Шрифт:
Глава 1
«Вспомни Скай… Скай Самнер…»
Для него было шоком услышать это имя, вымученным шепотом сорвавшееся с губ брата. Лючиано Перетти нахмурился, увидев в глазах Роберто невыразимое страдание. Почему он заговорил о ней сейчас? Зачем тратит время на нее, когда дорога каждая секунда?
Через несколько минут Роберто увезут из этой палаты интенсивной терапии на операцию, исход которой не может предсказать никто. Как сказали доктора — пятьдесят на пятьдесят. Их родители вместе со священником
— Дело прошлое, — заметил он. Он не хотел, чтобы брат бередил себе сейчас душу чувством вины за то старое предательство. — Все давно забыто, — добавил он как можно убедительнее.
— Нет, Люк. — Было видно, что брату больно говорить, но решимость сказать то, что он намеревался, требовала уважить его усилия. — Я солгал. На фотографиях… была не Скай. Она никогда не была со мной… близка. Я все подстроил для того, чтобы она исчезла из твоей жизни.
Не Скай?
Люк будто окаменел. Это не может быть правдой. Это было бы слишком… чудовищно! Но тогда зачем бы Роберто заговорил об этом в такую минуту? Зачем признался в таком жестоком обмане, если только не решил исповедаться, чтобы очистить свою совесть?
А если он сказал правду?.. Душу Люка парализовал страх, крепко запертые в тайнике памяти воспоминания вырвались наружу, тени прошлого лишь усилили боль и гнев. Ведь именно из-за этих фотографий он навсегда вычеркнул Скай Самнер из своей жизни. На фотографиях Роберто занимался с ней сексом… Люк собственными глазами видел малиновую родинку на ее бедре, белокурые волосы, разметавшиеся по подушке, а главное, браслет — три кольца белого, желтого и розового золота на ее запястье.
Лицо Скай — невероятно привлекательное, с живыми, искрящимися радостью голубыми глазами, чувственными губами, которые умели улыбаться тысячей разных улыбок, очаровательными ямочками на щеках — не было видно за головой Роберто, который склонился над ней, как будто шепча что-то на ухо… Но Люк ни на миг не усомнился в том, что это Скай. Это были ее волосы, ее длинные, изящные ноги, ее родинка, ее браслет…
Кроме того, Роберто сам подтвердил это. Он первый познакомился со Скай, воинственно заявил он тогда, так почему же он не мог с ней поразвлечься, если она сама этого хотела?
Хотела смеяться с ним, флиртовать… Люк всегда расценивал это просто как взаимную симпатию между ними, даже радовался, что хоть кто-то из его семьи хорошо относится к ней. Он был даже благодарен брату… пока не увидел эти фотографии.
Ослепленному невыносимым зрелищем, ему тогда и в голову не пришло засомневаться. Люк отказался слушать ее объяснения, не поверил, что она потеряла браслет, который потом каким-то чудом нашелся. Он не мог думать о ней иначе, как о ведущей двойную жизнь потаскушке, использующей обоих братьев для своего удовольствия.
— Почему? — хрипло спросил он. — Ведь я любил ее, Роберто.
Он вскочил на ноги, крепко сжимая кулаки, чтобы бурлившая в нем ярость не вырвалась наружу. Если бы его брат не был в таком состоянии, не лежал перед ним такой же белый, как простыня, прикрывавшая его израненное тело…
— Почему?! — выкрикнул он снова, пытаясь осознать услышанное. Как мог брат, которому он так доверял, предать его так жестоко? Он доверял ему больше, чем Скай, потому что это был брат, член семьи. — Что тебе это дало? Разрушив мою любовь к ней…
Нанеся в сердце такую глубокую рану, что я не могу впустить в него никакую другую женщину.
— Отец велел мне сделать это.
Люк не поверил.
— Не может быть!
Сквозь боль в глазах Роберто промелькнула печальная ирония.
— Он уже выбрал для тебя Гайю.
Гайя Луззани… Глядя на нее, Люк ни разу не почувствовал и искорки интереса. На Гайе в конце концов женился Роберто, чем заслужил одобрение отца, поскольку теперь мультимиллионный строительный бизнес семьи Луззани объединился с компанией Перетти. Ирония заключалась в том, что внуки, с таким нетерпением ожидаемые обеими итальянскими семьями, так и не появились. У Гайи было два выкидыша, и если Роберто умрет…
— Я ревновал тебя, Люк. Всегда ревновал. Старший сын. Любимый сын. Я хотел, чтобы отец оценил и меня тоже, поверил в меня…
Люк покачал головой, не зная, что сказать. Его разум был в смятении, попытки сложить элементы головоломки оказывались безуспешными.
— Сейчас это неважно, — только и нашелся он.
Сколько лет прошло! Шесть! И Скай не вернуть. Она даже разговаривать с ним не захочет после того, как он грубо вышвырнул ее из своей жизни, не поверив ни единому ее слову.
Он смотрел на своего брата, который мог умереть в любую минуту. Какой смысл обвинять его в чем-то, тем более если его единственной целью было заслужить одобрение отца? Брату необходим покой перед сложнейшей операцией. Люк собрался с силами и успокоительно произнес:
— Мне жаль, что, будучи старшим сыном, я усложнил твою жизнь, Роберто.
— Это не твоя вина.
Наблюдать за тем, с каким трудом дышит брат, было невыносимо. Сломанные ребра, множественные внутренние повреждения… Автомобильная авария была очень серьезной, и это просто чудо, что Роберто до сих пор жив. И в сознании.
— Я должен сказать…
— Ты сказал уже достаточно, — прервал его Люк, не желая, чтобы брат снова разволновался. — Все нормально, Роберто. Я справлюсь с этим.
— Послушай… — Глаза Роберто взывали к терпению.
Невыносимо было видеть, каких усилий стоило брату каждое слово.
— Скай… была беременна.
— Что? — Люк почувствовал головокружение. Он никогда не думал о такой возможности, ведь она принимала таблетки. Но уверенность в глазах брата заставила Люка спросить:
— Откуда ты знаешь?
— Ее отчим… приходил к отцу… с доказательствами.
— А почему не ко мне?
— Он приходил… за деньгами.
— Он их получил?
— Да. Я не знаю… родила ли Скай… но вполне может быть, что у тебя где-то есть ребенок, Люк. — От боли глаза Роберто наполнились слезами. Он прикрыл глаза, снова собираясь с силами. — А у меня нет. Я никого не оставлю после себя.
— Не сдавайся, Роберто! — приказал Люк. — Не смей сдаваться! Ты же мой брат, черт побери, и мне неважно, что ты сделал или не сделал.