Мост бриллиантовых грез
Шрифт:
От сердца немного отлегло.
А что, если Эмма знает про фотографии? Что, если Арман ее уже шантажировал ими? Ах, скотина!
Роман бесшумно взлетел по лестнице, припал к двери, действительно прикрытой неплотно. Но щель слишком узкая, ничего не слышно. Он осторожно, по миллиметру, начал подталкивать дверь. Ох, хоть бы не заскрипела!
Голос Эммы стал слышнее.
– Вы кое-что не отдали мне.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил Арман.
– Я говорю о той пленке, о тех снимках.
– Да понял я, понял! Но вы же их все забрали, изорвали на моих глазах. Вы что, забыли?
– Это вы кое-что забыли. Вы не отдали мне контрольный отпечаток!
Точно! Она знает про фотографии! Бедная Эмма, каково ей было это увидеть… И с ним, с Романом, никак было не связаться… Одна, она одна мучилась от страха…
Сердце его сжалось от жалости и любви.
«Бедная моя девочка, любимая моя девочка, ты и не знаешь, что этих фотографий больше не нужно бояться и контрольный отпечаток тоже у меня!»
– Дьябль! – пробормотал Арман. – Я совсем забыл про него. И даже не представляю, где он.
– Думаете, я вам верю? – В голосе Эммы звенело отчаяние. – Вы нарочно спрятали его. В прошлый раз вы заставили меня заплатить за фотографии, а контрольки спрятали, зная, что я приду за ними, и вы меня снова заставите…
Молчание. Потом опять раздался голос Армана:
– Честно говоря, у меня и в мыслях такого не было. Но если вы так настойчиво на это намекаете – что ж, ложитесь, мадам! Мои грязные подушки еще хранят дивный аромат ваших духов.
– Вы с ума сошли… – забормотала Эмма. – Вы… Да пустите меня, ну?! Отдайте контрольку!
– Ложись! – крикнул Арман. – Ты ведь за этим пришла, да?
Роман больше не мог вынести. Пнул дверь и ворвался в полупустую комнату, наполненную пыльным, спертым духом.
Эмма гнулась, извивалась в руках Армана, который силился повалить ее на постель, покрытую столь грязным покрывалом, что Романа замутило от отвращения. А ей-то, ей-то как должно быть омерзительно…
– А ну, пусти ее! – крикнул Роман.
Арман обернулся, но на его худом, измученном лице не было и тени страха.
Эмма вырвалась и кинулась к Роману. Арман пожал плечами:
– Явление второе. Те же и любовник героини…
Роман на мгновение оторопел, потом сообразил: неудивительно, что Арману все известно. Он же их снимал, он их видел в Аллеях!
– Эмма, успокойся, – быстро сказал Роман, хватая ее за руку и еле удерживаясь от того, чтобы не стиснуть в объятиях и не начать целовать. Как же он истомился по ней, как же соскучался! – У него нет контролек. Они были у Катрин. А теперь у меня. И фотографии, которые она с них сделала, чтобы передать Илларионову, тоже у меня. Ничего не бойся, все в порядке. Пошли отсюда.
– Роман… Я люблю тебя! – выдохнула она. И он не смог удержаться: посмотрел на нее… и пропал, утонул, потерялся в любимых глазах. На миг только и прижал ее к себе… ох, губы ее… а когда отпустил, Арман смотрел на них с издевкой, держа в руке пистолет.
– Как трогательно, ай-яй-яй! – протянул он. И еще раз, подчеркнуто, отделяя звуки один от другого: – Ай-ай-ай! Ну а теперь фотографии на стол, молодой человек.
– Да-да, – сказал Роман. – Сейчас. Сию минуту! Держи карман шире! Не бойся его, Эмма! Он не выстрелит.
– Бойся его, Эмма, – почти ласково сказал Арман. – Он выстрелит. У него есть разрешение на ношение и применение оружия, он ведь бывший флик, а ныне практикующий частный детектив. А вы ворвались ко мне и попытались помешать исполнению обязанностей.
– Чего вы хотите? – хрипло проговорила Эмма.
– Для начала, чтобы вы отошли от него вон туда, – Арман махнул свободной рукой в сторону дивана. – А теперь я хочу, чтобы он положил фотографии и пошел отсюда на хрен, оставив нас вдвоем.
Роман хрипло выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Положи фотографии, – сказал Эмма спокойно. – По-ло-жи! – И быстро добавила по-русски: – Урони их!
Лицо Армана напряглось:
– Эй, не смейте говорить на вашем языке! Я его возненавидел с тех самых пор, как прочел некие три слова на своем зеркале.
«Он шизик, что ли? Он заговаривается? – подумал Роман. – Еще один шизик!»
Впрочем, наплевать. Главное, сделать то, что приказала Эмма. Какая она умница!
– Давай фотографии и смотри мне не дергайся! – прикрикнул Арман.
Ну, пора.
Роман осторожно потянул конверт из-под куртки. Потом рванул – и снимки разлетелись по полу.
Арман невольно проследил их полет глазами, отвлекся только на секунду, но этого хватило Эмме, чтобы схватить низкую тяжелую вазу с иммортелями, стоявшую на пыльной тумбе под зеркалом, и стукнуть Армана по голове.
Какой страшный, кошмарный звук!
Арман качнулся назад, вперед, потом его резко шатнуло к раскрытой дверце большого стенного шкафа.
И только тут он повалился на пол. Какие-то папки посыпались сверху. Ворохом рассыпались бумаги, перемешиваясь с иммортелями, выпавшими из вазы. Пистолет вывалился из бессильно обмякшей руки.
Роман кинулся было подобрать его, но Эмма крикнула:
– Стой! – И он замер.
– Лучше вазу подними и вон там поставь, – приказала она.
Роман поднял вазу, повертел, поставил, где она велела.
Эмма одобрительно кивнула. Подобрала рассыпавшиеся фотографии – особенно тщательно проверила, на месте ли контролька, – и запихала фотографии в карман куртки.
Роман несколько раз моргнул, глядя на нее, потом понял. Но не поверил себе…
– Ты что, хочешь его прикончить? – пробормотал неуверенно. – Зачем? Сейчас он не опасен, фотографии же у нас.