Мост шпионов. Реальная история Джеймса Донована
Шрифт:
Мне трудно поверить, что я действительно на Западе, в безопасности, и рядом со мной – Джеймс и его друзья.
Мне по-прежнему трудно поверить в это, пока я в качестве единственного пассажира лечу в Англию. Уверенность приходит постепенно. На сердце у меня тяжело, оттого что спастись удалось только мне одному. Алекс остался там, и я знаю: даже если он еще жив, ему никогда не вырваться оттуда….
Источник: Винн Г. «Человек из Москвы» // перевод с английского Юрия Зыбцева.
Обменяли по курсу один к одиннадцати
В мае 1982 года при участии разведслужб ФРГ был произведен обмен разведчика-нелегала Алексея Козлова на десятерых разведчиков ФРГ, арестованных
Кратко расскажем об этом человеке. Он родился 21 декабря 1934 года в посёлке Опарино Кировского края (ныне Кировской области).
В 1943 году поступил в Вологодскую школу № 1, которую закончил с серебряной медалью. Журналисту Николаю Долгополову он рассказал: «Был у меня прекрасный учитель немецкого языка – Зельман Шмулевич Щерцовский. В 1939 году, когда Польшу оккупировала Германия, он бежал в Советский Союз от нацистов. Здесь отправили молодого парня в Вологду на поселение. Закончил пединститут и преподавал у нас немецкий. Знал его в совершенстве и с нас много требовал. У меня с ним сложились замечательные отношения. Именно он очень помог мне при подготовке в институт».
С первой попытки поступил в Московский институт международных отношений, где изучал немецкий и датский языки. На последнем курсе института был направлен на практику в консульский отдел посольства Дании. После возвращения ему предложили работать в органах внешней разведки.
Николаю Долгополову он рассказал: «В 1959-м меня в первый и в последний раз вызвали на Лубянку – тогда улицу Дзержинского, дом 2. Спросили: где бы я хотел работать? Я ответил: только на оперативной работе – чтобы никаких писулек. Предложили стать разведчиком-нелегалом… Взяли меня на подготовку. Причем была она очень короткой. Пришел учиться 1 августа 1959 года, а уже 2 октября 1962-го выехал на боевую работу в одну западную страну. Предварительно готовился в ГДР. Тогда это нам здорово помогало. Хотя и не всегда, потому что подхватил в Лейпциге саксонский диалект. И никогда не забуду, как вскоре, уже в Западной Германии, совершенно случайно разговорился в кафе с сотрудником криминальной полиции. И вдруг он меня спрашивает: вы, говорит, не отсюда, не из Брауншвайга? Нет, отвечаю, я – австриец. Он качает головой: странно, голову бы дал на отсечение, что вы – саксонец. Пришлось убеждать его, что мама моя – саксонка, отец – австриец. К счастью, моего соседа по столику, парня молодого, в тот момент больше интересовали сидящие рядом барышни».
А затем Козлов перебрался в Данию. И началась жизнь разведчика-нелегала. Первым делом нужно было приобрести рабочую профессию. Еще в Москве он выбрал работу технического чертежника. «В Копенгагене пришел в один технический институт, где в числе прочих готовили чертежников. Нужно было учиться три года. Сказал ректору, что хочу закончить за три месяца. Тот посмотрел на меня ошалело, но я спокойно объяснил, что чертить умею и нужен мне только диплом. Он пригласил какого-то преподавателя, поговорили. И они решили так: мне придется заплатить за все три года обучения, но если у меня получится сдать все экзамены за три месяца, выдадут мне сразу диплом. Я ходил в институт каждый день и по нескольку раз. Выполнял все задания и получил-таки датский диплом», – рассказал он Николаю Долгополову.
Впрочем, это было не самое сложное. Куда труднее было получить подлинный паспорт одной из западноевропейских стран. Для этого Алексей Козлов на несколько лет осел в Алжире. Ему повезло, что спустя два года после получения независимости алжирцы стали уничтожать документацию на всех иностранцев, живших там до этого. Потом он мог говорить в других государствах, что 20 лет прожил в Алжире, где зарабатывал много денег.
В 1965 году к нему приехала жена. Вот что он рассказал Николаю Долгополову: «Поженились мы в Москве перед самой командировкой. В Союзе она находилась на подготовке. А когда
Не мог я ее взять, потому что не знал, как у меня повернутся дела.
Я, как вы помните, технический чертежник, и мне надо было искать работу, чтобы где-то в ФРГ поселиться. Штутгарт – город большой, в нем – десятки учреждений. Но попал я туда в августе в разгар летних отпусков. Пришлось устроиться чернорабочим в химчистку: только туда и взяли. Причем обещали платить как квалифицированному рабочему и, если буду трудиться добросовестно, через три месяца в таковые и перевести. Так оно и произошло. Был тогда в этом городе довольно свободный режим. Поэтому мы без труда получили внутренние удостоверения личности и официально поженились. Вскоре переехали в Мюнхен, где я снова устроился на работу в химчистку. Там у нас родился сын, потом дочь. После рождения детей получили вместо наших прежних внутренних удостоверений настоящие западногерманские загранпаспорта.
Через некоторое время нас вызвали обратно в Россию. Дома провели пару месяцев. И я получил задание выехать на длительное оседание в одну из стран Бенилюкса. Поселился я в столице. Искал работу – и как чертежник, и как рабочий химчистки. Ушло на это шесть месяцев, трудно было устроиться. В конце концов попал я в крупную гостиницу, в подразделение химчистки и прачечной. Кстати говоря, был я действительно рабочим квалифицированным, и вскоре сделали меня руководителем этого подразделения. Я нашел квартиру, и ко мне приехала жена с двумя детьми».
А дальше началась разведывательная работа. Он трудился генеральным директором крупной химчистке, она – преподавателем немецкого языка в школе, аккредитованной при НАТО. Даже спустя полвека подробности их работы и достигнутые ими результаты продолжают оставаться засекреченными. Известно лишь, что в 1970 году супруга Козлова тяжело заболела и они были вынуждены вернуться в СССР. Позже она умерла.
После ее смерти, оставив детей в СССР, Алексей Козлов работал один по кризисным точкам. Прибывая в интересующую СССР страну, занимался сбором информации. Подавляющее большинство этих стран не имели дипломатических отношений с СССР, что делало невозможной организацию там постоянных резидентур.
Николаю Долгополову он рассказал: «Легализовался на жительство в Италии. У меня установились хорошие связи с фирмами, выпускавшими материалы для химчисток – химикаты, машины… И мне предложили быть их представителем во всех странах мира, кроме самой Италии. Меня это устраивало. Был прописан в Риме, но бывал там по два-три месяца. Разъезжать приходилось в другом регионе – Египет, Иордания, Израиль, Кувейт, Ливан. Затем Саудовская Аравия и много еще чего…
Пребывание было небесполезное. Многого удалось тогда добиться, о чем до сих пор не имею права рассказывать. Получил я орден Красной Звезды за это дело.
С 1974 года бывал я и в Иране. Пришлось заезжать туда еще при шахе. Иран нас очень интересовал. По этой стране я совершенно спокойно ездил, и была у меня там масса друзей – и среди полиции, и в других кругах…
До 1974 года, когда в Португалии совершилась революция, у нас с этой страной не было дипотношений. А мне еще при фашистском режиме Каэтано пришлось побывать там и собрать тоже очень интересную информацию. Когда началась революция «красных гвоздик», я вернулся и прожил там пару месяцев. Объездил всю страну».