавно казались второстепенными. Прежде всего это касалось отношений с палестинцами в целом и Организацией Освобождения Палестины (ООП) в частности.
С момента создания в 1964 году эта партизанская организация стала объектом внимания израильской разведки и контрразведки, однако до 1967 года по-настоящему серьезно к ней не относились. Несмотря на воинственные призывы типа «Мы должны организовать подпольную борьбу на каждой улице, в каждом квартале, в каждой деревне. Каждый должен бороться с врагом», ООП не воспринимали как важного противника наравне с воинственными соседями. Но пришло время изменить старые подходы. Палестинцам стали активно помогать серьезные профессионалы — например, полковник Ахмед Суэдани, руководитель сирийской военной разведки, горячий сторонник «народной борьбы» на Ближнем Востоке, но, разумеется, не в самой Сирии. Сразу же после Шестидневной войны ООП помогали иорданцы (через три года благодарные отряды ООП стали так действовать в Иордании, что королю Хусейну пришлось «вышибать» их из страны с помощью крупной армейской операции), египтяне, алжирцы и тунисцы. Группировки ООП стали направлять десятки боевиков, вооруженных автоматами, гранатами и взрывчатыми веществами, на оккупированные территории для создания боевых ячеек. Ясир Арафат, лидер ООП, лично подбирал людей для боевых операций и утверждал их мельчайшие детали. Боевые группы нападали на военные патрули и автомашины, устраивали засады на узких улицах поселений Западного берега. В самом Израиле палестинцы взрывали бомбы на рынках, автобусных остановках, в кинотеатрах и ресторанах, не щадя ни военных, ни гражданских. Тактика ООП имела одно название: терроризм. В числе важных задач «Шин Бет», естественно, были попытки схватить или уничтожить проявленных лидеров ООП и палестинского сопротивления в целом. В частности, операции против Арафата предпринимались более десяти раз. Однажды от поимки отделяли считанные минуты: когда оперативники ворвались в трехэтажную виллу в Рамаллахе на Западном берегу реки Иордан, кровать была ещё теплой, простыни и одеяла разбросаны по комнате, в чайнике кипела вода и чай в чашках был ещё горячим, но человека по имени Абу Аммар в доме уже не было. Он выпрыгнул из окна второго этажа и спрятался в стоящем неподалеку автомобиле. Но в целом «Шин Бет» удалось сорвать попытку ООП поднять в 1967 году «народное восстание».
Всего за год до Шестидневной войны по рекомендации советника по арабским делам, ветерана «Моссад» Шмуеля Толедано правительство Израиля ликвидировало военную администрацию, существовавшую в арабских поселках и деревнях с момента окончания войны за независимость 1948 года. Контрразведка поддержала это решение; израильтяне арабского происхождения всегда имели право голосовать на выборах в кнессет, но их повседневная жизнь управлялась совсем не так, как у еврейского населения. Кроме того, в районах с преобладающим арабским населением, особенно в Галилее, на севере Израиля, все жители находились под неусыпным наблюдением «Шин Бет». Задача «Шин Бет» заключалась в том, чтобы не допустить превращения арабов в пятую колонну, которая будет действовать в интересах «своих братьев по ту сторону границы». Отмена военной администрации, по мнению «Шин Бет», способствовала бы интеграции арабов в израильское общество, внесла бы успокоение в этот сектор общества и способствовала изоляции экстремистов, недовольных жизнью в Израиле.