Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
— Жизнь моя приобретет смысл только тогда, когда ты наконец подаришь мне внука. Это единственное, о чем прошу тебя.
В голосе мамы была такая тоска и безысходность, что Мет Дейвис не выдержал. Он вышел на улицу и закурил. Жадно вдохнул успокаивающее облачко табачного дыма. На секунду Мет вспомнил, что поклялся бросить эту опасную привычку, но тут же снова забыл. Сейчас ему было все равно. Уж лучше умереть от курения, чем выслушивать бесконечные причитания матери.
Он бродил по саду, раздумывая, как же убедить мать заняться собой. Прежде жизнерадостная, Синтия
Нелепо весь остаток своей жизни уговаривать сына завести ребенка. Есть масса других способов заполнить пустоту своего вдовства. Господи, ведь ей только пятьдесят пять! И она, если захочет, может стать очень привлекательной и дать фору всем молоденьким вертихвосткам. Отец вряд ли одобрил бы ее безысходную скорбь. Маме нужно чем-то заняться. А внук, в конце концов, сам появится. Как подарок с небес.
Правда, не без усилий с его стороны!
Мет задержался у каменных ступенек, ведущих в сад, и еще раз, глубоко затянулся. Он посмотрел, как сигаретный дымок поднимается в прохладном, кристальном воздухе и исчезает на ветру. Исчезает, подумал Мет, как поколение его матери, где женщины были согласны быть просто женами и матерями. А те женщины, с которыми встречался Мет, считали детей просто обузой. И утверждали, что они обзаведутся ими только тогда, когда будут «готовы».
Мет иронически улыбнулся. Он-то был «готов». В свои тридцать три он действительно был готов стать отцом. Вольные холостяцкие годы пролетели незаметно, и жизнь вдруг показалась невыносимо пустой. В том, что касалось работы, Мет добился гораздо большего, о чем мог мечтать. Торговый бизнес, который он начал и развил, теперь приносил твердый доход и позволял Мету обеспечить себя в обозримом будущем. Не то чтобы, он был одинок, но собственной семьи, с которой можно разделить все, ему не хватало.
Мет был уверен, что станет хорошим отцом, таким же, каким был его отец. На него нахлынули воспоминания. Сердце кольнула печаль. Мать не одна тосковала о своем старике. Мет тяжело вздохнул. «Жизнь продолжается», — твердо сказал он сам себе. В те счастливые времена, когда он маленьким мальчиком играл с папой, конечно же самым справедливым и лучшим в мире, дороги уже не найти.
Мама искренне верит, что ее единственный сын может создать семью, едва только пожелает. Но встретить женщину, которая согласится со столь старомодным жизненным планом, — все равно что найти иголку в стоге сена.
У ровесниц Мета на первом плане стоят карьера, путешествия, полная событий жизнь и только потом — дети. Современные женщины полагают, что материнство отнимает слишком много времени и душевных сил. Именно так говорили и его бывшие подружки Джанель и Ски. Чтобы осуществить мечту своей матери, Мету нужно искать девушку немногим старше двадцати, которая еще ничего не видела, или женщину ближе к сорока, чьи биологические часы отсчитывают последние годы. Мета не привлекало ни то, ни другое.
Он хотел…
Мысли его прервал рев мотоцикла. Мет повернул голову в сторону грохочущего чудища, которое посмело нарушить мирную тишину этого затерянного уголка. Чудищем оказался спортивный мотоцикл — среднего веса, красный, сверкающий на солнце. Мет не отрываясь смотрел на него. Наконец мотоцикл стал разворачиваться. Ого! «Дукати-600SS» — стильный итальянец.
Мотоцикл остановился в нескольких метрах от входа в сад, где стоял Мет. Водитель мотоцикла поставил подножку и только после этого сошел на землю, но как-то необычно. Что за чудо? И тут до Мета дошло, что этой великолепной машиной управляла женщина. Мет с интересом посмотрел на мотоциклистку.
Черный костюм выглядел недорогим, но был сшит из хорошо выделанной кожи, со множеством пряжек и застежек — чувствовалось, что выбирали его долго и придирчиво. Наверняка продавцам покупательница доставила много хлопот. Но главное — результат, а он был изумительным. Костюм обтягивал ее великолепную фигуру или делал ее таковой — трудно понять. Взгляд Мета скользнул по всем изгибам женского тела и не смог найти объекта для критики. Это его и смущало и притягивало одновременно. Он почувствовал, как в нем колыхнулась волна желания. Такое с ним бывало, и он знал, что в эти моменты не способен контролировать себя и свои чувства, просто они должны получить выход. Тонкая талия и крепкие бедра пробуждали в нем врожденный инстинкт. Каждое движение незнакомки, покачивание ее бедер притягивали его взгляд. Дыхание Мета стало неровным. Он поймал себя на мысли, что хочет подойти, прикоснуться к ней… Нет, нет, надо держать себя в руках! Сдерживая свой неуместный пыл, он стал наблюдать за тем, как женщина изящным движением сняла яркий спортивный шлем. В этом жесте чувствовались уверенность и сила. Она тряхнула головой, волосы разлетелись в разные стороны и ярким, пышным каскадом опустились на плечи. Это потрясло и заворожило Мета.
За всю свою жизнь он еще не встречал таких роскошных волос. Их густая масса, пылающая медью на макушке, на концах перемешивалась с двумя прядями оранжевого и золотистого оттенков. Окрашенные прядки поблескивали вокруг ее лица, как два солнечных лучика, а медные локоны спускались по щекам.
Широко посаженные васильковые глаза, тонкий нос, чувственные пухлые губы, нежный, словно выточенный из слоновой кости подбородок, который добавлял лицу неповторимый шарм.
Эта женщина не просто хорошенькая модница. Она обладает привлекательностью, опасной, как динамит, она сама опасность! Она играет только в свои игры и по своим правилам. Весь внешний вид незнакомки был явно вызывающим. Ее соблазнительная фигура взволновала Мета. От присутствия такой женщины, наверное, у любого мужчины закипала кровь и застывали мысли.
Мет хотел…
— Вы не присмотрите за моим мотоциклом, пока я загляну в приемную?
Ее голос вернул Мета в реальный мир, будто обдав холодным душем. На него насмешливо смотрели большие ярко-синие глаза, и Мету стало неловко от мысли, что она, наверное, догадалась, о чем он сейчас думает, и едва ли эти его мысли ей в новинку. Он ответил:
— Конечно, с величайшим удовольствием. Вы мастерски припарковались, так что он никому не помешает, и мне тоже.
Его голос прозвучал холодно и надменно. Странно, он не узнает своего голоса. Очень неприятно, когда понимаешь, что ты неподвластен самому себе.