Мост над черной бездной
Шрифт:
Седов пожал плечами. Он вспомнил сон, который привиделся ему: он на мосту, над головой у него небо, а внизу, под сводами моста, – пропасть, такая глубокая, что ее нутро казалось средоточием мрака…
Он все смотрел в эту мнящуюся бездну, когда услышал
– Что с Яной решил?
Паша, не поворачиваясь к священнику, ответил:
– Она все решила, а не я.
– И что решила?
– Уехала.
– Почему?
– Оставила мне записку, – Седов полез за сигаретами, закурил, заерзал на скамейке, – пишет, что не может так. Ей нужно, чтобы я был с ней по-настоящему, а не из чувства вины. Обещала сообщить, когда он родится…
Отец Сергий обжег друга испепеляющим взглядом:
– Козлище…
Эпилог
Этот человек вошел в квартиру Седова в момент совсем не подходящий. Павел Петрович был пьян до последней степени. Он позволил себе напиться глобально, отпустил тормоза, потому что пришли известия, которых он ждал и боялся.
– Ого! – сказал Пашкин гость, видя, как колеблется в дверном проеме фигура хозяина. – Вы, я вижу, отдыхаете. А мне про вас Валера Гайдуковский рассказывал. Я и решил, что надо с вами поговорить.
– Это о чем? – спросил Паша, приложив невероятное усилие воли, чтобы сосредоточиться на этом человеке, и не разбирая при этом ни его внешности, ни смысла слов.
– О Немецких мостах.
В мозгу Седова возникло что-то далекое, слонообразное, мрачное и интересное одновременно. Он пропустил человека в прихожую, закрыл за ним дверь.
Они прошли в комнату, где царил самый холостяцкий беспорядок, который можно себе представить. Человек присел на край дивана, мало смущаясь всем, что видел. Он хотел рассказать о своих планах.
– Так вот, я прочитал эти статьи о Малогрязнушкинской железной дороге. Знаю и то, что Никита Перцев погиб, то есть теперь восстанавливать эти дороги некому. Так вот, я хочу это сделать!
– Вы сдурели, – сообщил ему новость бывший сыщик.
– Ну… – человек рассмеялся, – может, я и ненормальный, но ведь…
И тут он разразился речью о невероятных перспективах, которые откроются для Гродина, если эта чертова дорога будет восстановлена. Седов слушал его с детским интересом, свойственным лишь пьяным в стельку неудачникам, но вскоре его рыжие ресницы начали слипаться.
Гость, чье имя Паша так и не узнал, уложил его на диван и укрыл пледом, оставив сыщика в состоянии счастливого глубокого сна. Уходя, этот добрый человек выключил в квартире свет и захлопнул за собой дверь.
Пашка спал, а рядом лежал его мобильный, темнея погасшим экраном, на котором три часа назад Седов прочитал: «Сегодня родился твой сын, 3100, 51 см. Как назовем?»