Моссад. Тайная война
Шрифт:
Однажды вечером, прогуливаясь по Кросс-стрит, улице развлечений, Вануну увидел кафе при англиканской церкви. Огни горели, двери были гостеприимно открыты. Он вошел. Была пятница, вечер. Он подошел к священнику Джону МакНайту и рассказал, что он из Израиля и интересуется христианством.
МакНайт, польщенный интересом чужестранца, предложил Вануну присесть и поговорить. Вануну стал часто приходить в кафе. Ему нравилась классическая музыка и люди, собиравшиеся в кафе. МакНайт подыскал ему новое жилье – напротив церкви. Вануну был с ним необыкновенно откровенен. Он даже признался,
Через два месяца попросил его крестить. Вануну стал наравне с другими участвовать в дискуссиях о христианской морали, и тогда-то он впервые поведал новым друзьям о том, что участвовал в создании ядерного оружия. Он показывал посетителям кафе слайды, снятые в Димоне, но тамошняя публика не очень понимала, что все это такое.
В церковной группе оказался ушлый колумбийский журналист Оскар Эдмондо Гуэро. Он давно покинул родину и перебрался в Европу, но там у него были неприятности с законом. Он-то сразу оценил историю Вануну и почувствовал запах денег. Гуэро переживал трудные времена. Вот и подумал, что на фотографиях, сделанных Вануну, можно заработать.
Прежде всего уговорил Вануну проявить, наконец, пленки. Когда же увидел фотографии, начал действовать.
Сначала Гуэро пошел в местную газету «Сидней морнинг геральд» и показал австралийцам фотографии, но он сам выглядел так подозрительно, что ему дали от ворот поворот. Тогда Гуэро решил, что дело иметь можно только с европейцами или американцами. Сиднейский корреспондент журнала «Ньюсуик», далекий от ближневосточных дел, проявил мало интереса к истории об израильской атомной бомбе.
Тогда Оскар Гуэро решил заработать, вернув украденный секрет тем, кому он принадлежит. Позвонил в израильское консульство в Сиднее. Когда пояснил, какой информацией располагает, его соединили с дипломатом, который в реальности представлял Моссад. Тот не воспринял слова Гуэро всерьез, тем не менее, отправил в штаб-квартиру сообщение о Вануну и ксерокопию его паспорта.
Из центра ответили, что Вануну действительно работал в Димоне, но простым техником и ничего знать не может.
Тогда Гуэро рассказал о фотографиях. Это сообщение насторожило Моссад. Человек в Сиднее получил указание присматривать за беглецом и выяснить его намерения.
Корреспондент британской газеты «Санди таймс» в Мадриде Тим Браун был в высшей степени скептически настроенным молодым человеком. Колумбийский журналист Оскар Гуэро с первого взгляда вызвал у него неприязнь. Англичанин не поверил ни единому слову Гуэро, когда тот в деталях рассказывал фантастическую историю о том, как в одиночку, обманув знаменитый Моссад, вывез из Израиля крупнейшего физика, отца атомной бомбы, и укрыл его в Австралии.
Колумбиец намеревался продать эту историю за большие деньги, но англичанин ничего не хотел платить, тем более за явную липу.
Лишенный комплексов Гуэро не терял надежды. Он приходил вновь и вновь, с латиноамериканским темпераментом рассказывая все новые детали, стараясь убедить англичанина, что тот должен, как минимум, оплатить его, Гуэро, поездку в Лондон. Гуэро верил, что руководители газеты сразу поймут, какую сенсацию он предлагает «Санди таймс».
Англичанин разговаривал с колумбийцем все более пренебрежительно, пока тот однажды не принес несколько цветных фотографий. На фотографиях были изображены модели ядерных бомб и какое-то здание.
Гуэро утверждал, что израильтянин сделал эти снимки в самом центре ядерных исследований. Чтобы избавиться, наконец, от надоедливого колумбийца, корреспондент отправил фотографии скоростной почтой в Лондон. Израиль, ядерное оружие, беглый физик – такие истории в «Санди таймс» обожали.
Журналисты показали фотографии профессору атомной физики в Лондонском университете. Через несколько дней Тиму Брауну позвонил взволнованный редактор отдела расследований.
– Две фотографии из тех, что ты нам прислал, возможно, подлинные, – сказал он. – Что это за таинственный израильтянин и как бы до него побыстрее добраться?
Отчеты Тимоти Уоллеса из сиднейского отделения австралийской контрразведки были доставлены в Канберру, в центральный аппарат. Поскольку речь шла об израильском физике, то есть иностранном гражданине, то оповестили разведывательные службы союзников – Англии и Соединенных Штатов, а в более коротком виде с этой информацией ознакомили разведки всех стран – членов НАТО.
Постепенно информация об израильском физике добралась до ближневосточного отдела директората разведки ЦРУ. Дежурный аналитик прочитал ее безо всякого интереса и отправил в архив. Разговоры о том, что Израиль создает или уже создал собственное ядерное оружие, велись с незапамятных времен. Аналитик исходил из того, что так оно, скорее всего, и есть. Но его заинтересовали бы только какие-нибудь факты, а не фантастические истории нищего колумбийского журналиста.
В ЦРУ точно знали, что ни один израильский физик, предположительно работавший над ядерным проектом, из страны не уезжал.
…В службе информации НАТО работал агент советской разведки. Он был немцем, завербованным еще тогда, когда служил в бундесвере. Он собирал по крупицам все, что могло бы заинтересовать советских друзей, которые платили ему регулярно и щедро. Еще несколько лет работы, думал он, и мысль о пенсии перестанет казаться ужасной.
Среди вороха другой информации он принес на очередную встречу со своим куратором из советской разведки и сообщение об израильском физике.
– Отправь это в Москву, – равнодушно сказал заместитель советского резидента в Брюсселе, возглавлявший линию политической разведки и оценивавший материалы, полученные от нелегальной агентуры. – Скорее всего, это пустой номер, но вдруг кому-то пригодится.
В Москве, в здании советской разведки, куратор натовского направления, который расписывал по отделам шифровки, поступавшие от резидентуры в Брюсселе, передал сообщение об израильском физике в управление «А».
Так называлась служба «активных мероприятий»: ее задача состояла в том, чтобы распространять в мировых средствах массовой информации всякого рода дезинформацию. Израильская ядерная бомба была хорошей темой для пропагандистской кампании против агрессивного сионистского режима и его американских покровителей.