Мост Дьявола
Шрифт:
– Ты мне не сказал, – говорю я, направляясь на кухню.
Он глядит на меня через полукруглые очки.
– О чем?
Он носит облезлый свитер, который я давным-давно связала ему во время стресса, еще до покупки «Зеленых Акров» и до того, как он перешел на частичную занятость и переехал ко мне. Его волосы в полном беспорядке. Каштаново-русые, пронизанные серебром. У Грэйнджера привлекательное лицо, морщинистое от жизни на свежем воздухе, времени и жизненных переживаний. На полках за его спиной книги по психологии борются за выживание с томами по философии и эклектичной смесью художественной и документальной литературы: в основном историями об одиноких странствиях, где человек оказывается
– Ты знаешь, о чем, – резко говорю я и беру кофейник. – Почему ты не сказал мне, что эта женщина уже приезжала сюда раньше?
– Ты хочешь поговорить с ней?
– Разумеется, нет, – я наполняю кофейник водой; собственные движения кажутся мне дергаными и скованными. – С какой стати я буду помогать ей делать деньги и раздувать сенсацию за счет страданий одной семьи – да что там, целой общины! – спустя столько лет?
Я наполняю кофемашину, расплескивая воду на столешницу.
– Развлечение за счет других людей, которые никогда не напрашивались на жестокое убийство? Ни за что.
– Поэтому я и не стал ничего говорить. Зачем без нужды расстраивать тебя?
Наступает пауза. Я гляжу на него. Он встает и идет на кухню.
– Послушай, Рэйч, мы оба знаем, как ты пострадала из-за этого расследования, – он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь влажных волос. – Мы знаем, как тяжело это сказалось на твоей семье… на всех остальных.
Я отстраняюсь от него и достаю из буфета жестянку с кофе. Насыпаю молотый кофе в фильтр, мысленно возвращаясь к моему бывшему мужу, а потом к моей отчужденной дочери Мэдди и двум прелестным маленьким внукам, которых она почти не позволяет мне видеть. Я неловко поворачиваю ложечку, и кофе рассыпается по столешнице. Мои глаза наполняются слезами. Убийство Лиины Раи все изменило. Мои супружеские отношения, мои отношения с ребенком. Оно изменило весь город. Твин-Фоллс утратил невинность после изнасилования и убийства Лиины. Оно также было началом конца моей полицейской карьеры. Я так и не последовала до конца по отцовским стопам и не стала руководителем отдела полиции, вопреки ожиданиям большинства. Я даже не могу точно определить причину моего падения.
Возможно, это был Люк.
– Ты должен рассказывать мне о подобных вещах, Грэйнджер.
– Тогда извини. Правда. Я люблю тебя, и я понимал, что это пробудит дурные воспоминания. И, честно говоря, я не думал, что эта женщина…
– Тринити Скотт.
– Я не думал, что Тринити хватит упрямства вернуться сюда, не говоря о том, чтобы притаиться за домом и подстеречь тебя у амбара. Если подумать… – он улыбается, – … если подумать, она мне кое-кого напоминает.
Я криво улыбаюсь, но беспокойство не покидает меня.
– Клэй Пелли говорил с ней, – я пристально наблюдаю за его лицом. – По словам Тринити, он согласился дать несколько интервью под запись и пообещал объяснить, почему он это сделал.
Выражение глаз Грэйнджера говорит о многом. Я ругаюсь сквозь зубы.
– Ты слушал ее подкаст. Ты все слышал, и тебе не хватило смелости рассказать мне?
– Рэйч… – он тянется ко мне, но я отталкиваю его руку.
– Черт бы тебя побрал. Как? Как ты мог это выслушать и не сказать мне?
– Я был твоим лечащим врачом. Я присутствовал с самого начала. Человек может считать, что с ним все в полном порядке. Он может быть уверен, что преодолел или эффективно изолировал негативные последствия, но память о травматическом событии иногда оказывается запертой в физическом теле. А если ты услышишь голос Пелли и снова начнешь переживать это… ради всего святого, Рэйч, это тебе совсем не нужно. Пусть оно остается в прошлом. Оставь это дело в покое.
Я гневно смотрю на него и чувствую, как кровь отливает от лица.
– Значит… ты слышал его слова. Ты слышал его голос?
Грэйнджер не отвечает.
– Что он сказал?
На его виске пульсирует маленькая жилка. Он стискивает зубы.
– Пожалуйста, Рэйчел, – тихо говорит он. – Дело того не стоит.
Я беру кофейник и наливаю в кружку горячую жидкость.
– Что именно сказал Пелли? Значит, уже все, включая отца Лиины и ее младшего брата, слышали излияния насильника и убийцы?
Он прикасается к моей руке. Я рефлекторно вздрагиваю; обжигающе горячая жидкость проливается мне на запястье. Я ставлю чашку на стол и упираюсь ладонями в столешницу. Гляжу в окно над раковиной с сильно бьющимся сердцем. Грэйнджер прав: знакомство с подкастом не пойдет мне на пользу. Смотрите, до чего я дошла: я стала похожа на оружие со взведенным курком.
– Ты действительно хочешь знать мое мнение о первом эпизоде? – тихо спрашивает Грэйнджер.
Я киваю, не глядя на него.
– На мой взгляд, Клэй Пелли влез в голову хорошенькой молодой псевдожурналистке, которая жаждет произвести сенсацию и сделать себе имя на расследовании подлинных преступлений. Тринити Скотт психологически податлива. Либо ее можно считать обычной конъюнктурщицей. Тот факт, что он выбрал ее, запал ей в голову и дал ей шанс на мгновенную известность. Люди проявляют интерес, потому что до сих пор Клэйтон Джей Пелли хранил молчание, а теперь он начал игру.
– Почему? – тихо спрашиваю я. – Почему сейчас?
– Полагаю, ответ будет все более очевидным с продолжением еженедельных подкастов, но уже из первых эпизодов становится ясно, что Клэй распределяет силы для долгой игры. Тринити получила права на серию двадцатиминутных интервью с ним, и Клэй строго дозирует информацию. Он собирается заканчивать каждый эпизод крайне интригующим фрагментом информации, который гарантирует внимание зрителей и возвращение Тринити Скотт. Она будет снова и снова приходить к нему, в тюремную камеру. Молодая сексуальная женщина, после долгих лет одиночного заключения. Все может быть очень просто. Красотка, которая жадно ловит каждое его слово. Это соответствует его склонности к психологическим манипуляциям и обретению власти над молодыми женщинами. Но, независимо от его планов, я не хочу, чтобы ты становилась жертвой его тошнотворной игры.
– Может быть, он объяснит, почему это сделал.
– Или солжет.
– Но если он действительно скажет…
– Тогда ты узнаешь об этом. Но ты не должна слушать каждый эпизод и получать удар за ударом. Ты можешь получить результат в конце игры.
Я с шумом выдыхаю воздух из легких. Он подходит ближе, кладет ладони мне на щеки.
– Обещай мне, что попробуешь не обращать на это внимания.
– Когда ты слушал запись?
– На следующий день после первого выхода в эфир.
– На прошлой неделе?
У него сконфуженный вид. Я пользуюсь моментом, чтобы сделать вдох.
– Он… он сказал что-нибудь действительно важное?
– Нет.
– Как звучал его голос?
– Хрипло. Как будто у него больное горло.
Меня пронзает игла любопытства. Какой-то момент я смотрю на Грэйнджера, стараясь прочитать его взгляд. Он твердо смотрит на меня в ответ. Наконец я выдавливаю улыбку.
– Как всегда, ты моя опора, – я подаюсь вперед и целую его.