Мост в чужую мечту
Шрифт:
Сбитый с толку Эрих лихорадочно загребал крыльями, буксуя в дряблом воздухе. Чтобы вернуться, им не хватило скорости, а возможно, и решимости.
Теперь они летели рядом с преградой. Яра чувствовала, что жеребец начинает уставать. Тут дышать-то и то нелегко, а Эриху надо лететь. А как тут полетишь, когда крыло загребает не воздух, а вялый бульон? Значит, у них осталась последняя попытка. Если она и сейчас позволит Эриху замедлиться – им не пронизать стенки мира. Третьей попытки не будет.
«Я не нервничаю и не думаю о берсерках! Не тревожусь, что мы можем застрять… Я лечу!» – сказала себе Яра.
Она потянула левый повод и направила
Взяв разгон побольше, Яра повернула Эриха к не пустившей их стенке миров. Берсерки были все там же. Один у земли, двое на средних высотах, а один ушел ввысь и подрагивает там, готовый для атаки. Что-то подсказывало Яре: тот самый Шаман, который в нее стрелял.
Яра сильно ударила себя по щеке, чтобы сосредоточиться и разозлиться. Хлопка не услышала – звуков в межмирье нет, – только отрезвляющую боль. Стала отчаянно разгонять Эриха. Теперь нельзя экономить силы. Или вместе застрянут, или вместе прорвутся. Огромные крылья жеребца работали мощно, без провалов. Кажется, конь понял, чего от него хотят. Плохо, что в таком ритме его надолго не хватит. Ну ничего, главное, чтобы выложился. Самое скверное: где бы Яра ни вынырнула, ей предстоит встреча с Шаманом, застывшим на контрольной высоте, откуда он сразу спикирует. Эх, жаль, невозможно вынырнуть сразу в ШНыре, под защитой Зеленого Лабиринта!
Приближаясь к преграде, Яра не выпускала Шамана из поля зрения. Для нее не существовало ничего, кроме крошечной точки. Остальных берсерков она выбросила из головы. Если она выйдет сразу на Шамана, другие не успеют набрать высоту. Во рту был металлический привкус. Кажется, кровь текла из носа, а Яра была уверена, что прокусила губу.
– Охотишься, гадина? – шептала она, не слыша своего голоса. – Игоря убил!.. А вот я теперь на тебя поохочусь!
Страх ее изменил вектор. Если раньше она боялась встречи с Шаманом, то теперь боялась, что материализуется выше и не встретится с ним. Эрих совершил невероятное. Разогнался как перед нырком в тоннель. Если прежде Яра опасалась, что он, вспомнив прежнюю неудачу, шарахнется в сторону, то теперь видела: Эрих идет на прорыв.
Столкновения с пузырем Яра не ощутила. Мгновенное натяжение – и, пронизав преграду, Эрих пронесся дальше. Теперь все происходило в обратном порядке. Эрих, все еще немыслимо плотный, но стремительно теряющий свою принадлежащую иному миру сверхреальность, вынырнул выше пары берсерков – в сотне метров перед Шаманом. Яра погнала его прямо на гиелу. До столкновения оставалось секунды три, не больше.
На мгновение Шаман растерялся. Еще бы – шнырка, которую он ожидал гораздо ниже, мчится на него. Достать шнеппер он не успевал, да и что теперь в нем толку? Берсерк закричал и бросил гиелу навстречу Яре, крича и размахивая томагавком на облегченной рукояти.
Яра поняла, что он надеется испугать Эриха. Если жеребец бросится в сторону, Яра погибла. Шаман легко нагонит ее и топориком раскроит ей череп. Чтобы Эрих не шарахнулся, Яра бросилась коню на шею и закрыла ему ладонью единственный глаз. Жесткая мокрая грива Эриха лезла ей в рот.
За мгновение до столкновения Яра не удержалась и взвизгнула, прижав лицо к потной шее коня. Эрих столкнулся с гиелой и пронесся дальше. Все длилось один миг, не больше. Яра не поняла, получился ли таран, или они только зацепили гиелу. Она хотела обернуться, чтобы выяснить, не гонится ли за ней Шаман, но не успела. Эриха стало кренить в воздухе. Яра повернула лицо и поняла, что произошло непоправимое. Правое крыло Эриха было надломлено ниже запястного изгиба. Или берсерк успел зацепить топориком, или это случилось при столкновении.
Разгружая пострадавшее крыло, Яра привстала на стременах и всем телом завалилась в сторону здорового крыла. Они стремительно теряли высоту. Внизу темнел полумесяц шоссе. Он был похож на улыбку маньяка, а скользящие через равные интервалы трейлеры – на зубья бензопилы.
Эрих то падал, то отчаянным усилием выравнивался, и тогда Яре начинало казаться, что шанс еще есть. Они не разобьются. Но тут сломанное крыло опять выгибалось от ветра, сдавливая нерв и причиняя Эриху боль – и вновь они начинали падать.
– Давай! Ну давай же! – как безумная кричала Яра. В отчаянии она сама порывалась размахивать руками, помогая Эриху лететь. Гибнуть из-за косточки крыла – какая несправедливость!
До ШНыра не дотянули – обрушились в лес. Над самыми вершинами Эрих сумел замедлиться, и метров двести они пронеслись, не теряя высоты. Яра восторжествовала было, что они спасены, но тут Эрих резко клюнул вниз, а навстречу им выскочило дерево.
Это была старая, потерявшая кору мертвая сосна-великан, ощетинившаяся голыми сучьями. Яра ошиблась, лихорадочно дергая повод влево. Со здоровым крылом Эрих, конечно, обогнул бы препятствие, но теперь команда Яры лишь сбила его с толку, поскольку правое крыло у Эриха, по сути, служило уже только для планирования. На полной скорости они врезались в мертвую сосну. Яру хлестнуло по куртке, вырвало из стремян и швырнуло в снег на склоне оврага. Это спасло ее. Метров тридцать она пролетела кубарем, счесывая курткой все встречающиеся мелкие препятствия. Потом вскочила и, не чувствуя боли, кинулась вверх по склону.
Эрих! Скорее к нему! В небе мелькнули силуэты гиел. Яра торопливо вжалась в снег. Чешут лес. Ищут. Но почему-то не там, где она упала, а в стороне. Один снизился, потом сразу взлетел и, крикнув другим что-то неразличимое, полетел в сторону Кубинки. Другие последовали за ним.
Яре было безразлично, почему берсерки прекратили искать ее. Довольно и того, что больше их можно не бояться. Увязая, она подбежала к сосне. Все ветви с одной стороны были счесаны. Можно было четко проследить, где они с Эрихом врезались в дерево и как падали. А потом Яра увидела и самого Эриха. Бросилась к нему, стала трясти, потом отпрянула.
То, что лежало на снегу, не могло быть ее Эрихом. Шея подломлена, рот приоткрыт, ноздри в кровавой пене. Под левой передней ногой торчит длинный сук. Другой его край, обломленный и острый, насквозь прошел сердце и уперся в потник. Яра достаточно знала анатомию, чтобы понять: Эрих умер мгновенно.
Она отстегнула подпругу и стащила седло. Зачем – и сама не знала. Возможно, ей казалось, что, сохранив седло, она сохранит какую-то часть коня. Стащив седло, сунула руку под потник. Долго разглядывала ладонь – скользкую от пота, в конской шерсти. Яра не плакала. Была как застывшая льдина. Зачем-то нашла в войлоке отверстие, оставленное выстрелом из шнеппера. А вот и стальной шарик, тот самый – поблескивает тускло, окутанный ворсинками войлока. Вот оно как бывает – шарик не убил, а убила проклятая елка-переросток!