Мост бриллиантовых грез
Шрифт:
Так, может, никакая Константинов и не жертва? Может быть, и убийства-то никакого не было?
Может, и не было. Однако был труп, сделавшийся таковым по причинам все-таки не вполне естественным. Следствие продолжалось. Самой собой разумеется, оно не оставило своим вниманием и гражданина Ломакина А.Н. – того самого, на месте которого оказался в поезде неведомый А.В. Ил…, очень может быть, сыгравший каким-то образом роковую роль в жизни и смерти Валерия Константинова. Поскольку номер паспорта Ломакина был занесен в компьютер при продаже ему билета, нашли его в два счета, благо жил он в самом центре города, на Звездинке, в тех красных кирпичных высотках, которые «при советской власти» считались самым престижным жильем города (не считая, конечно, «сталинок» на улице Минина и на Верхне-Волжской набережной) и даже были прозваны «дворянским гнездом». Ну а теперь, когда понастроили там и сям всяческих «элиток», кирпичные высотки стали просто не слишком удобными, не слишком удачно спроектированными домами, ценными только лишь потому, что находились в отличном районе, в самом центре верхней части Нижнего Новгорода (ну да, это город контрастов!).
Гражданина Ломакина явившиеся к нему милиционеры застали в горизонтальном положении и практически в бессознательном состоянии. Он лежал под капельницей. При нем находился врач, приятель Ломакина, делавший ему так называемое прокапывание – процедуру, хорошо известную алкоголикам, пытающимся прийти в себя после запоя. Да, увы, Ломакин оказался запойным алкоголиком, который очень часто, слишком часто оказывался в состоянии, весьма далеком от реальности. Сын некогда высокопоставленных родителей, он был обладателем недурной квартиры, в которой, правда, царили такой бедлам и бардак, что даже видавшие виды дознаватели развели руками.
С допросом Ломакина пришлось подождать, пока он придет в себя и сможет соображать и более или менее связно выражать свои мысли. Время ожидания, впрочем, не прошло бесследно, потому что врач «Скорой помощи», вызванный Ломакиным в тот тяжкий миг, когда он почувствовал, что больше пить не может, а пережить последствия от действия ранее выпитого тоже не в силах, категорически подтвердил, что в течение прошедшей недели Ломакин никак не мог какое-либо преступление на гастролях совершить, так как находился в состоянии жестокого запоя. То есть если он и собирался поехать в Москву и даже если взял билет на поезд, то потом о своем намерении благополучно забыл.
Забыл, что характерно, очень прочно… Когда Ломакин очухался и стал худо-бедно отвечать на вопросы дознавателей, он вообще не мог взять в толк, о чем они говорят. Какая Москва?! Какие билеты?!
Его попросили предъявить паспорт. Ломакин, стеная и держась за голову (кто прокапывался хоть раз в жизни, согласится, что несчастный совершал при этом поистине героические усилия!), попытался его отыскать. Однако не смог. Постепенно все в доме было подвергнуто тщательному осмотру. С помощью дознавателей, так что, можно сказать, весьма профессиональному осмотру. Паспорт исчез, как будто его и не было никогда!
– Где вы могли его потерять, гражданин Ломакин? – был задан резонный вопрос.
– Да где угодно, – последовал ответ.
– И давно вы им в последний раз пользовались?
– А черт его знает, не помню.
– А украсть его у вас кто-нибудь мог?
Пожимание плечами:
– Да кому он нужен?! Нет, вы посидите-ка, я еще поищу.
Паспорт так и не обнаружился.
Либо Ломакин врал, либо он забыл, что собирался в Москву и даже покупал билет, либо совершил это отнюдь не противоправное деяние в полной бессознанке. Либо, что гораздо более вероятно, кто-то нашел потерянный паспорт Ломакина и купил по нему билет до Москвы. Либо, что тоже вполне возможно, украл этот самый паспорт, чтобы купить билет до Москвы, чтобы оказаться в одном купе с Константиновым, чтобы…
Чтобы что? Принудить его выпить в ударном количестве хлорпропамид, дабы спровоцировать инсулиновую кому? Но ведь проводница Якушкина видела, что Константинов принимал «желтенькие таблеточки, похожие на но-шпу», стоя в полном одиночестве в коридоре вагона. Сам, по доброй воле. Ему не нужен был никакой «провокатор», скрывавшийся под личиной Ломакина А.В.
Тогда за каким чертом понадобился трюк с билетом?! Кому?!
Или исчезновение паспорта Ломакина, появление на его месте загадочного А.В. Ил… и смерть Константинова никак между собой не связаны? Или это просто случайности, сошедшиеся в одной точке времени и пространства?
В любом случае, чтобы хоть как-то докопаться до истины, следовало познакомиться с семьей покойного.
Человек, следивший за Фанни (ну, тот самый, за которым, в свою очередь, тоже кто-то следил, но он, конечно, об этом не знал, как не знала и Фанни, что за ней следят сразу двое!), дело свое делал тщательно и старательно, а потому не поленился встать на другое утро в половине шестого и через полчаса уже быть возле дома на углу рю де ла Бурз и рю де Колонн. Он занял привычное место под прикрытием деревьев, окруживших большущее здание, в котором помещается одно из отделений «Кредит Лионне», компания мобильной связи и еще бог знает что, и дождался появления Фанни. Этим утром человек следил за ней особенно внимательно и особенно – когда она приблизилась к Пон-Неф.
Итак, она взбежала на мост, остановилась, положила руку на парапет… Несколько раз прошлась туда-сюда, озираясь, словно высматривая кого-то. Конечно, может быть, она по-прежнему поджидала этого русского негодяя, который ее бросил, этого… Однако у наблюдателя были некоторые основания полагать, что Фанни высматривает кого-то другого. Наконец она пожала плечами, словно укоряя себя за то, что ищет вчерашний день, и трусцой двинулась через мост – впрочем, медленнее, чем всегда, и беспрестанно поглядывая в сторону проулков, ведущих в глубину Сите. Миновав засиженного голубями короля Анри, она свернула в своем обычном направлении, по набережной Конти к Пон-Рояль, и тогда наблюдатель повернул обратно: дальнейшее ему было неинтересно.
На другой день повторилось то же самое. На третий день… На третий день Фанни пробежала мимо скамьи, двух фонарей и заветного кусочка парапета (этой своей многомесячной Мекки), ни на миг не задержавшись, ни разу не оглянувшись, и наблюдатель понял, что настало, пожалуй, время переходить к следующему этапу поставленного им спектакля…
…который был задуман как трагедия, имеющая в финале злодейское убийство. Трагедией он и останется, однако финал несколько изменится, и жертвой падет совсем другой человек… Вот так уж сложатся обстоятельства!..
Фанни и сама не могла бы сказать, удивилась она или нет, когда вдруг подняла глаза от пачки счетов и увидела этого мальчишку. Он стоял к ней спиной, терзая рычаги изрядно уставшего от жизни игрального автомата под названием «Lucky Jack» и пытаясь заставить этого идиота-ковбоя выстрелом из непомерно большого «кольта» сбить перо с головы жуткого вождя, полинявшего от времени и козней белых. Если бы это случилось, выпал бы джекпот и играющий получил бы стакан пива, целую кучу жетончиков, скопившихся за день в ненасытном брюхе автомата, а также право одной бесплатной ежедневной игры хоть до скончания века – своего или же «Lucky Jack».